Запретный город… Город в самом сердце столицы, окруженный еще одной крепостной стеной, куда не допускались простые смертные. Сколько же я слышала о нем!
Только чиновники и аристократы могли ступить на эту землю. А также придворные дамы, которые, войдя, навсегда оставались тут. Стража бдительно охраняла короля и его свиту.
В Запретном городе располагался легендарный дворец Небесной справедливости, где король принимал подданных и вершил закон. Чуть поодаль, как и подобает, – Дальний дворец, обитель королевского гарема.
На самом деле знатные дамы не ютились в одном-единственном строении. Каждой женщине, удостоенной милости владыки, полагался отдельный дворец. Только у одних он был огромным и роскошным, а у других – маленьким и скромным, в зависимости от ранга.
Я сочла это вполне разумным. Если бы женщины находились все время рядом, они бы непременно перессорились.
При прежней династии дворцы были переполнены женами, наложницами, наследниками и служанками. Ныне же большая часть пустовала.
Во дворец было непросто попасть. Как же дотошно нас проверяли! Несмотря на выписанные королевской канцелярией пропуски, стража перетряхнула в повозке все до последней нитки.
Пришлось потерпеть, хотя хозяйка под конец начала причитать, что все ткани помнут, а шелковые мотки перепутают.
И вот мы въехали во внутренний двор, куда допускались посыльные и простолюдины. И все началось по новой!
– Госпожа, – тихонько спросила я. – Еще раз и все или будут другие проверки?
Драгоценная Шпилька фыркнула и демонстративно начала обмахиваться веером. Несмотря на холодное время года, ей было жарко. И немудрено! От таких волнений кровь начинает бежать быстрее. Я даже забеспокоилась, что ей может стать дурно, но все обошлось.
Госпожа оставалась в повозке, ну а я покинула ее и осмотрелась. Крепостные стены были такими широкими, что на них могли спокойно разойтись два идущих навстречу стражника, чьи шляпы я сейчас видела, а голоса прекрасно слышала. Сами же стены превышали три человеческих роста.
Во внутреннем дворе терпеливо дожидались своей очереди такие же несчастные. Вернее, счастливчики, которым удалось попасть во дворец.
Величественный дворцовый комплекс было видно издалека. Большую часть строений скрывала внутренняя стена, но над нею виднелись черепичные крыши высоких зданий. Сердце забилось в предвкушении встречи с неведомым.
– Маленький Цветок! – окликнул меня знакомый голос.
Я обернулась и, узрев начальника городской стражи, поклонилась:
– Господин! Приветствую вас.
– Как ты здесь оказалась? Что ты тут делаешь? – строго спросил меня Небесный Дар.
Сегодня он наверняка навестит своих небесных родичей-драконов. Платье офицера отличалось большей изысканностью, а на шляпе добавилось фазанье перо, сплетавшееся в схватке с двумя петушиными. Да и лошадь его могла похвастать тесьмой на упряжи. Несмотря на показную суровость, он глядел приветливо и улыбался, как доброй знакомой.
Вот странный человек! Вернее, Дракон. Не поймешь, что он думает.
– Я сопровождаю хозяйку мастерской во дворец, господин, – учтиво ответила я. – Мы получили заказ от королевской наложницы и направляемся в малый дворец Душевного умиротворения.
– Вот как?
Голос стал опасно тихим и низким. Таким спокойным, ровным тоном люди говорят, когда они по-настоящему разгневаны. Нет, неверно! Просто в бешенстве.
Кажется, я заговорила о неподобающих вещах. Господин офицер резко выдохнул и вдруг успокоился.
– Ладно, ступай. Тебя уже ждут, – сказал он.
И правда. Пока я раскланивалась, повозку уже осмотрели, и хозяйка в поисках меня озиралась по сторонам. Когда я вернулась, то получила взбучку, впрочем, привычную, и оттого почти незаметно прошедшую мимо сознания.
Мы неспешно въехали в Запретный город. У входа нашего погонщика заставили слезть с козел. Мужчины сюда не допускались, даже старые и немощные.
Вот еще один минус жизни во дворце! Все вращается вокруг одного-единственного господина и повелителя, и даже если женщина является госпожой его сердца, над своей жизнью она уже не властна. Даже для того чтобы свидеться с отцом, нужно высочайшее дозволение.
За оградой, отделяющей мир высокородных от простых смертных, все было иначе, чем в городе. Никакой суеты! Дела вершились неторопливо и степенно. Таковы уж придворные, которые так и норовят напустить на себя важный вид! Хотя по сути они остаются слугами, положившими жизнь к ногам господина.
Прислуга приняла у нас повозку, отогнав ее дорогой, судя по ширине, предназначенной для экипажей. Дальше мы пошли пешком.
Два евнуха, которые нас препроводили, по пути просвещали нас, как следует вести себя в присутствии наложницы и ее приближенных.
– Сперва следует пасть ниц и не подниматься, пока вам не позволят, – в который раз повторил старший евнух. – Потом вас, возможно, удостоят беседы. Прежде чем снять мерки, омойте руки. Некоторые замеры за вас сделают доверенные служанки госпожи.
