Брат погладил кубок, снова задумавшись.
— Он считает, что это — лишнее, — задумчиво произнес Кас. — И я попросил одну девушку мне помочь… А она в меня влюбилась! Понимаешь, она согласилась на участие в отборе только потому, что я попросил… У нее нет ни платья, ничего у нее нет, короче! И … с платьем мы не успели. Себастьян начал отбор раньше, чем я успел принести ей платье.
Кас осушил свой кубок, опустив голову. Кас всегда был спокоен. Это был единственный брат, которому я мог доверять. Мне казалось, что он — океан спокойствия. И ничто не способно вывести его из себя. Только ему удавалось погасить мой гнев, а потом, сидя в кресле, успокоившись и взяв внутреннее пламя под контроль, я понимал, что Кас был прав. Он был философом, часто рассуждал о стихиях и характере. “Яр, это ерунда. Просто не обращай внимания…”. Меня словно обволакивала вода, пытаясь приглушить пламя. Он плыл по течению. Никогда не воспринимал проблемы близко к сердцу, чем бесил неимоверно. Но я знал, что однажды океан его спокойствия заштормит. И сейчас я видел затишье перед штормом.
А еще я понимал, что брата что-то тяготит.
— Только не говори, что ты ее любишь? — спросил я, настороженно.
— Я часто думаю о ней. Но дело не в этом… Понимаешь, недавно я видел самую прекрасную девушку на свете… Она спасла меня тогда… Вытащила из бездны… — выдохнул Кас. — Я закрываю глаза, а она снова передо мной…
— Так найди ее и женись на ней, — фыркнул я.
Я так и хотел сказать, наплюй на мнение Себастьяна, и будь счастлив. Ты же этого хочешь? Не Себастьяну же потом с ней жить, а тебе. Но я сдержался. Это был тот самый редкий момент, когда мне это удалось. Брат болезненно относился к моим попыткам бросить тень на его краба. “Кас! Пойдем погуляем?”, - влетал в комнату я. “Не мешайте, ваше высочество! Ваш брат учится, чтобы стать хорошим Императором!”, - слышал я голос Себастьяна. А взгляд добавлял: “В отличие от вас!”- “Итак, на чем мы остановились! Ах, да… Границы наших земель омываются морем…”
— В том-то и дело! Я смотрел на отборе, искал ее, но ее нет! — в сердцах воскликнул Кассиодор, чуть не расплескав кубок. — И, по правде говоря, я не запомнил ее лица… Она сидела рядом, гладила меня по щеке… У нее такие теплые руки. И свет сквозь волосы…
— Так сажай рядом каждую, пусть гладит тебе лицо, в чем проблема? — спросил я. — Так ты ее быстро опознаешь!
— Проблема в том, что… Я боюсь, что эта красавица мне померещилась, — произнес Кас, выдыхая. — Словно мечта… Словно призрак… А может это и есть богиня? Тогда еще сложней! И вот что мне делать?
— Провести расследование. Кто был рядом в этот момент, у кого нет свидетелей. Из этого круга выделить тех, кто максимально подходит под описание, — перечислял я. — И уже их трясти на предмет темной магии. Из тех, которые ею обладают, выбрать несколько…
— Ты предлагаешь мне провести расследование? — вскинул бровь Кас. — Допросы, доносы, улики. Словно мы не спасительницу ищем, а опасного преступника!
— А как по-другому? — удивленно спросил я, прислушиваясь к своим ощущениям. Пока что было непонятно, исчезли чары или нет.
— Тебе помогает? — спросил Кас, а я посмотрел на пустой кубок.
— Нет, — мрачно произнес я, а брат тут же откупорил еще один флакон. Горлышко звякнуло о бокал, а я смотрел на прозрачную жидкость, которая льется почти через край.
— А если попробовать это? — спросил Кас, рассматривая содержимое бутылки. — Отличный растворитель чар. Я использую его, когда нужно убрать эффект. На яды не действует, но магию растворяет сразу. Причем, даже самую сильную… Правда, у него есть некоторый побочный эффект. Легкая спутанность сознания, слегка бессвязная речь и запах от него такой, словно ты всю ночь пил… Однако, отлично работает. Не раз проверял на себе!
Недоверчиво посмотрев на бокал, я заметил, как брат наливает себе. Выбора не оставалось. И я поморщился и выпил. Кашель заставил меня прижать руку к губам.
— Гадкое, — прошептал я, выдыхая и морщась. — Нет, ну до чего же оно гадкое!
— Не то слово! Но по другому нельзя! Я пытался его сделать другим, но тогда оно теряет свойства! И становится менее эффективным! — согласился Кас, ставя на стол опустевший бокал. — Ну как? Полегчало?
Я замер.
— Пока не понятно, — честно признался я.
— Попробуй подумать о ней, — предложил брат. — Представь ее, а потом подумай, что ты чувствуешь?
Я вспомнил спящую на кровати девушку, чья юбка задралась наверх, обнажив белые колени. Сердце сжалось, а пламя внутри, слегка приглушенное, стало снова разгораться.
— Никак, — мрачно произнес я, как вдруг почувствовал, что меня слегка отпустило. — Ну, разве что чуть-чуть…
— Давай еще! Значит, чары намного сильнее, чем я думал, — предложил Кас. — Если уже это не поможет, то тогда… тогда …
— Что тогда? — спросил я, понимая, что брат перепробовал все.
— Тогда это — любовь, — вздохнул Кас. — И тут я тебе ничем не могу помочь.
