Дальше беседа шла о поэзии, поскольку Сливовая Ветвь узнала знакомые строки и поспешила сменить тему. Дамы велели принести бумагу и писчие принадлежности, чтобы сыграть в «Закончи строку». Семечко Лотоса благосклонно взирала на забаву.
К вечеру стало ясно, что дневной зной скоро сменится обманчивой ночной прохладой. Служанок послали во дворец за накидками. Чтобы принцессу не продуло, мы расставили ширму, а на пол постелили шелковые одеяла и положили подушки. Мать наложницы оставила нас, забрав с собой придворных дам. Я поняла ее замысел: она давала дочери время отдохнуть от этих несносных особ.
На столик выставили новые лакомства: сладкие шарики с османтусом[41] и ягоды дерезы[42], которые любила Первый Снег. Я задумалась, не слишком ли часто в последнее время их присылает повелитель. Куртизанки говорили, что дикий финик, цветы османтуса и особенно дереза пробуждают запретные чувства. Однако я не решилась поделиться с принцессой догадками.
– Кто прислал их? – поинтересовалась она у меня, пробуя ягоды.
– Его величество лично распорядился.
Первый Снег сперва обрадовалась, а потом вдруг загрустила. Наверное, ей был приятен знак внимания, но хотелось увидеться с повелителем, что с некоторых пор нечасто случалось. Хотя в иные дни король присылал какую-нибудь безделушку, не отвлекаясь от государственных дел.
Однако печаль принцессы длилась недолго. Глашатай объявил о прибытии правителя, которого намного раньше выдали видневшиеся вдали желтые одежды с золотыми вышитыми гербами.
– Смотрите, госпожа!
– Как неожиданно! – удивилась та. – Никто не сказал, что король скоро прибудет. Наверное, что-то случилось.
– Не волнуйтесь раньше времени, – прошептала я. – Пусть сначала скажет.
Она кивнула и жестом заставила меня замолчать. Я отступила на шаг за ее спину. Прочие служанки выстроились у входа в павильон и низко поклонились владыке. Одна подала влажные полотенца, помогая освежиться, другая приняла обувь, которую король скинул, поднимаясь по лестнице на помост.
– Ваше величество! – поклонилась Первый Снег и освободила ему почетное место у расписной ширмы, а сама присела напротив, заставив дам из свиты потесниться. – Что привело вас сюда? Меня не предупредили, чтобы я подготовилась.
– Наместник Хины скоро отбывает в провинцию, – ответил король безо всяких предисловий. – Обоз хорошо охраняется. Ты с матерью можешь отправиться с ними. Что скажешь?
Первый Снег замерла, опустив глаза, и сжала веер так, что пальцы побелели. Помолчала немного и внезапно расслабилась. Она снова посмотрела на повелителя и робко улыбнулась.
– Вы правда этого хотите, ваше величество?
– Неважно, чего я хочу. Но я желаю, чтобы ты была в безопасности и счастлива.
Она снова задумалась.
– Вы видите стремления моего сердца, но не все, – начала она. – Это желания моей матери, а не мои. Я не такой человек, ваше величество. Скажу прямо. Я не хочу бороться за власть. Не желаю снова стать мишенью для заговорщиков. И еще… я не хочу уезжать.
Хмурое лицо владыки озарилось улыбкой. Карие глаза блеснули надеждой.
– Значит…
– Я приготовлю чай из молодой хвои сосны и верхушек камелии. Не хотите попробовать его в моем дворце, ваше величество? – с неожиданной отвагой предложила Первый Снег.
Король-дракон рассмеялся.
– Раз ты предлагаешь, разве могу я отказать?
Он поднялся, так и не притронувшись к яствам на столе. Первый Снег тоже встала. Я последовала ее примеру. Король спустился с помоста. Наложница шла следом. То ли от волнения, то ли нарочно, но она пошатнулась, и повелитель помог ей, не дав упасть.
Дракон взял ее за руку и направился к видневшемуся издали дворцу.
Я не могла покинуть госпожу и предупредить челядь, что скоро прибудет повелитель. Но догадливые евнухи опередили нас, чтобы обо всем позаботиться.
Когда мы вошли в малый дворец Душевного умиротворения, где обитала наложница, ее слуги начали кланяться и желать повелителю тысячи лет жизни. Тот, устав от формальностей, велел им подняться и проследовал в покои принцессы, предназначенные для приема гостей.
– Ваше величество, – обратилась к нему Семечко Лотоса. – Хорошие вести, не так ли?
– Да.
Каждый говорил о своем. Семечко Лотоса оставила повелителя с дочерью наедине, дабы не мешать. Все было подготовлено. Ширму весьма кстати заменили, и вместо лотосов на створках красовалась спелая хурма, свисающая с изогнутых, клонящихся к земле от изобильной тяжести ветвей. Там и сям парочками сидели птички, которые решили полакомиться сладкими плодами. Весьма уместно! Картина сулила любовь и согласие. Слуги разложили на полу шелковые подушки и накрыли низкий столик, инкрустированный перламутром.
