О да, я мастер давать прозвища.
***
Тем же вечером я допоздна доделывал отчёт. Отмытый, вкусно пахнущий и сытый котенок спал неподалеку. Водные процедуры, кстати, не сделали из него красавца. То, что я принял за подпалины на шерсти, оказалось чудаковатым узором.
А ещё я даже не успел заметить, как в голове укоренилась мысль оставить его себе. Никогда не задумывался о домашнем питомце, к котам всю жизнь относился равнодушно, а тут раз! И новый сожитель. Но было в нём что-то особенное, притягательное. Характер как минимум.
– Мяу, – раздалось со стороны дивана.
– Что, опять кушать?
Ещё одно одобрительное “мяу” подтвердило мою нехитрую догадку.
– Сейчас закончу и открою тебе консервы.
Их мы прихватили по дороге домой.
– Мяу! – уже более настойчиво.
Я уже тогда заметил, что его мяуканье отличается от писка обычных котят. Куда более четкое, внятное, хорошо поставленное, если можно так выразиться. Но главное, я был уверен тогда и совершенно убежден в этом сейчас, – обладающее интонацией. Для животных это вообще нормально?
– Иду уже, иду!
Наш разговор прервал телефонный звонок. На стационарный телефон мне могут позвонить лишь родители, да и то не в столь поздний час. Я уже хотел было не отвечать, но мысль о том, что с родными могло что-то случиться, заставила поднять трубку.
– Антон Эдуардович? Лепницкий? – Строгий мужской голос.
– Это я. Слушаю.
– Говорит следователь Голованов. Скажите, вам знакома гражданка Маслова Анна Анатольевна?
Перебрав в картотеке памяти с пару десятков родственников и знакомых, честно ответил:
– Нет, не припомню такую.
В трубке помолчали.
– Скорее всего, она представилась другим именем. У нас есть основания полагать, что вы стали жертвой мошенницы и воровки прошлым вечером.
Вот это да! Я ведь даже заявление не писал, не верил, что смысл есть. А тут такое! Ай да полиция, ай да молодцы, удивили.
– Да-да, но как вы узнали?
Следователь вздохнул, трубка затрещала:
– Гражданка Маслова сегодня утром попала в происшествие.
– Она цела? – Вещи вещами, но человеческая жизнь всё ещё слишком большая плата за воровство.
– Частично. Ну, то есть жить, конечно, будет, но вот заниматься промыслом навряд ли. Она положила свои руки на трамвайные рельсы. И потеряла обе кисти.
– Зачем? – тупо спросил я.
– Обстоятельства выясняются. Придя в себя в больнице, она первым делом попросила вызвать полицию. Сказала, что хочет покаяться. И назвала имена и адреса всех своих жертв. А также указала, где хранятся украденные вещи. Вам надо будет приехать для урегулирования некоторых формальностей. Я продиктую адрес. Вы меня слышите, Антон?
– Слышу, диктуйте.
Закончив разговор, я откинулся на спинку кресла. Ощущение было отвратительное. В некоторых странах за воровство отрубают руку. Здесь возмездие также не заставило себя долго ждать. Странное, жестокое возмездие.
– Слышал, Котангенс? Береги лапки, дружище.
Кота в комнате уже не было. Из кухни донёсся шум. Включив свет, я обнаружил, что металлические консервы с кошачьей едой валяются на полу развороченными. Будто их в спешке вскрывал Фредди Крюгер. Котангенс спокойно доедал разбросанный паштет прямо с пола.
***
Обычно, мое утро действительно начинается с кофе. Не с того дерьмового, что в рекламе, а с нормального, молотого, сваренного в любимой турке.
Это утро началось с воя сигнализации под окном. Черт бы тебя драл, владелец старого француза, что орёт вот уже третий раз за неделю. Пять утра, выходной… Ненавижу. По предыдущему опыту я знал, что эта колымага может надрываться часами.
Набросив на голову подушку, чтобы хоть как-то сбавить шум, тянусь рукой к одеялу. Туда, где мирно дремал мой необычный кот, свернувшись калачиком. Пусто.
Котангенс, видимо, также разбуженный неисправной сигнализацией, спрыгнул с кровати и побрел в сторону окна. Одно быстрое движение, и вот он сидит на подоконнике, смотрит на улицу.
– Выспаться, видимо, не получится, – замечаю я.
Сигнализация умолкает. Наконец-то! Котик возвращается ко мне. Можно ещё поспать.
Спустя несколько часов меня снова будят, на этот раз телефон. Хорошенько зевнув и потрепав за ухом шерстяной комочек, я отправился к стационарнику.
– Антон? По мобильному до вас не дозвониться. – Узнаваемый голос милой секретарши директора.
– Его украли.
– Знаю, что у вас выходной, но вас ждут в офисе.
Я-то думал, утро не может быть хуже. Но нет. Наверное, жирный босс опять лютует.
– Зачем? – аккуратно спрашиваю я.
– Руководителя торговой сети, то есть вашего начальника, сегодня уволили. Генеральному срочно нужна замена. Он готов рассмотреть вашу кандидатуру. Сегодня в двенадцать, успеете?
—Да-да, конечно! Успею, я буду! – затараторил я, не веря в то, что слышу. – Постойте, а почему уволили-то?
