ре, да и в других тоже. Оборвут связующие нити и все… никуда ходить не надо.
Власен шагнул к волку и сжал его виски… у Наля расширялись глаза по мере понимания что он сделал хоть и не по своей воле.
25
— Как исправить? Как? — Наль в оцепенение замер.
— Не знаю! Надо дать побыть ей одной, но присматривать за ней надо. — Власен растворился.
К утру он появился возле Наля, глянул на него.
— Она не хочет жить, приняла решение умирать, нити разорваны… ее больше ничего не держит, единственное попросила меня найти способ попасть её дочери сюда, в эту академию, она пара для лиса.
— Что делать?
— На что ты готов пойти?
— На всё!
— Даже на возможность не встретить свою пару?
— Я уже не жду её, пять сотен лет…
— Тогда я свяжу тебя с ней, ты готов пойти на это?
— Да, — твердо и не раздумывая ответил богу волк.
— Собирайся, открою портал сразу к ней, знак появится не сразу, и возможно ты будешь не одним мужем…
— Я готов, — ответил богу быстро собравшийся Наль, одетый в теплую одежду и державший в руках походную сумку, не раздумывая шагнул в метель, доверившись чутью зашагал во тьме к маленькому темному домику.
Наль
В доме было холодно, Куле спала на лежаке под плащом, скинул свой и накрыл дрожащее тело лисы, она даже не проснулась, вышел в лес, и с трудом нарубил дерево которое выбрал с помощью магии, старое почти умирающее, но сразу на запас большое, принес все магически к дому и разрубив занёс к печке, начал разжигать огонь в печи. Пока разгоралась первая охапка занёс половину дров, остальное сложил под домом, на пару дней хватит. Скинув верхнюю одежду, достал кусок мяса из сумки и начал готовить есть. Подходил к лежанке, прислушивался к дыханию. Как только комната разогрелась, скинул плащи с лисы, сел за стол ожидая пока приготовится еда, смотрел на оборотницу, и мысли проскакивали не лёгкие.
Скольким женщинам, девушкам заглядывал он в глаза, надеясь найти ту, единственную. Многие прыгали сами к нему в кровать… надеясь стать супругой, или постоянной любовницей, но он быстро избавлялся от них, продолжая искать. А сто лет назад перестал, совсем, охладел к женщинам, видел столько грязи от них, коварства, урвать хоть что-то от него, что теперь только в доме терпимости сбрасывал напряжение, за деньги, зная, что не потребуют с него больше ничего.
И теперь он сидит и смотрит на крошечную лисичку, которая не по своей воле отдалась ему, и добровольно легла умирать, посчитав себя недостойной мужей, сама освободила их от парности… Как бы ему хотелось, чтоб её страсть была предназначена ему, добровольно, чтобы она сама желала его.
Он снова и снова представлял ее глаза, полные огня страсти, снова слышал ее стоны, ему чудился запах ее тела, его руки сжимались словно хотели ощутить ее тело… вкус поцелуев…
Еда была готова, и он, наложив в миску поднес ей прямо под мордочку, она не шевелилась, дыхание было дерганым, и ее потряхивало. Он скинул одежду, и обернувшись начал вылизывать её… отдавал резерв, который проваливался словно в бездну, подталкивал носом под шею, нет, она даже не приоткрыла глаза.
Он лег ближе, пытаясь согреть, но она продолжала дрожать…, и он позвал, единственного в кого верил, в бога всех белых волков, он их оберегал и заботился, и всегда приходил на помощь.
Возле лежака закружился снег, и из него выступил огромный белый волк, он сел и принюхался к ним, помолчал немного, а потом заговорил.
«Только восстановив связь с одним мужем можно спасти её, он идёт за ней следом из жизни в жизнь, он умирает, а она отдает… чтоб потом уйти следом, ты понимаешь, что будешь не один?
— Понимаю, но она мне нужна.
— А если не захочет? Не примет?
— Просто буду рядом.
— Я вновь связал их, теперь эту нить никто не сможет разорвать, указал путь, он будет добираться сюда, он знает, что она жива, за смерть воспринял разрыв нити»
Бог ушёл, напоследок наполнив их резерв, лисичка дрожать перестала, и проснувшись через сутки, быстро с жадностью съела предложенную еду, после залезла ему под переднюю лапу и уткнувшись носом в шею снова уснула. Он счастливый уже тем, что она поела и спит рядом, глубоко вздохнул, и тоже задремал.
Куле
Мне снился мой муж, тот, что шел со мной из жизни в жизнь… это его дочь я родила последней, маленькую лисичку, рыжий огонёк.
Мой волк, он умирал, посчитав что не хочет жить без меня, а я отдавала последнее что было, прося его жить… Бендольв любимый волк, живи прошу… я не достойна твоей любви.
Кто-то вошёл в сон-видение, большой белый волк, он смотрел на меня грустными глазами и качал головой, соединил снова нас, вливая силу, Бендольв поднял морду и посмотрел точно на меня «Я найду тебя любимая, ты только дождись» и только тень мелькнула.
Богиня мать смотрела на меня с укором, «Живи».
Все пропало, и сон сменился пробуждением, рядом стояла миска с теплым тушеным мясом, я быстро съела и подползла поближе к тёплому боку волка, быстро уснула, набираясь сил.
26
На восстановление резерва ушло двое суток, я ела и спала. Проснувшись окончательно, долго восстанавливала события, всё воспринималось как сон. Осматривалась, пытаясь понять, где я, комната с печкой, стол, лежак на котором я лежала. И тишина, только дрова потрескивают в печи.
