Постель пуста, кровать тщательно заправлена. Односпальная кровать, кроме смеха! Вместо спинки деревянная этажерка для книг. Радио-будильник образца 1980 года. Бежевое мохеровое покрывало, одеяло отсутствует, белый валик-подголовник, нормандский шкаф весом в 562 кило. Я успокаиваюсь. Я знаю, знаю, что нехорошо расхаживать по квартире Стивена в его отсутствие, но так прикольно шнырять повсюду, будто мышь.
Веселенькая ванная – нечего сказать. Кругом черно-белый кафель. Все прибрано, никаких брошенных в спешке грязных трусов! Должно быть, мамаша строго преследовала за разбросанную одежду. Аккуратно втиснута закрывающаяся плетеная корзина для белья. Везде чистота и порядок, никакой пыли. Надо бы мне завести домработницу.
Кухня. Держу пари, что она осталась в точности как при Мамулечке. Более современная обстановка, чем в комнатах, кухонный гарнитур из канадской березы, выкрашенный в светло-коричневый цвет. Должно быть, Мамулечка любила готовить: вытяжка, встроенная плита, доска для разделки мяса с веером ножей, столешница под мрамор, белый стол, пара стульев. Посуда составлена по размеру в бледно-голубой пластиковой сушилке. Десять против одного, что в холодильнике – современная модель с большим морозильником – полно готовых замороженных блюд в фасовке на одну порцию. Точно: алюминиевые формочки. Впрочем, месье, оказывается, даже занимается кулинарией! Смотрите-ка, рагу… потроха… а это, так сказать, мясная нарезка. Ни вина, ни молока, ни концентрированного лимонного сока. Хотя молоко непременно должно быть в холодильнике у мальчиков с запаздывающим развитием.
На буфете из ландской сосны папки с аккуратными наклейками. «Налоги», «Зарплата», «Страховки», «Счета», а это еще что? Журнальные вырезки. Понемногу отовсюду. Выпускной снимок медучилища, 1986, Кубок «Лайон, клуб, 1994», Супер-Стивен получает его из рук президента ассоциации, конкурс по выпечке блинов в нашей больнице, 1998 (финалист Стивен Виртуоз и Лакомка Селина, победительница), траурное объявление о кончине Мамулечки, фото: могила Мамулечки, усыпанная цветами; празднование назначения на должность доктора Кью, коктейль в честь столетия нашего самого старого пациента – Стивен Мистер Совершенство протягивает ему бокал шампанского; сообщение об уходе в отставку доктора Вельда, на фото трупы двух убитых женщин – Сандрины и Мелани… Да уж, какой там трепет жизни – ничего, кроме работы!
Смотри, к газетной вырезке, касающейся Сандрины Манкевич, прицеплены два телефонных номера. Это номера мобильников. Кажется, первый мне знаком.
Ну я и идиотка, это же мой телефон!
Другой номер мне не говорит ничего. Эльвира, нас это не касается! Я достаточно долго торчу здесь, вдруг он нагрянет…
Хоп-хоп, тщательно затворяем дверь и ныряем в нашу бочку. Едва я подхожу к своей двери, как слышу, что Бэбифон выводит «Good Bye My Love». Бросаюсь к трубке.
– Нет, ты представляешь?! – Селина вне себя от волнения. – Они… ты увидишь! Подумать только, они, должно быть, раз сто сталкивались с этой дурой! Рики считает, что убийца кадрил этих курочек в Интернете!
Краткая пауза.
– Алло?! Ты здесь?
– Да-да.
– Кстати, они явно напали на след Симона.
Я подскакиваю.
– Симона? Доктора Симона?!
– Нет, мотогонщика! Разумеется, доктора Симона, о-ля-ля, ты где витаешь?
«Мелани Дюма… Подозревается один из близких знакомых жертвы», вдруг всплыло у меня в памяти, вот зачем я звонила Селине!
– Так это он – близкий знакомый жертвы?
– Вот именно! Они были любовниками!
– Кто?
– Симон и Мелани Дюма, – пояснила она. – Представь, какой подонок, спал с пациентками!
– Но она не принадлежала к числу его собственных пациентов.
– Какая разница, ведь это больная, это противоречит врачебной этике!
Нет, я сплю, должно быть. Селина защищает врачебную этику!
– А откуда известно, что они спали друг с другом? – полюбопытствовала я.
В голосе Селины зазвучали терпеливые интонации директрисы школы, читающей мораль нерадивому ученику:
– Оттуда, он признал это, когда его расспрашивали насчет банданы. Помнишь, бандана доктора Симона, найденная в машине Мелани? Ну вот, он все признал. Он обратил внимание на Сандрину, сидевшую в больничном кафетерии, предложил ей пойти в бар выпить что-нибудь, она приняла его предложение, и вот…
– Он подарил ей бандану?
– Нет, он сказал, что, видимо, она свистнула ее у него. И к тому же это объясняет все остальное.
– Что остальное?
– Ах да, правда, ты ведь не в курсе!
Удовлетворенный тон женщины, которой ведома тайна небожителей, иначе говоря: «Ах да, ты-то ведь не являешься подружкой Альвареса!»
– В перечне звонков, поступивших в мотель, где работала Манкевич, – выложила Селина, – обнаружили номер мобильника Симона!
– Того, который у него, так сказать, украли?
– Именно! На самом деле он звонил, чтобы забронировать номер, собирался проветриться вместе с Мелани Дюма! Забавное совпадение, не так ли?!
