– Отправить истребители. Пусть ждут отмашку, – провел он ладонью по влажным волосам. – Собери людей.
– С кого начнем? – завел Крылов руки за спину, расправив необъятные плечи.
– С Питера, – все еще часто кивал Айзиксон головой. – В столице должны остаться люди. После видео мы обязаны сдержать натиск. И подготовь мою капсулу. Я хочу видеть, как он подыхает, – выплюнул майор.
Крылов отсалютовал и скрылся за дверью. А он погрузился в раздумья.
***
Они раздобыли еды, ограбив ближайший пункт питания. Алексей доедал свой стейк и думал об Иве. Мысль о ребенке причиняла ему боль, и он поспешил отогнать ее, сосредоточившись на предстоявшей битве. Он покрутил в руках нож Драгана, покоившийся у него на поясе. «Я выиграю эту войну! Вот увидишь!» Отчего-то он до сих пор ощущал незримое присутствие лидера.
Алексей не сомневался, что Айзиксон клюнет. Перед внутренним взором у него мелькнули злобные с прищуром глаза майора, – и он ощутил сдавливающий грудную клетку страх.
…Боря очнулся и теперь морщился, ерзая на койке. Алексей осторожно опустился на край.
– Они вкололи мне обезболивающее, – сипел друг.
– Не подействовало?
– Наоборот. Только теперь зад чешется. – Алексей рассмеялся.
– Твоей заднице не позавидуешь, – закрывал он рукой рот, чтобы его не порвать.
– Твоей будто позавидуешь, – серьезно взглянул на него Боря. – Знаешь, они разнесут здесь все к чертям, – схватил он его за запястье и сильно сжал. – Убирайся, пока цел. Айзиксон чудовище. Володя знает, что мы обречены, – скривил он лицо.
Алексей повесил нос и с минуту молчал, положив ладонь на нож-трофей.
– Я должен довести дело до конца, – встретился он с обеспокоенным взглядом друга. – Я помню его лицо. Помню, как он пожертвовал собой. Его смерть не будет напрасной.
– Ива…
– Черт! – схватился он за голову. – Знаю! И потом, все не так безоблачно, как я для нее хотел! – Боря изменился в лице.
– Что это значит?
– Ребенок может быть заражен «вспышкой», – выдавил он. Боря закряхтел и снова заерзал, на сей раз из-за нервов.
– Она знает? – Алексей помотал головой.
– Я не мог ей сказать, – произнес он бесцветно.
– Ты не виноват, – похлопал Боря его по коленке. – Ты не знал.
– Я не могу этого изменить, но могу уничтожить Айзиксона. Если мой ребенок выживет, он будет жить в другом мире. Он будет счастлив. – Боря поднялся на локте и крепко его обнял.
Ночью в небе раздался свист. Он выглянул в окно, но ничего не смог разглядеть. Володя и Серж напичкали камерами всю улицу. Малышки, заметные лишь с близкого расстояния, записывали документальное кино, сохраняя его на облаке. Серж оказался не так прост: после завершения записи, видео мгновенно распространится в сети. И удалить его сможет только опытный хакер, а на это потребуется время.
Володя стоял с ним плечом к плечу, вглядываясь в темноту. Яго вошел в комнату, его обнаженная грудь блестела от пота:
– Мы укрепили здание. Материала маловато…
Алексей поднял вверх палец, где-то вдалеке скрипел снег. Скрип усилился, и перед штабом из темноты вынырнули белые капсулы. Они практически сливались с зимним пейзажем. Яго размял пальцы и шею. Володя скомандовал в рацию: – Приготовиться!
Полицаи не выходили. В ближайшей к ним капсуле отворилась дверь, и оттуда показалась сутулая фигура. Алексей пошатнулся. Яго косился на него с пониманием: – он тоже был знаком с подлостью этого человека. Сделав несколько шагов, майор остановился, беспечно застегивая пуговицы на мундире. К нему присоединился командир Крылов и передал ему устройство наподобие рупора.
– Климов! Я предлагаю тебе сдаться! – проскрипел его мерзкий голос. – Если ты выйдешь добровольно, мы пощадим твоих последователей! Если нет – сравняем место с землей!
Алексей трясся всем телом. Выхватив у Володи рупор, он ответил:
– У меня в заложниках твои люди! Не жаль будет сравнять их с землей? – Он не лгал: некоторых полицаев удалось запереть в казематах.
– Мои люди с готовностью пожертвуют собой ради справедливости! – Алексей затрясся сильнее. Яго положил ему тяжелую руку на плечо, но он даже этого не почувствовал.
– Сразимся, сука!
– Что ж, – выдохнул Айзиксон, – мне велено не поднимать шума. Не хотелось бы прибегать к лишним мерам.
Он кивнул Крылову. Командир отворил дверь капсулы и грубо вытащил из нее девушку. Копна черных волос всколыхнулась, закрывая ей лицо, но Алексей, итак, знал, кто это.
– Жива, – потрясенно прошептал он.
– Вижу, ты узнал свою давнюю подругу, – понизил голос майор.
Марго стояла на одной ноге, вторая по колено была ампутирована, часть лица покрывал ожог. Ее взгляд блуждал, пока не зацепился за него, и она слабо ему улыбнулась. У Алексея заныло сердце. Он видел ее во снах все это время и терзался чувством вины.
– У тебя пять минут, Климов! – рявкнул гад. – А после я избавлю девчонку от мучений!
