езьбой, с тыльной стороны к которому пододвинуты два кресла для почетных посетителей. Еще более массивное кресло, напоминающее трон, — для владельца кабинета. Длинный стол для заседаний стоял не по центру комнаты, а ближе к окну и был обрамлен уже обычными стульями. С единственным креслом во главе. Вдоль противоположной стены стояло несколько стендов, на которых были выложены награды и парадное оружие главы колонии. По сравнению с кабинетом Жукова не хватало только шкафа с парадным кителем маршала. Собственный мундир (генерал-полковника) был одет непосредственно на Верховного, сидевшего во главе стола.
Дальше за столом присутствующие офицеры были рассажены строго в соответствии со званиями. Ближе к командующему — генералы, затем полковники и т. д. В результате полковник Демин оказался на самом невыигрышном месте — первым после генералов. И совершенно один. Подполковник Метечко и майор Егоров, которых он взял с собой, сидели дальше, Егоров так и вовсе на дальнем конце стола. Почему невыигрышном? Так ведь по устоявшейся традиции Верховный своим генералам разносов не устраивал, наоборот, те сами помогали ему мылить шеи прочим офицерам. В основном именно полковникам, которые мало того что работали, но и вынуждены были за все отвечать. К Демину и так цеплялись особенно много: должность генеральская, но звания еще не выслужил. А тут и вопрос его, и прокол, получается, тоже его. И на подчиненных стрелки особо не переведешь, все его приказы выполняли.
— Таким образом, — заканчивал свой доклад начальник ГРУ, — с сожалением приходится констатировать, что нам банально не хватило времени. Пока охранники подполковника Метечко занимались проверкой размещенных в кемпинге переселенцев, прибывших с караваном из Ути, пограничниками майора Егорова было выявлено, что два человека въехали в Новороссийск, минуя контроль, вместе с орденцами.
— Кто конкретно? — строго спросил начальник Генштаба.
— Некие Некрасов Николай Алексеевич и Купцова Галина Николаевна. Майор Егоров взял вопрос под личный контроль.
— Так пусть он и доложит, — подал голос Верховный к немалому облегчению полковника.
Егоров поднялся, что называется, орлом. Без заминки, но и без излишней поспешности, молодцевато подтянулся, демонстрируя прекрасную спортивную фигуру, и окинул генералов лихим и преданным взором:
— В соответствии с приказом полковника Демина с двадцать второго числа текущего месяца были усилены наряды на всех блокпостах, в состав которых на дежурство стали обязательно выходить офицеры. Все въезжающие на Территорию РА четко фиксировались, данные дважды в сутки передавались в ГРУ. Встречать караван из Ути прибыл на блокпост лично.
Майор вновь окинул собравшихся орлиным взором. На сей раз не только генералов — всем досталось.
— В результате проведенных действий все вновь прибывшие были, в соответствии с полученным приказом, организованно и без задержек переправлены к кемпингу и размещены в нем. Список прибывших и их машин передан в службу охраны подполковника Метечко.
— И?
Прерывая докладчика, поднялся Метечко:
— Кое-что обнаружилось, но к магу это никакого отношения не имеет. Рапорт сдан по инстанции.
Подполковник вопросительно посмотрел на Верховного и, дождавшись его разрешающего жеста, сел на место. Майор продолжил:
— В результате опроса охраны конвоя было выявлено, что количество машин Ордена при выезде из Ути увеличилось на одну по сравнению с прибытием в этот город. Учитывая важность поставленной задачи, лично занялся проверкой несоответствия.
Секундная пауза. Все прониклись? Дальше — продолжение доклада:
— В дополнительной машине в город прибыла Купцова Галина Николаевна в сопровождении агента Ордена Томаса Аткинса. Кстати, дочь генерала Николая Степановича. Должен быть знаком товарищу генерал-лейтенанту.
— Знаешь? — спросил Верховный начальника Генштаба.
— Доводилось служить вместе. Давно.
— Понятно. Продолжайте, майор.
— До отправления из Ути Купцова ехала сюда от самого портала вместе с Некрасовым Николаем Алексеевичем, который последний отрезок пути проехал в машине Ордена и на въезде не был зафиксирован даже визуально. Сведения были получены из личной беседы с Купцовой уже на следующий день после их прибытия в Новороссийск.
Еще одна небольшая пауза.
— К сожалению, на следующий день Некрасов рано утром отбыл в Орден по их приглашению и вернулся только на следующий день, двадцать пятого числа, ближе к полудню. Все это время у гостиницы, где он остановился, было организовано дежурство, так как я считал установление контакта с Некрасовым своей первостепенной задачей, в силу странностей его поведения и взаимоотношений с Орденом. К сожалению, Купцова, все это время находившаяся в гостинице, никаких странностей в поведении Некрасова подтвердить не могла. Точнее, он всегда был «со странностями». — Майор чуть было не уточнил, что «с придурью», но решил воздержаться от негативных оценок и добавил: — Ничего сверх этого она не заметила.