Повелитель велел служанкам и евнухам удалиться, не потерпев никого рядом. Наверное, он мечтал побыть с Первым Снегом наедине. Только мне было дозволено остаться, чтобы прислуживать, ибо таково было желание принцессы. Сначала я решила, что это сделано ради соблюдения формальностей, но позже поняла, что причина была иной.
Первый Снег отчаянно стеснялась.
– Подай воду, – велела она.
Тронув горшок рукой, я нашла, что вода немного остыла. Как раз достаточно, чтобы заварить изысканный чай, но не убить его вкус и аромат. Принцесса насыпала в чайничек серо-зеленые, покрытые пушком верхушки камелии и молодые побеги сосны, собранные и высушенные еще по весне.
Зажурчала вода… Закончив, я отошла назад и притворилась, что меня нет.
– Не желаете отведать? – спросила Первый Снег, которая с неожиданной сноровкой заварила чай. – У него изысканный, ни с чем не сравнимый аромат.
– В самый раз!
Не слишком горяч,
Не слишком прохладен.
Повелитель позволил себе двусмысленную шутку, намекая, что переполнявшая радость его не обжигает. То было ровное, зрелое чувство, которое зародилось давно.
Алые лепестки
Цветущей камелии.
Принцесса осмелела и лукаво взглянула на короля из-под ресниц, словно провоцируя на решительный шаг. Не ожидала от нее такого! Все знают, что верхушки камелии не собирают, покуда куст совсем не отцветет. Известно также, что цветы эти – символ женственности. Мне стало неловко, будто я застала пару за чем-то личным.
«Так и есть».
Дракон степенно отхлебнул и улыбнулся. Они с возлюбленной перебрасывались словами, которые на первый взгляд не относились к чувствам. Хороша ли погода в провинции, давно ли его величество покидал Запретный город, как здоровье наместника, стоит ли собирать подношения для праздника урожая или повременить… Но тон и взгляды, которыми обменивались принцесса и король, были полны скрытого огня.
– Траур закончился. Вчера чиновники ходатайствовали за назначение новой Первой дамы, а лучше за выбор королевы, – неожиданно сказал Дракон, и повисло тягостное молчание. – Понимаешь?
– Д-да, – выдавила наложница. – Страна не может долго обходиться без нее, иначе великое Небо разгневается. Ибо сказано…
Что на небесах,
То и на земле.
Повелитель закончил за нее, процитировав Небесный канон. Принцесса согласилась, скрыв истинные чувства:
– Небо даровало владыке власть. Однако для полной гармонии ему нужно материальное воплощение земной сути. Рядом должна быть та, кто станет матерью народа.
– Ты хорошо все понимаешь, – кивнул он.
Я похолодела. Принцесса импульсивна, но любит повелителя. Она слишком честна и горда, чтобы забрать свои слова обратно и уехать в Хину с матерью и дядей. Наверняка чиновники предложат королю список кандидатур из числа дочерей благородных семейств. При новой королеве Первый Снег будет безмерно страдать. Сердце мое разрывалось от сочувствия. Я не хотела ей такой участи.
Похоже, пришло время для откровений. Принцесса тоже решилась задать сложный вопрос.
– Ваше величество! – как в омут с головой кинулась Первый Снег. – Я давно хотела вас спросить…
– О чем? Говори, не бойся.
– Скажите прямо. Когда меня похитили из дворца, вы не отправились в погоню. Почему? Какие дела оказались важнее?
Дракону стало смешно.
– Ты обижаешься, что я тогда не спас тебя? – Он взял ее за руку, поглаживая ладонь. – Вот в чем дело? Я не тот герой, которого ты ждешь? За меня все сделали другие.
– Нет-нет! – вырвавшись, с досадой воскликнула она. – Вы все не так поняли. Вы первое лицо в государстве. Просто я переживала, что на вас совершили покушение. Неужели угроза еще не миновала? Вы поэтому остались во дворце?
– Надо же! – Дракон был тронут. – В миг страшной опасности, когда следует заботиться только о себе, ты думала обо мне. Отрадно слышать.
Первый Снег чуть не плакала, глаза ее блестели от непролитых слез. И тут случилось нечто, что перевернуло ее мир. Король-дракон распустил завязки на золотом головном уборе и уложил его на сгиб руки. Лицо мужчины поплыло, как восковое, меняя очертания. Мы с принцессой одновременно ахнули от удивления и узнавания. То был спутник Небесного Дара, входивший в число его подчиненных. Мы узнали одного из стражников, что вызволяли ее из плена.
– Так это были вы!
Король молча кивнул.
К вечеру за принцессой прислали паланкин, а наутро, когда она вернулась в свой дворец, объявили королевскую волю. Мы опустились на колени.
Главный евнух развернул шелковый свиток с золоченым краем и зачитал указ.
– «Первый Снег из благородного рода, безупречная и достойная, изящная и преисполненная добродетелей, доказала доброту и скромность, удостоилась небесного благоволения и отныне становится благородной королевской супругой. Быть по сему!» – провозгласил он.
– Благодарим его величество за милость! – хором ответили мы, и глашатай передал свиток лично в руки наложнице, нет, уже супруге правителя.