через его подругу дала несколько отличный эффект от того, который вы обещали.
— Предполагал, Эрик, только предполагал. Давать гарантии, когда работать приходится с русскими, может разве что Бог. И то не уверен. Эта Галина оказалась глупее, чем я думал.
— Не глупее, — не согласился с ним Стептон. — Они из разных культурных страт, в которых системы ценностей не совпадают.
— Это вы у Дорна позаимствовали? Профессор, как всегда, чрезвычайно умен. Задним числом. Кажется, русские это называют «быть крепким задним умом»? Кстати, что они под «задним умом» имеют в виду? «Ум» или все-таки «задницу»?
— Не будем разбирать профессора на части, он сам этим любит заниматься в отношении других, — примирительно сказал Штейн. — И, к сожалению, не способен на большее. Вот идеи Некрасова, если я правильно понял их пересказ Эриком, об изучении культуры Ушедших, а не просто их артефактов, показались мне достойными более тщательного рассмотрения. Так что исчезновение их автора оказалось очень несвоевременным. Как бы вам, лорд Джон, не пришлось распространить свою инспекционную поездку на Новый Питер.
— Не хочется, но, видимо, придется. Составите мне компанию, Эрик? А то мне с этим упсуром так и не удалось познакомиться, а вы с ним уже успели поработать. С профессором свели и даже посодействовали тому, чтобы он своей машины лишился… — Лорд тонко улыбнулся, намекая на то, что это и есть «английский юмор».
Стептон в ответ просиял улыбкой американской:
— Право, не знаю. Как бы он после всего происшедшего от меня бегать не начал. А вот побеседовать с потомком Плантагенетов археологу наверняка будет интересно.
Беседа с элементами пикировки продолжалась еще некоторое время, после чего гости стали прощаться и разбредаться. Но не совсем. Как-то так само собой получилось, что Стептон вроде как стал выходить, но задержался, а вышедшие чуть раньше Аткинс и Бофор переместились в выделенные лорду апартаменты.
— Поздравляю вас, Томми, — сказал тем временем молодой лорд. — Ваши действия имели куда больший эффект, чем можно было надеяться. Эрик, а вслед за ним и Натан, в полном дерьме.
— Признаться, я и сам на такое не рассчитывал. — Голос безопасника был абсолютно трезв. — Надеялся просто уменьшить влияние Натана и его прихвостней на перспективного мага, а теперь есть шанс сделать так, что он им вообще не достанется.
— Это очень важно. Какими бы ни были успехи управляющего переселением в создании новых колоний, хозяев проекта интересует именно возможность вернуть молодость. Как все эти старцы всполошились, когда Натан загубил своей спешкой Дэвида Соломона. А ведь тот уже последний десяток бусин разучивал! Но он был первым, никто особо не переживал его неудачу. Но прошло три года, результата все нет, а старикам до могилы все ближе. Жерар Дико тоже сорвался, про Ли Цына информация противоречива, но, судя по тому как китайцы темнят, там тоже не все в порядке. Хитрые Менахем и Ицхак продвигаются вперед такими крохотными шагами, что спонсоры в них уже не верят. И тут кто-то за два месяца больше четверти пути проходит! И исчезает! Да Натана без соли и кетчупа за это съедят!
— Он уже должен быть в Новом Питере. Хотя если он у этих гэбистов, те его так упрячут, что искать замучаешься.
— Интуиция мне подсказывает, что его там нет. Если дать интеллигенту направляющего пинка, он обязательно пойдет в сторону, противоположную той, в которую его послали.
— А рашники у соседей землю рыть будут. Вот гэбисты обрадуются!
— Да, пожалуй, только ради этого стоит съездить и посмотреть. А вы его следы лучше в Индии поищите. Я ради такого дела даже свой вертолет вам уступлю. И не стремитесь мага сразу ко мне доставить. Главное, найдите. Мы с вами люди скромные, негордые, готов сам к нему подъехать. Томми, конечно, острил, но в каждой шутке… Сами знаете. И для историка «прямой потомок Плантагенета» действительно может звучать.
— Вы, как я понимаю, сдавать его Ордену торопиться не хотите?
— Мы с вами — тоже Орден. Не надо путать Орден с человеком, который незаслуженно, путем интриг пролез в его руководство.
— Ваш дядя был бы на этой должности более уместен?
— Мне кажется, «герцог Норфолк» звучит гораздо лучше, чем «Натан Дрейк». Мои предки в свое время создавали империю, «над которой никогда не заходит солнце». Да и империю Штатов создавали не Рокфеллеры и Кохи, а Вудро Вильсон и Джордж Маршалл. Ротшильды приходят только на готовое, когда уже есть сила, позволяющая им безбоязненно заниматься ростовщичеством. И почему-то при них империи всегда начинают клониться к упадку.
— Вот уж не ожидал услышать от вас такое! Вы же всегда были выше разделения людей по национальностям?