Тяжело вздыхая, Алексей посмотрел на Яго. Вожак нахмурился, соображая. Володя поглядывал на часы, бесцельно следя за секундной стрелкой.
– Мы не можем… – пискнул Алексей.
– Ты должен понять, – встретился с ним взглядом Володя. – Одна жертва или тысячи, – поспешил он отвернуться.
У Алексея скрипели мозги. Он мельком поглядывал на нее: несчастную, раздавленную, искалеченную, – и понимал, что она не последняя, если он отступиться. Показательная казнь – его судьба. Алексей усмирял всколыхнувшиеся в глубине души чувства, во рту у него пересохло. Да, безусловно, Иву он любил больше жизни, но и Марго занимала место в его душе, пусть и не такое значительное. Ей нужно было лишиться ноги и стоять на пороге смерти, чтобы он это понял. Марго прокричала:
– Не вздумай! Посмотри на меня! Я урод! Думаешь, я смогу с этим жить?! Заверши наше дело! Он бы этого хотел! Я хочу к нему! – ее слова эхом звенели у него в голове, разбивая сердце. Айзиксон скалился, Крылов оборачивался на капсулы.
На глаза у Алексея выступили слезы. Времени оставалось меньше минуты. Он принял решение и побежал. Яго собирался схватить его за руку, но не успел. Володя даже не дернулся. Выскочив на улицу, Алексей упал на колени. Айзиксон кивнул на него Крылову.
– Нет! – закричала Марго, пошатнулась и повалилась на снег.
Крылов достал из кобуры пистолет и приблизился, девушка рыдала. Кто бы мог подумать, что так все закончится? Однако после такого людям не закроешь глаза. Алексей ликовал: «Мы победили». Он смотрел на командира снизу вверх, дуло пистолета было направлено ему в лоб. Шипящий звук луча прорезал ночь. Крылов вытаращил глаза и рухнул. Алексей оглянулся на здание – в окне с автоматом в руках стоял Яго. А затем из продырявленных битвой стен показались и другие автоматы. Шипящие атаки обрушились на капсулы.
Майор успел пригнуться и пополз в сторону девушки. Алексей сразу понял, что он задумал, вскочил на ноги и побежал под обстрелом. Луч попал ему в плечо, но он, не остановившись, нагнал гада, прижимая его к земле. Для мужчины в преклонном возрасте майор оказался силен. Он каким-то образом высвободил руки, выхватил его трофейный нож и приставил ему же к горлу. Другая рука нащупывала что-то в кармане. Обнаружив желаемое, он потянулся пальцем к мигающей красной кнопке.
– Сдохни, – процедил майор.
Алексей догадался, что за свист слышал в небе, и у него свело желудок. Айзиксон наслаждался его эмоциями. Алексей рискнул, махнув рукой, и выбил пульт из рук майора. Приставленный к его горлу нож соскользнул, оставляя у него на шее глубокий порез. Схватившись за рану, Алексей сполз со своего злейшего врага. Он не видел, не чувствовал, не боялся. Кто-то кричал, шипели лучи. Мужчины подняли его на руки, побежали. Лучи пронизывали их тела, но в здание они его все-таки занесли. Перед глазами у него плыло. Последнее, что он видел – бритый висок Яго.
Эпилог
Ива никак не могла успокоиться, жуткие мысли лезли к ней в голову. Уложив детей, Зухра принесла девушке чашечку чая. Аромат напитка раскрылся, оставляя приятное послевкусие, его тепло успокоило нервы.
– Мы с Володей поженились задолго до «вспышки». Мне было восемнадцать, – смотрела Зухра на волчонка, погрузившись в воспоминания. – Мой отец был против нашей свадьбы, – печально улыбнулась женщина. – Он даже нашел мне подходящую партию. Я собиралась покончить с собой, – хмыкнула она. – А потом Володя пришел к моему отцу и пообещал за меня калым, на который он не рассчитывал. Володя купил его расположение. Алина родилась в хорошее время, – покосилась Зухра на живот Ивы. – Ни болезней, ни особых проблем. Володя работал начальником отдела полиции. – Ива напряглась. – Да нет, тогда полиция защищала, – похлопала она ее по руке. – Затем родилась Мила, а после близняшки. Им было всего по годику, когда наступил этот Ад.
– Ты болела? – участливо спросила Ива.
– Мне до сих пор снится еда. На Володю «вспышка» не подействовала. На детей тоже.
– Дети не подвержены, в большинстве случаев, – пригубила Ива из чашки.
– Когда прозревших людей стало много, мы перебрались сюда. А потом Володя познакомился с твоим братом, – карие глаза женщины блеснули. Она по-матерински обняла Иву. – Я не могу выразить словами, как благодарна твоей семье. Мы постараемся сделать все, чтобы ты чувствовала себя как дома. – У девушки на глаза навернулись слезы. – Если я буду нужна, приходи на летнюю кухню, – вытерла ее слезинки Зухра и ушла, забирая с собой чайник и чашки.
Ночью Ива ворочалась, периодически задевая Клауса, и он скулил. Удивительно, как волчонок чувствовал свою необходимость: пока Алексей не уехал, он ночевал у детей. Особенно ему приглянулись близняшки. Они даже дрались за очередь взять его к себе в кровать, доставляя хлопоты своей матери.
Провалившись в сон, девушка оказалась на ярмарке. Картинка была черно-белой, как их детские фотографии. Отовсюду играла музыка. Мелодии сливались в сардоническую какофонию. Клоун со страшным носом протянул ей сладкую вату, и она вздрогнула от неожиданности.