Девушка замялась, а затем перешла с делового тона на заговорщицкий.
– Вообще-то мы не должны распространятся на эту тему. Но… – она коротко хихикнула. – Вчера на совещании ваш начальник.... Он заразил генерального и инвесторов блохами! Говорят, чесался всё время, а потом они словно из него посыпались. Такого никто из руководства терпеть не стал. Не опаздывайте, Антон.
Отойдя от телефона, я закурил. А ведь мой босс еще на Котангенса грешил! Хотя у того блох нет, я его тщательно вымывал вчера, ни одной не встретил. Странно это, конечно.
Подойдя к окну, я замер с тлеющей сигаретой в зубах. Внизу, полностью обгоревшая, залитая пеной, ещё слегка дымящаяся, стояла колымага соседа. Точнее то, что осталось от мешающей всем спать машины. Рядом, схватившись за голову, метался безутешный хозяин.
Неужто кто-то из соседей не выдержал и поджёг? Или она могла загореться сама, скажем, из-за неисправной проводки? Не успел я додумать мысль, как сзади раздалось:
– Мяу!
Время кормить кота.
***
Возвращался домой я в приподнятом расположении духа. Мою новую должность утвердили, с понедельника можно было принимать дела. Ко мне вернулись украденные вещи, даже что-то из денег. Кредитки не придётся восстанавливать, уже хорошо.
Немногое сейчас могло испортить мне настроение. Разве что черная тонированная “бэха” у подъезда кольнула своим видом куда-то под ложечкой. Поднявшись на свой этаж со смутной тревогой, я открыл дверь квартиры. Закрыть её уже помешала чья-то здоровенная волосатая рука.
– Здравствуй, Антошка! – Во всю улыбаясь, в дом протиснулся двухметровый амбал. Следом ещё один. – Соскучился?
– Да не очень, – бросил я раздраженно, но страха прикрыть не сумел. – Чаю?
– Бабки, Антошка. Бабосики! Лаве, капуста, зеленые. Можно и деревянными, мы не придираемся. – Мужчина подмигнул.
Я уже успел отступить на кухню.
– Мужики, сказал же, всё отдам. Надо только подождать. Меня на работе повысили, деньги хорошие. Всё отдам!
– Отдашь, милый, как не отдать-то.
Последствия крупного кредита нависали надо мной в своих кожаных куртках, будто с приветом из девяностых. Истории успеха знаменитых бизнесменов мелькают на каждом углу как образец мотивации. Про истории прогоревших никто не рассказывает, ведь на этом не сделать деньги.
Я мог бы рассказать одну, про взятый кредит на своё дело, бизнес, что пошёл в гору, про ещё один взятый кредит, еще больший, на расширение. И про кинувшего поставщика, машину бюрократии и ненадёжных партнёров. Про огромные долги, часть которых погасил, продав остатки дела, а часть пытался выплатить, впахивая на дядю уже второй год.
Вот только вам вряд ли интересно, а коллекторы это уже слышали.
– Зарплата большая – это хорошо. Это молодец. Сможешь, значит, квартирку себе снять.
– Да мне и из этой вид нравится.
Улыбка сошла с лица громилы, как и не было.
– Ты что, мля, шутник? А? – С этими словами он ткнул меня открытой ладонью в лицо. Вроде и не сильно, но для сохранения равновесия пришлось схватиться за столешницу. – Ты, сука, думаешь, мы тут шутки шутим? Да?
С моего носа на пол полетела алая капля. Я молчал. Говорить было нечего, денег у меня нет. На помощь в такой ситуации звать уже поздно, да и бесполезно.
Говоривший, а он явно был в паре с главным, достал из папки какие-то документы.
– Короче, подписывай, и свободен.
– Это что?
– Ты не беси меня, мля! Подписывай, сказал. А квартирку себе новую найдешь. С повышения.
И загоготал. Этому уроду доставляет удовольствие то, чем он занимается.
– Я отлить схожу, а ты давай, не тяни. По-хорошему пока.
И, кивнув своему напарнику, удалился в коридор. Второй преградил собой выход из кухни, кивнув на договор. Так, можно сказать, выиграно время, чтобы подумать, как не отдавать им квартиру. Совсем мало времени!
– Ха, ты посмотри, какой малыш! Кись-кись-кись, – раздалось из коридора.
– Кота не трогайте, уроды, – буркнул я.
– Мяу!
Я сделал вид, что читаю документы, сам прикидывая, как смогу выкрутиться. Тем временем из коридора больше не доносилось никаких звуков. Он же вроде в туалет собирался?
Амбал, что остался со мной, тоже заметил, что главного давненько нет, и высунул бритую башку посмотреть.
– Гиря, ты чо? – Его рот развело в изумлении. Я тоже выглянул.
Гиря не дошёл до туалета буквально два шага. Стоял и пялился в одну точку. Его била крупная дрожь. Коротко остриженные волосы, словно инеем, покрылись сединой, а красные глаза отчетливо выделялись на лице цвета мела. Мужчина плакал беззвучно.
– Ты что, обоссался? – Второй коллектор указал на влажные штаны, что уже начинали источать смрад аммиака.