— Да, потому что англосаксы правили миром. — Бофор улыбнулся, смягчая категоричность фразы. — А сейчас… Вы знаете, Томми, незадолго перед отъездом сюда я был в «Рогатой Таверне». Один из старейших пивных ресторанов Лондона, на входе табличка «Только для джентльменов». Внутри лица — как с иллюстраций Диккенса, благообразные англичане, большинство в возрасте — солидно пьют пиво. И вдруг за одним столиком какой-то мальчик, уже изрядно принявший на грудь, достал дудочку и заиграл «Эвену шолом алейхем». Так вы представьте себе, больше половины зала вскочила и пустилась в пляс. Чуть не полчаса ему замолчать не давали, потом все переобнимались, а мальчика просто обслюнявили. Чувствовали себя полными хозяевами. Нет, в принципе ничего страшного. Старая аристократия всюду отступает. Но вы знаете, жить в Лондоне в последние годы мне нравилось все меньше и меньше. Например, почти полностью пропали на улицах красивые женщины. Не женщины вообще, а именно красивые. Отец вспоминал, что он в молодости специально, бывало, по улицам гулять ходил, просто ими полюбоваться. А сейчас? Глянешь, испугаешься! И вроде нет прямой связи между этими танцами в баре и уродливыми женщинами на улице, но, по мне, лучше бы и тех и других в Запорталье было поменьше.
Аткинс сочувственно улыбался. Совсем еще лорд молодой, и развезло, похоже, именно его, а не безопасника, который опьянение старательно симулировал. И на недовольство Бофора ему по большому счету наплевать. Но сейчас у них интересы совпадают. Норфолк — человек старой закалки, при нем каждый будет заниматься своим делом. А то когда тебя, бывшего сотрудника МИ-5, направляют быть на подхвате у порученца вице-магистра, чей основной талант заключается в том, что он член семьи американского банкира… Пусть лучше лорд будет руководителем.
Одновременно с этим разговором продолжали свою беседу и Лео Штейн с Эриком Стептоном.
— Итак, Эрик, пока мы надували щеки в Генштабе, мои люди проверяли информацию по Некрасову. Все действительно печально. Парня ограбили и выкинули из колонии. И девушка от него ушла к этому майору Егорову. Но печально не это. В результате ваша миссия оказалась невыполненной, а Натан, насколько я его знаю, наверняка уже рапортует спонсорам о необычайных успехах нового мага.
— Согласен, неприятно. Но голову пеплом посыпать рано. Даже при его великолепных результатах до воистину ценных заклинаний он доберется не раньше чем месяца через три. И спонсоры это должны понимать. Вот через три месяца и впрямь могут случиться неприятности, если нам предъявить будет некого. Собственно, с учетом сроков я и не форсировал события. Хотел этого Некрасова приручить. Интеллигенты же — они как дети. Надо только его вовремя похвалить и проявить интерес к его игрушкам. Просто его желание изучать культуру Ушедших прямо на местах их поселений стало для меня неожиданным. Этот вопрос Натан своей властью решить не может, надо согласовывать. Зато Некрасов должен был отметить наше стремление идти ему навстречу. Притом что сама его идея мне кажется перспективной. Признайте, изыскания Дорна явно зашли в тупик. Единственный результат — все кираты он него шарахаются.
— Вы с ним на контрасте играть хотели? Злой Дорн и добрый вы?
— И это тоже. Но и свернуть исследования Виктора не в моей власти, приходится содействовать.
— Да, все логично. Как-то этот майор не вовремя вмешался, всю игру испортил.
— Сам виноват. Понадеялся на Аткинса, а безопасники, сами знаете, всегда свои игры ведут. Вот теперь себе агентом главного пограничника РА завербовал. Что с этим делать будете?
— Как что? Не нужен он мне. У меня и так все схвачено было. В Генштабе источник есть, даже два, а для того чтобы через блокпосты нужные люди беспрепятственно проезжали, приказ начальника из Новороссийска не нужен. Наоборот, лишние следы будут. Тут обычного офицера достаточно, если он в нужном месте дежурит.
— Понимаю. Давать СБ личный канал информации, минуя вас, тоже не в ваших интересах.
— Похоже, что и не в ваших тоже.
— Что делать будете?
— Тоже мне проблема! Вы лучше скажите, куда сами поедете? В Новый Питер вместе с Бофором?
— Не знаю. Если он в Питере, то местные гэбисты его уже наверняка обрабатывают. Сам он едет, не в нашей машине, так что не заметить его будет сложно. Раз заметили, то спрячут. Но это не страшно, вопрос только в деньги упирается, желающие продать нам информацию сами в течение месяца найдутся. Специфика современной гэбни.
— А если он не там?
— Куда он мог еще деться? В Москву только через питерских отсюда попасть можно. В Европу — то же самое.
— Я так понимаю, что отвод глаз он уже освоил, так что может быть где угодно.
— Действительно! Хотя под отводом глаз на тарахтящем мотоцикле… Забавно, наверное, со стороны смотрится. Никого нет, а шумит вовсю.
— К другим машинам можно пристроиться.
— Тогда я бы Индию проверять стал. Искал же он что-то у отшельника?
— Но Новую Москву тоже проверить надо. Глупо будет, если он там, а я в другую сторону поеду. Так что от питерских просто сигнала ждем, сам я — ненадолго в Московию, если следов не обнаружу, разворачиваюсь и отправляюсь в паломничество к Бабе-Сатьи.
— Удачи, дорогой!
В Генштабе у Верховного тоже шло совещание, но уже на следующий день после описанных событий. Зал, в котором происходило это мероприятие, не потрясал ни архитектурой, ни обстановкой. Типичный кабинет начальника в министерстве, при условии что здание было не самой новой постройки. В Запорталье оно как раз было новым, но строилось тут все по советским или даже дореволюционным образцам, генералы всякие новые веяния не приветствовали. В общем, по стилю и убранству кабинет Верховного очень сильно напоминал мемориальный кабинет Г. К. Жукова. Большой двухтумбовый стол, украшенный р