– Он может это доказать?
– Они получили распечатку его банковской карточки, там сумма и дата. Он был там за три дня до убийства Сандрины Манкевич. Тип из рецепции узнал Мелани Дюма по фото с удостоверения личности.
Да, странное совпадение!
– Значит, Симон встречал Сандрину Манкевич?
– Говорит, что нет, что они взяли ключи у стойки и никого не видели, это было после обеда, – выкладывала мне Селина на фоне непрекращающихся звонков неистовствующих пациентов.
– Но почему они выбрали именно этот мотель? – не унималась я, несколько огорошенная этим каскадом разоблачений. – Почему он не повел ее к себе?
– Он сказал Рики, что никого не водит к себе, тем более тех, кто работает в больнице!
– Работает в больнице?
Вновь эти терпеливые интонации:
– Ты же понимаешь, Мелани не могла ему сказать: «Я сижу на наркотиках, сейчас прохожу здесь программу психотерапии». Она вешала ему лапшу на уши, что работает в психиатрическом отделении как волонтер.
Волонтер… Да, а почему он должен сомневаться в ее словах. Нельзя же знать всех наперечет.
– А почему он выбрал именно этот мотель? – настаивала я с упорством бультерьера.
– А он всех своих подружек водит туда, у него есть карта постоянного клиента, дающая право на скидку.
Ага, он еще и жмот! Неплохо наловчился наш красавчик Симон…
– Ну разумеется, чтобы трахнуть волонтершу, он вовсе не должен был отвести ее в отель «Ритц», – отозвалась Селина эхом моих мыслей. – Ну, по крайней мере, что-то прояснилось, надо сказать, что Рики и Реджи вкалывают двадцать четыре часа в сутки, бедняги. О, черт побери, больной из двенадцатой не перестает звонить, знаешь, этот, с желчным пузырем. Иду!
«Рики и Реджи»! Я откинулась на диване, окружив себя подушками, нажала на пульт проигрывателя дисков, немного классики окажет на меня благотворное воздействие, ничто не восстанавливает силы лучше, чем в миллионный раз послушать «I will survive», когда в окружающем мире все неясно и зыбко.
Итак, доктор Симон трахался с Мелани Дюма в отеле, где была убита Сандрина Манкевич, жертва номер один.
Заметим, что полиция никогда бы не узнала об этом, если бы не бандана, обнаруженная в машине жертвы номер два, если бы не проверили звонки с мобильного телефона пресловутого доктора и не вычислили, что с него был забронирован номер в мотеле, поскольку месье доктор, узнав об убийстве работавшей там горничной, счел за лучшее ничего не сообщать полиции.
Поверить только, этот подонок в доказательство того, что он не звонил в мотель, выдумал, что мобильник у него украли!
С другой стороны, если он знал о Сандрине только это, то что, собственно, ему было сообщать в полицию? К примеру, если убита кассирша из соседнего супермаркета, я же не побегу докладывать фликам, что делала там покупки три дня назад?
Это свидетельствует о том, что это как-никак было отлично организовано, чтобы подозрения пали на Полоумного Маню, он же Latinlover.
Это не помешает мне испытывать странные ощущения, оказавшись один на один с доктором Симоном. Надо было умудриться вступить в течение нескольких дней в контакт с обеими женщинами, которые затем стали жертвами убийцы.
Так-так-так…
Пожалуй, не помешает маленькая доза Робби Вильямса и глоток коньяку.
Я размышляю.
Мелани Дюма в черном бюстгальтере была найдена в собственной машине. Следовательно, Мелани Дюма спала с доктором Симоном. Возражаю, ваша честь, я понимаю, куда вы клоните, но тот, кто посягнул на ее жизнь, кто бы он ни был, должен был вынудить ее раздеться, чтобы затем свободно производить экзекуцию. К примеру, это мог быть Распутин (Распутин-Маню-Ривера), человек, нападавший на женщин.
Изнасилование? Но я ни от кого не слышала, что эти две женщины были изнасилованы! Надо, чтобы Стивен Начищенные Ботинки задал вопрос доктору Кью. Она, похоже, благосклонна к нему. Я хорошенько припомнила: ни Альварес, ни Спелман не говорили об изнасиловании. Эвисцерация, эвентрация, пытки, энуклеация (удаление органов) – да, но не изнасилование. И это было бы логично, если убийца является геем. Или же он уже переспал со своими жертвами, как некоторые врачи…
Стоп, Эльвира, но ведь никто не утверждал, что Симон спал с Сандриной Манкевич. Впрочем, поди знай. Может, и спал!
Вот история! Меня всю переворачивает. Меня одолевает страх. Ведь Latinlover по-прежнему в бегах. А закрыты ли у меня окна на задвижки?
А замок на входной двери внизу? Не уверена. О-ля-ля, надо бы убедиться. А сад? Можно ведь прятаться в саду, темно как в подполе, да еще эта гадкая живая изгородь, которую не подстригали несколько месяцев! Побегу взгляну на дверь.
Она была открыта! Только я протянула руку к замку – старье! Как раз в этот момент кто-то толкнул дверь, я невольно вскрикнула. Это был почтальон, который принес бандероль для Стивена, который спускался сверху. Он расписался в получении, а я тем временем разглядывала пакет – интересно, кто бы это мог послать ему подарок? Или он выписывает товары по почте? Мне удалось различить лишь часть адреса отправителя: Amazing. Потом почтальон ушел, а мы принялись болтать.