Она заскулила.
— Все в порядке. Я доверяю им. Как и ты.
Отступив на несколько футов, она уставилась на мужчин, которые подошли достаточно близко, чтобы опуститься на колени рядом с Виктором.
Доктор, не теряя времени, проверил его зрачки. Виктор терпел осмотр только потому, что видел, как Рене настороженно наблюдает за ним.
— Мы должны доставить его в безопасное место, где я смогу организовать переливание крови. Он потерял много крови.
Учитывая головокружение, Виктор не мог не согласиться.
— Джесси вызвала бригаду медиков. Говорит, они будут здесь в ближайшие полчаса, — сказал Мейсон.
— Что мы будем делать с Рене? — спросил доктор как раз в тот момент, когда смехотворно большой язык снова лизнул Виктора.
Он с трудом удержался, чтобы не захихикать. У крокодила должно быть больше достоинства.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Виктор, когда до него дошли их слова.
— Она не влезет в вертолет, если не вернется в человеческую форму.
— Я больше беспокоюсь о том, что она съест нас, когда мы попытаемся передвинуть его. Ты видел ее зубы? — воскликнул Мейсон. — А я думал, что это у Миранды жуткие зубы.
Словно понимая их комментарии, Рене легла рядом с Виктором, положив голову на лапы. Шелковистые шерстинки на ее боку щекотали его руку, и он пошевелил пальцами, чтобы погладить ее.
— Следи за тем, что говоришь. Ты заденешь ее чувства, а это означает, что мне придется задеть твои.
— Хм, прости, Рене. У тебя очень красивая шерсть, — пробормотал Мейсон.
Виктор фыркнул, но тут же вздрогнул от острой боли в груди. Его лисичка заскулила, затем зарычала, когда доктор промыл одну из ран на груди.
— Э-э, Виктор, можешь ее отозвать?
— Она не причинит тебе вреда.
— Сколько раз ты получил по голове? — спросил Мейсон.
— Нисколько. В меня стреляли. — Он поморщился, когда доктор, настороженно поглядывая на его лису, наложил повязку на самые страшные раны. Резкая боль заставила его задохнуться, и Рене вскочила на лапы, рыча на Мэннерса.
— Все в порядке. Он просто делает свою работу, — поспешил сказать Виктор, прежде чем она съела врача. Она тихонько всхлипнула. — Я знаю, что ты беспокоишься. Потребуется больше, чем несколько пистолетов, — и даже больших дробовиков, — чтобы уложить меня. Если ты хочешь помочь, тебе нужно вернуться в человеческую форму.
Она снова заскулила.
— Не помнишь как?
Рыжая голова опустилась.
Он хотел сказать ей, чтобы она не волновалась, чтобы попыталась расслабиться, но закашлялся — отвратительный влажный кашель, полный боли и брызг крови.
А потом Виктор и вовсе не смог ничего сказать, потому что доктор ткнул его чем-то, и в какофонии пронзительного тявканья лисицы, тревожных криков Мейсона и гула приближающегося вертолета тьма все-таки пришла за ним.
***
Рене проснулась в чистом халате, свернувшись калачиком на больничной койке рядом с Виктором. Вздрогнув от неожиданности — она не помнила, как оказалась здесь, — она резко села.
Что случилось? Она помнила, как мужчины наставляли на них оружие. Потом они выстрелили в Виктора! Потом — ничего.
Да, они выжили, но как? Они находятся в руках злодеев? Или их спасли?
— Мы в безопасности.
Голос Виктора, низкий и хриплый, привлек ее внимание. Она окинула взглядом его бледное лицо, усталые желтоватые глаза, а затем заметила повязки на груди.
Рене провела дрожащими пальцами по ткани.
— В тебя стреляли.
— Не в первый и, вероятно, не в последний раз. Я буду жить. Благодаря тебе.
— Мне? Что я сделала? Я ничего не помню после того, как потеряла сознание. Я такая слабачка.
Она никогда не завоюет сердце Виктора, если будет падать в обморок в моменты опасности. Виктору нужен был кто-то сильный, как он. И она так надеялась, что сможет стать такой. Но она снова испугалась и — БАМ! Очнулась только после того, как все уже было кончено.
— Ты ничего не помнишь?
В ответ она покачала головой.
Он шумно выдохнул.
— Черт. С чего мне тогда начать?
— Кто нас спас?
— Ты. Или, точнее, твоя лиса.
— Я не могу менять форму, — ответила она тут же.
— О нет, можешь. И еще как. Твоя лиса пугает… она размером с дом.
— Ты обманываешь меня. — Но по его глазам она видела, что это не так. — Но как? Почему сейчас?
— Я подозреваю, что перемена произошла из-за опасности, в которой мы оказались.
Опасность для него, должен был он сказать. Рене была готова на все, лишь бы спасти его.
— Что я делала после того, как сменила форму?
Неуверенность омрачила его лицо.
— Ты уверена, что хочешь знать?
Нет!
— Да.
— Судя по тому, что нашей команде удалось найти, ты изменила форму и потом просто набросилась на похитителей.
Рене изумленно уставилась на него.
— Я убила их?
— Да.
Блеск в глазах Виктора говорил о том, что он что-то скрывает. Она просто знала это.
— Что ты недоговариваешь?
— Не знаю, стоит ли тебе говорить.
— Скажи же мне. Я имею право знать. — Насколько все может быть плохо?
