Надо было поторопиться. От дыма уже почти нечем дышать. Скоро огонь и до нас доберется. Несмотря на каменные опорные конструкции и черепичную крышу, здесь хватало дерева и бумаги, чтобы пожар охватил весь дом.
Проникнув в подвал через кухню, мы обратились в людей. Я повязала на лицо ребенка мокрую тряпку.
– Фу, сестра! Не хочу!
– А задохнуться хочешь? Терпи!
Я попыталась понять, где же находится лаз в подземный ход. Если не сумею, то нам конец. Мы умрем под обломками горящего дома. Если вход и имелся, то умело скрытый иллюзией, в чем старшие лисы были настоящими мастерами.
Придется снова попробовать. «Что ты чуешь? Здесь есть дверь?» – обратилась я к своей Лисе. В ответ она просто вышла из Тени.
Я наблюдала, как она приблизилась к стене, с виду вполне целой, и тявкнула, привлекая внимание служанки и ребенка. Там клубилось марево иллюзии, которую я не видела, пока была в человеческом обличье.
Отводящее глаза заклинание! Мы могли пройти мимо или вернуться обратно, навстречу собственной гибели.
Добившись своего, Лиса начала рыть лапами под кувшином с бобовым соусом. Я поняла, что тут уже кто-то побывал.
«Спасибо! Иди обратно. Теперь моя очередь». Лиса вернулась в Тень, а я начала двигать с места тяжелый кувшин, который был с меня ростом.
– Что смотришь? Помогай! – приказала я служанке, и вдвоем мы наконец сдвинули с места кувшин.
На полу обнаружился присыпанный землей каменный диск, скрывающий лаз. Камень оказался ненамного легче кувшина, но мы справились.
Надо было действовать быстро. Мы не смогли вернуть диск обратно. Теплилась надежда, что иллюзия продержится до тех пор, пока мы не скроемся, иначе нас найдут и уничтожат.
Мальчик захныкал, когда мы спустились в пугающую тьму подземного хода. Я утешала его как могла. Шли мы на ощупь. Пахло плесенью и мокрым камнем. Оставалась надежда, что подземный ход не ветвился и мы не заблудимся в лабиринте, застряв тут навсегда.
Наконец в конце коридора забрезжил свет, исходящий откуда-то сверху. Я уже не касалась стены, в этом не было необходимости. Запахло свежим воздухом и лесом. Цепляясь за вьющиеся растения, которые оплетали стены пересохшего колодца, мы карабкались наверх. Первой взбиралась служанка, которая должна была принять ребенка. Я более медленно поднималась вслед за ней, а на спине у меня сидел Шелковый Гром, которого я для надежности привязала к себе поясом.
Когда служанка схватилась за край колодца, она вскрикнула и упала вниз. Я еле успела уклониться, чтобы она не увлекла меня за собой.
На лицо упала пара горячих капель. Медный запах… Что это? Кровь?
– Проверь, кто там! – услышала я смутно знакомый голос. Кажется, говорил кто-то из воинов клана Второй Ветви.
– Это мы! Мы! Шелковый Гром и Маленький Цветок! – изо всех сил закричала я, чтобы нас по ошибке не убили свои же люди.
– Что?
Снизу я могла разглядеть только темный силуэт на фоне освещенного круга. Тот, кто разглядывал нас, принял решение.
– Поднимайтесь.
Нам с братом помогли выбраться наружу. А тело служанки, которой я спасла жизнь и которая невольно отплатила мне тем же, осталось лежать на дне колодца.
Четыре воина несли дозор у подземного хода, до последнего прикрывая отход остальных. Мужчины остались здесь, чтобы встретить врагов, если те погонятся за беглецами.
Увидев ребенка, один из воинов, Крепкий Уступ, удивился.
– Наследник жив!
– Надо доложить госпоже Шелковой Буре, – сказал кто-то.
– Проводи их, а мы останемся тут, – решил Крепкий Уступ, дав поручение соратнику, и обернулся ко мне. – Твоя заслуга не останется незамеченной. Кто ты?
Я молчала. Я всегда знала, кто он. А он не знал, кто я. Воин, обязанностью которого быть в курсе всего, что происходит в клане, никогда не замечал меня.
Иногда мне казалось, что я исчезну, как былинка на ветру или падающая звезда, не оставив даже следа в этом мире. Я никто. И мне не устают об этом напоминать.
Не дождавшись ответа, воин решил, что я, наверное, слишком напугана случившимся. Он отдал распоряжения, и мы отправились в степь, нагоняя уцелевших членов клана Второй Ветви.
Я почти не запомнила пути. Воин нес на спине моего брата, а я плелась в нескольких шагах позади, едва за ними поспевая.
С остальными беглецами мы встретились спустя два дня в условленном месте. Я застала досточтимую бабушку до того, как она покинула этот мир. Но она успела принять меня в клан как свою внучку и засвидетельствовать это перед другими лисами.
Кто-то считал, что это было излишним для полукровки. Другие – что это справедливо, поскольку я спасла наследника и являлась его двоюродной сестрой.
Но никто не смел оспаривать посмертную волю Шелковой Бури.