Пару раз вздохнув, чтобы скрыть волнение, Егоров продолжил:
— К сожалению, мне не удалось предотвратить ссору между Купцовой и Некрасовым, происшедшую в связи с его возвращением в гостиницу только на следующий день. Виноват, но я решил не мешать семейной сцене, решив, что без меня они скорее разберутся. Только результатом разборок стало то, что Некрасов сразу же уехал из Новороссийска в сторону Нового Питера. Выезд зафиксирован на соответствующем блокпосту лейтенантом Антиповым. Оснований для задержания не имелось, проследовал беспрепятственно.
Вновь пауза. Громы не гремели, майор ободрился и даже сумел принять еще более молодцеватый вид.
— Ситуация вызывала беспокойство, поэтому я взял на себя смелость обратиться к явно замешанному в эту историю Аткинсу. Он подтвердил мои опасения, что Некрасов и был разыскиваемым магом. Или, как он его назвал, киратом. В связи с возникновением нештатной ситуации и фактическим невыполнением, хоть и не по нашей вине, приказа принял все возможные меры, до которых смог додуматься. Во-первых, на блокпосты все смены теперь выходят, имея подробное описание Некрасова, во-вторых, лично окружил заботой и вниманием Купцову, так как не исключаю возможности, что маг может к ней вернуться.
— Ты бы вернулся? — подал голос Верховный.
— Я бы от такой и не уехал никуда и никогда! — с чувством ответил Егоров.
— Смотри у меня! Знаю я твое «внимание и заботу».
— Так сам уехал. К девушке никакого насилия, только если сама захочет. Тогда — сам виноват. Какой спрос со служилого? — Майор лихо тряхнул головой и белозубо улыбнулся. Да так, что даже генералы заулыбались вслед за ним.
— Служилый! — рассмеялся Верховный. — Смотри у меня! Нам маг не просто здесь нужен, а чтобы после его лечения хрен как кол стоял, а не отваливался.
Здесь можно отметить, что в речи Верховного матерные слова проскакивали довольно часто. Особенно на проводимых им совещаниях. Дома он их почти не использовал. Просто в советской, а потом и российской, системе сложилась традиция, что там, где в ходу единоначалие, этот начальник может (и должен) не стесняться в выражениях с подчиненными. Такая вот привилегия. Женщины ею могут и не пользоваться, а на мужчин будут смотреть косо: не слабоват ли? И чем крепче сидит начальник на своем месте, тем чаще в его речи звучат матерные словечки. Касается это не только армии. Ректоры вузов на планерках говорят точно так же. А вот министры — гораздо реже. В современной России кресла под ними непрерывно качаются, не то что под Верховным.
Тем временем генерал-полковник вдруг, безо всякой паузы, сменил тон:
— Так что мы имеем? Была идеальная ситуация. Маг сам к нам приехал, да еще в сопровождении генеральской дочки, можно сказать, уже наш человек. А мы с ним контакта наладить за три дня не сумели! Мы его даже ни хрена не выявили! И он теперь к питерским уехал! Как такая служба называется, полковник Демин?!
Голос генерала креп и скоро уже совсем гремел:
— Что у вас в управлении творится?! Только судьба второй молодостью поманила, как, оказывается, ГРУ по-другому решило?! Без меня вам лучше будет?! Вместо мага — одна генеральская дочка! На кой она нам?! Чтобы твои подчиненные ее трахали?! Или ждать ее отца, чтобы руководство ГРУ усилил?!
Голос громыхал еще долго.
В это же время отдыхавший после дежурства лейтенант Антипов в третий раз перечитал полученную из представительства Ордена записку и в третий раз выматерился. Незатейливо, но длинно и с чувством. Потом записку сжег и еще минут пять сидел, тупо пялясь куда-то в пространство. После чего вздохнул, достал лист бумаги и написал на нем крупными буквами: «РАПОРТ».
Глава 8Пещеры запортального Човара
Городок Хапур от уже посещенного мною Ути отличался несильно. Внешне. А вот по запахам… Здесь был главный центр торговли благовониями и специями Запорталья. Сельхозпродукцией тоже торговали, но именно специи были основным товаром, свозимым сюда из всех остальных индийских поселений.
Можно предположить, что над городком витают сказочные ароматы. Витают. Но как же мерзко они в совокупности воняют! Или дело в концентрации? К тому же в значительной степени в общий фон вплетаются запахи приготавливаемой пищи, то есть всякого подгоревшего. Горелого масла, тушеных овощей, выкипевших супов и всякого прочего чрезвычайно противного. Но вклада специй тоже не стоит недооценивать.
За марлевой повязкой от такого прятаться бессмысленно, а противогаза у меня не было. Приходилось терпеть. Хорошо хоть гостиница оказалась немного на отшибе, выходя окнами на небольшое горное озеро с чистейшей водой.
К моему удивлению, оказалось, что индусы вообще не купаются. В смысле в воде не плавают, так что пляжи не используют за полной ненадобностью. Вот лодки есть, можно даже об аренде договориться (имеется в гостинице такая услуга), а самому лезть в воду? Только в Ганг. И то не с целью искупаться, а смыть с себя грехи священной водой.