— Не говори глупостей! — рыкнул я, чувствуя себя немного лучше. — Любви, как таковой не существует. Есть уважение, привязанность, желание… Все это в совокупности дает то, что привыкли называть влюбленностью.
Поэтому приворотные чары последовательно имитируют все эти чувства. Особо мощные способны вызвать каждое, а те, что послабее, например, только желание и привязанность. Поэтому чем мощнее чары, тем сложнее их распознать.
— Ты там ее одну оставил? Да? — спросил вдруг брат, усмехнувшись и пригубив бокал.
— Да, — признался я.
— Не страшно? — спросил Кас, делая еще глоток.
— Страшно ей должно быть, когда я рядом, — честно ответил я, усмехнувшись.
— А кольцо? — спросил Кас. — Ты говорил про какое-то проклятое кольцо…
— Кольцо не пытается ее больше убить. По-крайней мере, жалоб не было. Иначе бы она прибежала сама с криками: “Помоги! Спаси!”. Если ты на счет подковы, то за нее тоже можно не волноваться. Я ее спрятал под такими чарами, что если вдруг эти чары кто-то сумеет сломать, я женюсь, наплевав на отбор! — заметил я.
Я сказал это с такой легкостью, чувствуя, что мне и правда стало немного легче.
— Так, погоди! — насторожился Кас, пытаясь что-то припомнить. — Вот зря ты мне напомнил… Одну минутку…
Он встал и, пошатываясь, побрел к роскошному сундуку, откидывая его крышку.
— Яр! — внезапно послышался голос брата. А он посмотрел на меня странным взглядом. — Яр! Ты представляешь? Я забыл свою брачную подкову во дворце!
— Поздравляю! — я поднял бокал, чувствуя как зелье обжигает все внутри. — Ты почти женился!
— А если в комнату кто-то попадет? — встревожился не на шутку Кас.
— Я говорю, что ты почти муж! — усмехнулся я.
— Яр! Срочно слетай домой под любым предлогом и проберись в мою комнату! Я тебе дам ключ! — заволновался Кас.
— Мне кажется, ключ там уже не нужен. Двери открыты настежь! — заметил я, понимая, что брат влип. — Как ты вообще умудрился?
— Я? — Кас завел руку за голову. — Я вообще отбор не планировал! Это все Себастьян! Со своим: “Вашество, вашество!”. Яр, будь другом… А! Скажи, что ты у меня в комнате артефакт забыл!
— А сам чего не полетишь? — спросил я.
— Эм… Мама сразу догадается! Она мне раз восемь говорила, чтобы я подковку положил! — заметил Кас. — К тому же Себастьян уже наверняка ей рассказал, что я решил снова опробовать на себе очередной яд. Ты представляешь, что она со мной сделает? Себастьян уже наведывался во дворец за артефактом… Яр, ну тут недалеко. Три взмаха крыла, считай! Мама тебя не заподозрит! Яр!
Я понимал, что лететь не три взмаха. Но глядя на Каса, понимал, что попадаться на глаза маме он не хочет.
— Я подумаю, — усмехнулся я.
— Слушай, — рассмеялся Кас. — А давай покатаемся?
— Давай! — легко согласился я. — А то половина студентов у тебя смотрят на солнце и корчатся, как вампиры! Они когда в последний раз солнце видели? Ползают бледные немощи, а потом… А… Тиамат! Что это? Что это такое яркое? А-а-а!
— Ты прав! — согласился Кас. — Но нужно это делать как? Правильно! Постепенно!
Гул, который наполнил коридоры заставил Себастьяна ломиться в дверь: “Ваше высочество! Вы что? Снова поднимаете Академию?”.
— Мы ее проветриваем! — ответили мы почти хором. Рыбы ползли вниз, а в окне показались звезды.
— И погружа-а-аемся! — усмехнулся Кас, когда гул стал снова опускать Академию. Окно затопило наполовину, становилось все темнее, а в комнате сам по себе загорался свет.
— И вверх! — развлекались мы, снова видя, как отступает вода.
— Тише, — прижал палец к губам Кас, косясь на дверь. — И вниз!
— Ладно, я полетел, — встал я с кресла, когда в окно светила огромная луна.
— Только быстро. Если встретишь маму, то ври, как в последний раз! — выдохнул Кас, бросая мне медальон — печать от своей комнаты.
Я поймал его на лету, засовывая себе в карман.
— Если будет невеста так себе… — с усмешкой произнес я, понимая, что девушки по-любому проникнут в наши комнаты, если уже не проникли!
— Да ты что! Какая невеста! — перепугался Кас, осматриваясь. — Я его хорошо спрятал! Но ты найдешь!
Я вышел, чувствуя, как морозный ветер ударяет в лицо. Море штормило, на отмель набегали огромные волны, слизывая с нее все, что только что сами принесли.
Один взмах крыльями, и Академия брата осталась далеко позади. Впереди были облака и пьянящий ледяной ветер. Подо мной мелькали горные хребты, деревни, города, а я видел на горизонте высокий шпиль столицы, омываемой морем. Он вырастал из тумана, становился ближе и отчетливей. Еще два взмаха крыла, и я приземлился в саду.
Осторожно, задрав одну лапу и подняв хвост, я выдохнул, видя едва не примятые мамины зимние цветы. “Мать Тиамать, я ничего не раздавил?”. Я скосил глаза вниз, пробираясь на трех лапах подальше от клумб.
— Так, осторожно, — фыркал я, задирая хвост еще выше и складывая крылья. Стоя на трех лапах я обернулся посреди аккуратных маминых клумбочек.