Глава 3
Я любила ходить с поручениями в торговые кварталы. Настоящая симфония для глаз и ушей!
Люди в разнообразных одеждах, по которым можно без труда прочитать весь их жизненный путь и судьбу, гул и гомон голосов, сливающихся в редкостной какофонии.
Нет-нет да и прозвучит женский высокий голос, зазывающий покупателей внутрь, и низкий мужской, приглушенно и доверительно заверяющий в чем-то. Не верьте, глупые уши, обманет сей же час. Настоящие мастера не кричат, к ним люди идут сами.
Мне нравится смотреть на женщин Королевства. Кожа их, даже простых горожанок, гораздо белее, чем у красавиц Хины, глаза круглее, а платья всех цветов радуги с изящной вышивкой на кафтанах просто прекрасны. Даже простые служанки подгоняют одеяния по фигуре и стараются выглядеть если не роскошно, то опрятно и приятно для взора.
Мужчины тут выше, чем жители Хины, и носят положенные чину и сословию одежды. Весьма строго это у чиновников. Их костюмы – определенного цвета, головные уборы – установленной формы и размера, с разной высоты тульей и отделкой шелковым шнуром и бусинами. Даже обувь – «правильного», установленного свыше вида.
Первое время я удивлялась, но потом привыкла и даже оценила такой порядок. Я почти всегда знала, кто передо мной, какого он ранга, перед кем надо прогнуть спину в поклоне, а на кого можно смотреть прямо. Хорошо, чтобы не попасть впросак.
Свободные женщины, не состоящие на службе, могли позволить себе вольности в одежде. Фантазия в нарядах ограничивалась лишь тяжестью кошелька. Особенно старались куртизанки. Еще бы! Ведь нужно показать товар лицом.
Впрочем, я излишне жестока к ним. За красивой оберткой часто скрывалось неприглядное содержимое или настоящая трагедия. Если сравнивать, в Хине такие женщины не покидали кварталов с домами развлечений, дабы не смущать почтенную публику. А в драконьем царстве эти дамы пользовались свободой передвижения и занимались искусствами.
Вот одна из них проехала, сидя боком на покладистой лошадке. Местные жители с любопытством и без осуждения смотрели на невиданную красоту. Да, люди здесь другие…
Проходя мимо лотка торговца фруктами, я купила спелую мушмулу[3]. Зачем я это сделала? Я была сыта и проголодаюсь только на обратном пути от господина аптекаря.
Мне вдруг подумалось, как обрадуется угощению Шелковый Гром, который уделял все свое время обучению «Десяти премудростям».
На мое лицо сама собой просится улыбка. Брат, мой милый брат… Я в нем души не чаяла, как и он во мне. Ему все равно, что мы не были рождены равными. Он меня в обиду не давал.
– Я выдам тебя замуж за лучшего лиса, твои дети тоже будут лисами. Никто и никогда их не упрекнет, – говорил он, сжимая кулаки, если вдруг мне случалось терпеть унижения.
Пусть другие лисы и смирились, что я стала частью клана, но на деле не слишком радовались и при случае старались дать мне это понять.
Я их не осуждала. Они такие, какие есть. А я – это я.
Даже крашеные и черные, как тушь, волосы не могли скрыть, что я другая. Кем же был мой отец? Почему он оставил меня и мать? Если бы я знала…
Я забрала аккуратные свертки с минеральными и растительными красителями у господина аптекаря и сложила их в сумку.
– Негашеную известь неси отдельно. Будь осторожна, – протянул он мне сверток, обернутый для сохранности в несколько слоев плотной бумаги из тутовника и перевязанный бечевкой.
– Да, господин, – поклонилась я, принимая покупки.
По пути обратно я сделала крюк к горе Семи Камней. Я быстро управилась, так что у меня было время полюбоваться на нечто прекрасное.
На отшибе, за городской чертой, как и положено, не близко, но и не далеко от добропорядочных жителей располагался дом развлечений, где обитали куртизанки.
По дороге я поднялась на холм, чтобы обзор стал лучше. Теперь все было как на ладони.
Двор – самый обычный, как в клановом доме, но часть стены оказалась очень низкой, с рост человека, а с другой стороны стеной служила длинная постройка. Наверное, то было помещение для слуг или караула.
В центре располагался изысканный дом с четырехскатной крышей, стоящий на небольших сваях, чтобы в сезон дождей не намокал пол. Крыша крыта нарядной красно-бурой глиняной черепицей, а не сколотым сланцем. Бумага в окнах и дверях всегда была новой и бело-кремовой, как яичная скорлупка, а деревянные опоры и стены блестели от лака, защищавшего от непогоды.
Во дворе располагался маленький сад с прудом, а в центре – большая площадка, мощеная камнем. Малая площадка была посыпана песком, но в сухую погоду там стелили войлочные покрытия.
Если дом был так красив, то насколько же прекрасны его обитательницы? Я постелила на камень платок, уселась поудобнее и приготовилась наблюдать за их появлением.
Вот стайка изящных красавиц в сопровождении наставницы выпорхнула наружу и направилась к площадке. В стороне уже рассаживались и пробовали свои инструменты музыканты.
Гнусавое звучание цитры, завывание флейт и удары барабанов и цимбал