Обернулась тело требовало хотя бы умыться, рядом лежала рубашка я натянула ее и обнаружила еще теплые носки, встала и пошла наугад к ширме, надеясь, что там прячутся удобства. Пока я умывалась скрипнула дверь дома, я замерла, мало того, что не знаю где я, так из событий помню… а что я помню? Перед взглядом внезапно пронеслись последние события. Почему я жива??? Голова закружилась, и я практически вывалилась из закутка, на руки Наля…
— Ты?!?
— Я…
— Зачем? Кто тебя просил? — рыдания душили меня, я простилась с жизнью, не хочу…
— Ты не виновата, нет не так, мы не виноваты! Можешь ненавидеть меня за это… но умирать не смей! Ты поступила как эгоистка, думала только себе! А ты подумала, что будет с теми, кто тебя любит? Волк твой серый, например? Не сомневаюсь, что есть ещё!
— Тебе что нужно? — отцепилась от его рук и нетвердым шагом ушла к лежаку, свернулась калачиком и закрыла глаза пытаясь побороть тошноту.
Он подошёл и накрыв меня плащом, сел рядом, погладил по плечу, я вскинула на него глаза собираясь огрызнуться на ласку.
— Мне ничего не надо, просто пытаюсь исправить то, чего не делал. — встал и ушел к столу.
— Есть будешь? Или отвару? — загремел посудой.
— Отвару, не хочу есть… спасибо, — он приподнял меня и дал кружку с остывшим травяным сбором.
Дождавшись, когда я допью забрал кружку и укутал меня в плащ, задул свечу на столе и скрипнул лавкой устраиваясь спать, сидя за столом. А мне внезапно стало стыдно, за то, что сделала, за своё поведение сейчас, Наль пытается исправить то, чего не делал, в сущности.
— Я подвинусь, на лежаке места достаточно. — сказала и сама придвинулась к стенке, заворачиваясь плотнее в плащ, не дождавшись начала дремать, сил пока было мало, разорванная связь давала знать о себе. Скрипнула лавка и Наль лёг рядом, оставляя пространство, между нами. Я постаралась не думать о близости мужского тела рядом, слабость взяла своё и я уснула.
Наль
Вышел во двор дома чтобы проверить запас дров, вернулся быстро, Куле на лежаке не было, она эти двое суток не оборачивалась, экономя силы. Шторка с удобствами дрогнула, и она вывалилась мне на руки.
Увидев меня расплакалась, сердце сжалось от боли, она выкрикивала слова, она не хотела жить… Переступил через жалость и отругал её, слова больно жалили и я увидел как до неё доходит их смысл, она сжалась на лежаке, даже в человеческом теле занимая очень мало места на нем, предложил есть, отказалась, но отвар выпила, неожиданностью для меня стали, уже устроившегося спать за столом, её слова.
— Я подвинусь, на лежаке места достаточно, — и задвинулась к стене.
Седел шокировано думая, как поступить чтоб не сделать хуже, не оттолкнуть её, не обидеть, тихо встал и завернувшись в свой плащ аккуратно лёг с краю, сохраняя дистанцию. Спать не хотелось, будоражил запах её тела, прислушивался к тихому дыханию, она уснула очень быстро. Стало жарко, я скинул плащ свернув его, между нами, она зашевелилась, скидывая свой, моя рубашка была ей большая, и из ворота выскользнуло белое хрупкое плечо. Во рту внезапно пересохло, я не сводил с него взгляда, я не желал так женщину уже двести лет, а ведь еще даже парной метки не было… поправил напряжённый член в штанах, ему там было явно мало места.
Она скинула во сне полностью плащ, рубашка задралась и показались оголённое бедро, стройные ноги, которые она поджала под себя, я сжал зубы и сунул руки в подмышки, боясь что не выдержу и сгребу её в объятья, чувствовал себя словно юнец, неумеющий сдерживать себя.
Ей что-то снилось, она всхлипнула и развернулась ко мне, я протянул руку и погладил по голове, она схватила мою руку и прижала к груди даже не просыпаясь, а я замер, боясь разбудить… чтобы не оттолкнула.
Так и лежал, смотря на её лицо, на котором бродили тени мыслей, и видимо не лучших, она хмурила брови, всхлипывала и что-то шептала и вздрагивала, не выдержал и придвинувшись к ней, свободной рукой сгрёб тихо к себе поближе и снова замер. Куле внезапно расслабилась и уткнувшись мне в шею лбом и спокойно уснула крепче.
Вот тогда и меня отпустило, я словно успокоился и сам не заметил, как уснул.
Куле
Просыпалась тяжело, в доме было прохладно, но я была укрыта и лежала почти вся на Нале, он прижимал меня к себе за спину, я тихонько сползла с него и завернувшись в плащ отодвинулась, но он потеряв меня, сам придвинулся ко мне сгребая за живот и прижимая к себе, уткнулся в волосы и продолжил спать.
Я же прислушивалась к себе, но дискомфорта не испытывала, только тоску… почему-то потерянному, с этими мыслями снова задремала. Проснувшись, снова обнаружила себя одну в доме, печь весело потрескивала дровами, в ней что то варилось, распространяя вкусные запахи, сползла с лежака пошла к закутку, едва я успела выйти из него как дверь распахнулась и пахнуло морозным воздухом и окатило холодом, на пороге стояли Марк и Валери, я всхлипнула и протянула руки к ним, меня подхватили на руки.