— Ты не просто убила плохих парней, Рене, ты их съела. По крайней мере, большинство из них. Команда FUC нашла несколько кусочков плоти.
Сначала она не могла поверить, но потом реальность осознания настигла ее. «Я превратилась в гигантскую лису, а потом съела этих ублюдков? Это же…»
— Потрясающе! — И, возможно, это объяснило, почему у нее во рту был такой вкус, будто она съела один из стейков Виктора. Надо не забыть почистить зубы.
— Почему потрясающе? — Он наморщил лоб.
Спрыгнув с кровати, Рене потрясла кулаками.
— Я надрала задницы. Не брала пленных. Я, наконец, заступилась за себя. — Ее улыбка угасла. — Хотела бы я помнить.
Было бы потрясающе помнить, что такое мужество. Но, эй, важно было просто знать, что она смелая. Просто нужны были правильные условия, чтобы позволить храбрости выйти наружу.
— Гм, ну, Мейсон сфотографировал твоего зверя. Я могу попросить его показать фото, если хочешь.
— Конечно! — Может быть, теперь, когда она точно знала, что превращение возможно, ей будет легче это сделать. — Значит, мы в руках хороших парней?
— Да. Надоедливых идиотов из FUC, которые не отпускают меня домой спать в моей собственной постели.
— Как мы сюда попали?
— Вертолет.
— Я тоже?
— Да. Хотя сначала доктору Мэннерсу пришлось пригрозить, что он бросит тебя, если ты не вернешься в человеческий вид. Как только твоя лиса поняла, что мы серьезно, ты вернулась в человеческий вид и упала в обморок, как девчонка.
— Вовсе нет.
— Да, и прямо на меня, большое спасибо.
Она поморщилась.
— Ой, прости.
— Я буду жить.
Забравшись обратно на кровать, она подоткнула одеяло вокруг него.
— Ты все еще ранен.
— Я все еще исцеляюсь, — поправил он. — И я исцелюсь гораздо быстрее, если они позволят мне уйти.
— В тебя стреляли. Тебе нужно отдохнуть.
— Когда ты получила диплом врача? — рыкнул он. Но она не обиделась. Она достаточно хорошо знала Виктора, чтобы понять: ему не нравится быть слабым перед ней.
— Ты ворчишь, когда тебе больно. К счастью для тебя, я справлюсь. Нравится тебе это или нет, я не выпущу тебя из постели, — объявила она.
— Ты властная, — проворчал он, но она услышала в его голосе нежность.
— Обеспокоенная, — поправила она, прижимаясь к нему.
Виктор тут же напрягся, и досада заставила Рене прикусить губу. Она нечаянно причинила ему боль, хотя упрямый крокодил, конечно, в этом бы не признался.
— Я бы предпочел, чтобы ты была такой обеспокоенной у меня дома. Тогда, по крайней мере, я мог бы приказать тебе раздеться и подать мне еду.
— Ты голоден? — спросила она, садясь и оглядываясь в поисках еды.
— О, да, я голоден. Иди-ка сюда.
Запустив пальцы в ее волосы, Виктор повернул голову Рене к себе и буквально накинулся на ее губы. Она ответила не менее жадно.
Посасывая его нижнюю губу. Поглаживая его язык своим… пока кто-то не откашлялся.
— Кхм.
Виктор не отпустил ее, и она счастливо вздохнула ему в рот. Она тоже не хотела останавливаться.
— Простите, что прерываю, агент Смит, но… а вот это просто невежливо.
Рене открыла глаза и увидела, что Виктор показывает доктору Мэннерсу средний палец. Она отстранилась, щеки ее пылали.
— Здравствуйте, доктор.
— Рене. Приятно видеть, что ты улыбаешься, а не рычишь. Ты выглядишь хорошо.
— Ты пришел отпустить меня домой? — рявкнул Виктор.
— В общем, нет. Ты даже близко не исцелился. Но мы подумали, что вы с Рене захотите присутствовать на совещании, которое мы проводим по поводу вдохновителя. Особенно учитывая, что это он стоял за попыткой похитить вас обоих.
В глазах Виктора появился жесткий блеск.
— Я бы такого не пропустил.
— Вит-т-т-ор! — крик Миранды ворвался в комнату раньше нее. — Ты в порядке? Я слышала, тебе надрали зад какие-то грязные еноты! О, привет, Рене.
Миранда перестала вопить, помахала рукой и улыбнулась.
Рене помахала в ответ, Виктор вздохнул…. Миранда не обратила на него внимания.
— Эй, Рене, я слышала, твоя лиса надрала задницу какому-то злодею. Вот круто.
— Спасибо.
Рене, хотя и не помнила, о чем шла речь, все же покраснела от похвалы.
— Бедный Виктор. Девушка спасает твою задницу. Снова. — Миранда ухмыльнулась.
Виктор зарычал и прищурился.
Несмотря на свою симпатию к зайке, Рене не нравилось, когда кто-то расстраивал ее крокодила, особенно когда он был ранен.
— Виктор спас бы меня, если бы его не нашпиговали успокоительным, не заперли бы в клетке и не стали бы в него стрелять.
Миранда не дала ему передышки.
— Ты стареешь, Вит-тор.
Рене соскользнула с кровати и уперла руки в бока.
— Почему ты продолжаешь называть его Виттор? Его зовут Виктор.
— Вовсе нет.
— Вовсе да.
— Вовсе нет.
— Вообще-то да, — вставил Виктор.