– Вы умеете ездить верхом, госпожа? – спросила я.
Получив отрицательный ответ, я расстроилась. Первый Снег всю жизнь каталась на носилках и в паланкине. Даже если угнать у похитителей лошадь, эта затея плохо кончится.
Править лошадью принцесса не сможет и далеко не уедет. Я сомневалась, что она вообще сможет влезть на лошадь без посторонней помощи. У меня опыта было не больше. Изредка я помогала хозяйке мастерской. Но разве может смирный мерин, впряженный в повозку, сравниться с лихим скакуном, который мигом скинет меня наземь? И разве ровная, мощеная городская улица не отличается от разбитой сельской дороги?
Оставалось одно.
– Госпожа, мы вылезем отсюда. Вы где-нибудь спрячетесь, а я побегу за подмогой.
– Разве тебя не поймают?
– О, не беспокойтесь за меня, – ответила я и таинственно улыбнулась. – У нас получится, верьте мне.
Все будут охотиться на девушек, но никто не станет искать лису.
Итак, мы выбрались. Это было маленьким чудом!!! Никто не ожидал от придворной дамы и служанки дерзкого побега. Дабы нас не хватились раньше срока, я свернула солому и накрыла ее одеялами. Теперь казалось, что это спящие люди. Перед уходом я сунула в лаз пучок соломы. Найдут дыру не сразу.
Мы отползли за ограду. Наложница заранее начертила на полу, где находится заброшенный охотничий дом и сарай, где привязаны лошади, и где стоят караульные, так что мы смогли их миновать, не привлекая внимания.
На наше счастье, луну заволокло тучами, иначе бы побег не состоялся. Неподалеку был лес. Мы спустились в лощину, поросшую молодыми деревцами. Велев принцессе лечь под нависающий камень и затаиться, я накинула на нее лисью иллюзию. Первый Снег стала как две капли воды похожа на меня. Я понадеялась, что морок продержится до рассвета. Все-таки опыта в этом деле у меня маловато. Если вдруг беглянку поймают, в таком виде точно не тронут.
– Даже если начнут ходить рядом, кричать, если скажут, что схватили меня, и будут грозиться убить, если вы не выйдете… не верьте им, госпожа! Не сдавайтесь. Я скоро вернусь с подмогой.
Оставив ее, я отошла подальше, обернулась Лисой и побежала по тропинке. Я не знала, что на другом конце, но надеялась, что она выведет меня к людям.
Глава 32
Моя Лиса бежала по тропинке, и с каждым шагом, каждым прыжком запах человека и скота становился все сильнее. Значит, неподалеку было селение с людьми, лошадьми и коровами?
«Быстрее, быстрее…»
Лиса бежала.
Наконец у подножья холма забрезжил тусклый свет, пробивающийся через ставни нескольких домов. У самого крупного, добротного строения ограда оказалась низкой, похоже, хозяева никого не опасались. Вдоль нее неспешно и вальяжно прохаживался охранник, вооруженный мечом. Остановившись, он зевнул, стукнул пару раз в колотушку у ворот и пошел в обход на новый круг. Навстречу ему брел другой. Встретившись, мужчины кивнули друг другу.
«Дом чиновника!» – обрадовалась я. Или господская усадьба, принадлежащая богатею, посреди небольшого селения. Неважно. Какая удача! Здесь точно помогут, защитив от мятежников, а потом доставят в столицу.
Я велела Лисе возвращаться в Тень. Пригладив растрепанные волосы, я не таясь вышла из-за кустов. Окликнув охранника, я попыталась объяснить, что случилось.
– Господин! – закричала я. – Будите хозяина дома! Мою госпожу похитили разбойники, надо ее спасти. Прошу вас…
Я не успела договорить. Ретивый служака, вместо того чтобы прислушаться, схватил меня за руку повыше локтя и потащил за собой, приговаривая:
– Еще посмотрим, что за девки ночью шляются без присмотра. Может, ты беглая рабыня? Или наведешь на разбойников?
– Господин! Пустите!!! – возмутилась я. – Я говорю правду! Пошлите гонца во дворец, и вы получите награду.
– Точно-точно! Пошлю, всенепременно, – сказал благообразный седой старик, похожий на сытого кота. Он вышел из дома на шум и услышал наш разговор. – Ты потревожила покой управляющего королевским имением!
Наверное, он только что поднялся с постели. На нем было белое ночное одеяние из тонкого шелка и головная повязка, мешающая волосам путаться.
– Господин, пощадите! – вскрикнула я раненой птицей.
Затрещала ткань. Я вырвалась из цепкой хватки охранника, оставив ему рукав, и пала к ногам хозяина дома, надеясь на милосердие. Тот грубо оттолкнул меня ногой, и я сжалась в комок от боли.
– Запри эту девку в сарае до утра, – велел старик. – Будет шуметь – заверни в циновку и отвесь двадцать ударов. Утром разберемся, кто она, и сдадим в Управу.
– Господин! Время дорого! Мою госпожу убьют.
На пороге показались заспанные женщины – супруга хозяина и служанки, которые вышли узнать, что происходит. Подоспел второй охранник с факелом.
– За то, что разбудила госпожу, завтра получишь наказание.
Меня увели в сарай, заперев на засов и навесной замок. Я услышала, как проворачивается ключ, и в отчаянии трясла двери.
– Хочешь двадцать ударов? – пробасил снаружи охранник.