Надо же! Смотри, но не трогай? Как будто прикосновение простого смертного может смутить или оскорбить королевскую возлюбленную. Интересно, какая она? Такая же миниатюрная и решительная, как ее мать? Или, напротив, похожа на миловидных луноликих красавиц, чьими портретами из-под полы торговали в книжных лавках?
По пути мы пересекли несколько перекрестков, миновав два малых дворца и дивной красоты сад, который даже зимой радовал взгляды изгибами узловатых зимних слив с набрякшими бутонами, готовыми со дня на день раскрыться, в то время как до появления листьев было еще далеко.
Потом мы вышли к тронутому наледью маленькому пруду, над которым высилась дуга узкого моста.
«Пожалуй, тут не разойтись двоим», – решила я, когда мы вереницей шагали по мосту из драгоценного кедра.
В случае необходимости даже один охранник будет в состоянии преградить путь, не пуская никого дальше. Если же любопытствующие вдруг решат обогнуть пруд, они столкнутся с отрядом весьма сердитой и бдительной королевской стражи. Воины, не скрываясь, прохаживались вдоль невысоких зарослей чубушника.
«Должно быть, ранней весной здесь на диво красиво!»
Все расцветает, и воздух наполняется едва уловимыми ароматами. Дамы в лучших одеяниях, пошитых ради такого случая, идут любоваться на весеннее цветение…
Накидки сброшены с плеч,
Чтобы тут же укрыть с головой
От непрошеных взглядов.
Как знать? Одни приходят при свете дня, а другие крадутся под покровом ночи, чтобы узреть красоты в лунном свете. Они приходят без спроса и уходят неузнанными.
– Маленький Цветок! – прервала хозяйка мои грезы наяву. – Иди скорее с младшим евнухом. Он отведет тебя к повозке. Будешь говорить, что и куда складывать.
– Да, госпожа.
Я поспешила вслед за молодым энергичным евнухом, который еще не успел растолстеть и чья поступь увела его далеко вперед.
Во внутреннем дворике евнухи уже расстелили на земле циновки и выгружали из повозки ткани. Прислуга наложницы толпилась неподалеку. Младший евнух представил меня распорядительнице, миловидной женщине лет сорока. Та забрала у меня бумаги, и мы начали сверяться с перечнем.
Нам не дозволялось покидать Дальний дворец до окончания работ. В случае необходимости надлежало составить и передать через нее список. В управлении делами дворца его рассмотрят и пришлют все запрошенное, будь то шелк, золотая нить или краски. Также они поставят нас на довольствие вместе с остальной дворцовой челядью.
Отчего-то я ожидала, что нас сразу представят заказчице, однако этого не случилось. Нас с хозяйкой швейной мастерской разместили в крыле для слуг, предоставив все необходимое. Мы поели вместе с челядью, и, хотя никто не смел расспрашивать о жизни во внешнем мире, на нас скрестились десятки любопытных взглядов.
– Ты все проверила? – в десятый раз уточнила Драгоценная Шпилька.
– Да, госпожа.
– Тогда ляжем пораньше. Завтра рано вставать. Все должно быть готово к пробуждению госпожи.
Я не удержалась и решила спросить:
– Завтра нас ей представят?
– А ты как думала? – довольно улыбнулась женщина. – Какая честь! Мы теперь поставщики королевского дворца! Когда другие мастера узнают об этом, умрут от зависти.
Дом затихал. Только негромко постукивала тыква-трещотка, когда во дворе проходил с обходом евнух. Свет фонаря просвечивал сквозь затянутые бумагой створки дверей и окон. Дорогая шелковичная бумага, тонкая, но прочная, стоила весьма не дешево. Немногие могли себе позволить не только такую роскошь, но и обилие прорех, пропускающих тепло. Впрочем, угля для жаровен тут не жалели. Зато в комнатах всегда было светло.
Это хорошо.
Если вдруг понадобится шить днем и ночью, чтобы закончить срочный заказ, лишний лучик света не повредит! Впрочем, сегодня луна вселяла беспокойство и смутное томление. Внутренний зверь просился на свободу, и я не смогла ему отказать.
Только что на постели лежала девушка – и вдруг из-под стеганого ватного одеяла выбралась Лиса. В тусклом свете ее шкурка казалась угольно-черной, чуть припорошенной пеплом от носа до хвоста. Она крадучись выбралась из покоев и, промелькнув мимо дремлющей смотрительницы, через черный ход и пустынную кухню выбралась во двор.
В ясном и чистом полночном небе сияла полная луна.
Как же красиво, как волшебно! Хотелось петь и танцевать. Маленькое сердце стучало в унисон с природой. Звериная натура вела по следу чуда…
Лисица миновала заросли чубушника и, переждав смену караула, подобралась к самому берегу. Несмотря на врожденную неприязнь к водоемам, ее манило отражение луны. Плутовка плеснула лапой по воде. Отражение заколебалось, но светило в небесах оставалось спокойным и незыблемым. Лиса затявкала от разочарования и тут же стыдливо умолкла.
Вдруг послышался шорох, и зверек опрометью метнулся в кусты. Кто испугал мою Лису? Миловидная, совсем юная девушка, вероятно, служанка королевской наложницы. Она прохаживалась по бережку и что-то искала, неумолимо приближаясь к укрытию зверька.