Я испуганно отскочила. Если меня побьют, я буду ни на что не годна. Ни себе, ни принцессе помочь не сумею. Дождаться бы утра! А там или погоня подоспеет, или меня, как и грозились, отошлют в городскую Управу, где меня знают и помогут.
Прижавшись спиной к стене, я медленно сползла вниз заплакала от бессилия. Здесь не вырыть нору. Полы деревянные. Хозяин хранит тут припасы. Каждая доска из мореной древесины подогнана и прибита на совесть. Сбежать не удастся. Остается только ждать.
Наутро, стоило смежить веки, меня грубо и бесцеремонно разбудили и потащили на суд. Давешний старик – управляющий здешним королевским имением, а это был именно он, – сидел на помосте возле дома, облаченный в фиолетовые церемониальные одежды и высокую шелковую шапку, и готовился вершить расправу. Супруга хозяина, наряженная в богатое узорчатое платье, расположилась подле мужа. Челядь и домочадцы сгрудились рядом и наблюдали. Жители этого имения, простые крестьяне, собрались поглазеть, как будут судить «воровку».
Я ужаснулась. Обращусь в Лису – пристрелят из лука охранники, останусь человеком – начнут пытать. Все уже наготове.
Меня усадили на стул, перевили колени веревками и приставили к ногам батоги, чтобы этими рычагами тянуть суставы. Страшная пытка! Она не уродует, но причиняет ни с чем не сравнимую боль. Судьи в Королевстве – практичные люди. Ни к чему калечить преступников, если позже они могут послужить.
– Признавайся, – рыкнул старик. – Ты хотела что-то украсть во дворе? Кто ты? Назови себя!
– Я Маленький Цветок, служанка королевской наложницы, – сказала я, надеясь, что хоть это удержит его от расправы.
Мне не дали продолжить.
– Хватит сочинять!!! Говори правду! Кто ты? Беглая рабыня? Воровка? Кто тебя послал? Ты одна или с подельниками? Хотела войти и ночью впустить грабителей? Пытайте ее, пока не признается, – велел управляющий.
Так я узнала, что ощущают преступники на допросе.
Даже в тот миг, когда сознание помутилось от боли и пот заливал глаза, я продолжала твердить:
– Я… невиновна… Спасите… госпожу… Прошу вас.
Но мучитель оставался глух к мольбам, хотя даже охранник, ворочавший рычагом, перестал усердствовать. Я только ждала, когда же наконец все закончится. Ничто не длится вечно – ни боль, ни радость. Они должны понять, что мне больше нечего сказать.
Может, драконья тварь помогала или я истово верила в свою правоту, но я знала – вытерплю все, что ниспослало Небо.
– Несите угли! – приказал чиновник, устав ждать признания. – Уж теперь-то она точно заговорит и все расскажет о своих сообщниках.
Палач, который поглядывал на меня с сочувствием, шепнул:
– Лучше скажи, что он хочет услышать, иначе тебя навек изуродуют.
– Я не боюсь.
Но я боялась. О, как я боялась! Угли были свежими, горшок большим. Второй охранник погрузил в угли железный прут и подождал, пока тот нагреется. Когда раскаленный металл приблизился к коже, я закрыла глаза. Боль казалась невыносимой. Запахло горелой плотью.
– А-а-а…
– Прекратить!!! – раздается вдруг. – Всем стоять!!! Именем короля!!! Что здесь происходит? Освободить девушку.
Ржание лошадей… Голоса. Меня отвязывают и освобождают. Кто-то бережно берет меня на руки и несет прочь. Чиновник лебезит, пытаясь умилостивить разгневанных спасителей. Но мне уже все равно. Сознание медленно уплывает вдаль.
– Маленький Цветок! – слышу я обеспокоенный голос. – Не смей засыпать. Посмотри на меня!
Я послушно открываю глаза и вижу Золотого Лиса. А кто там еще? Дракон, и у него в ногах валяется управляющий поместья, хватая офицера за руки. Тот брезгливо отмахивается.
– Лисичка, – спрашивает хинец, – где наложница?
– За… холмом дом. Там похитители… Госпожа… в овраге.
– Ясно.
Наложницу нашли, заговорщиков схватили. К сожалению, не всех: один успел уйти. Меня решили не перевозить и лечить в поместье, разместив в хозяйских покоях. Жизнь совершила поворот от невзгод ко спасению.
Первый Снег, грязная и продрогшая, первым делом потребовала отвести ее ко мне. Навестив, она рассказала о своих злоключениях:
– Меня поймали заговорщики. Быстро нашли.
– Как?
– У них была собака. Они шли по следу, – ответила Первый Снег. – Но почему-то не тронули. Я уж боялась, убьют со злости. Но со мной обращались вполне сносно. Все почему-то обращались ко мне как к принцессе.
«Сработало, сработало!»
– Ах, это!
Значит, наложенная иллюзия спасла ее. Но как наложница освободилась?
– Как вас…
– Освободили? – угадала она мой вопрос. – Я тоже на что-то годна. Могу не только читать стихи и любоваться сезонным цветением.
Я вопросительно взглянула на нее. О чем она? В ответ Первый Снег бережно сжала мою ладонь.
– Мне помогли, – объяснила она. – Один из похитителей оказался слишком жадным и тщеславным. И легковерным. Быть мужем наследной принцессы лучше, чем разбойником, не так ли?