– О чем ты?
Как бы так сесть, чтобы поменьше его касаться? Но попытка устроиться получше провалилась – всякая возня только осложняла дело.
– Елне стоило больших усилий быстро залечить царапину Нейллина. С учетом больной хвисы на руках.
– С каких пор месяч… то есть это стало болезнью?
– С тех самых, когда у нас под боком появилась малолетняя хвиса, сующая повсюду свой хвост.
Обозначенная часть тела согласно кивнула, ей, видно, тоже было себя жалко. Эх, когда я разберусь, как правильно управлять этим рыжим помелом?
Да, лучше о хвосте думать, чем о тепле мужского тела.
– Ты ходячая неприятность, Лиса. И пока вы с Нейллином так близко от границы, я не могу быть спокоен. Знаешь, до чего нас может довести нервный, постоянно ждущий каверзы лэй’тэ? Навряд ли до чего-то хорошего. – Голос Рейвара звучит спокойно, лишь самую малость приправлен эмоциями. Так разговаривают с детьми, пытаясь донести до них какую-то очень важную информацию. Или с душевнобольными… – Так что завтра вы собираетесь и отправляетесь в замок.
– Никуда…
– Тш-ш, – приложил он палец к моим губам, тем самым лишая не столько возможности говорить, сколько возможности думать. – Хоть один раз побудь послушной лисичкой и сделай, как тебя просят. Не заставляй меня скручивать тебя и отправлять в замок под усиленной охраной. – Кончиком пальца он провел по моей нижней губе, отчего тело, словно электричеством прошило. – Позволь мне хоть раз тебе поверить и не обмануться.
– А если я скажу, что не могу сейчас уехать, ты мне поверишь? – Ой, какой у меня голос сиплый, не иначе, в ледяной воде перекупалась. Да-да!
Рейвар поджал губы. И судя по тому, как похолодел взгляд, – моим словам он верить не намерен.
– Почему не можешь?
Неужели ему так важно услышать ответ? И это при том, что честно ответить я не могу. Просто не знаю ответа. Кай сказал – надо, а снежному божеству я уже привыкла доверять, ему там сверху лучше видно.
– Так надо, – потупила я взор. – Пожалуйста, просто поверь.
Рейвар довольно шумно выдохнул, опаляя щеку. Чуть сощурившись, словно большой кот, он начал медленно задирать рубашку на моей спине. Сознание поплыло даже раньше, чем рука полукровки коснулась поясницы. Пальцы едва проскользили по коже, а у меня в глазах потемнело.
– Ну и зачем же ты лезешь в чужие разборки, Лиса? Какое тебе дело до того, что происходит в графствах? Зачем тебе Нейллин? Зачем тебе я? Что тебе надо?
Нет на него Женевской конвенции! Я же думать могу с трудом… а это он всего лишь погладил меня по спине. Даже представить боюсь, что со мной можно делать, если эти пытки продлятся. Так, фантазия моя бурная, а ну, на место! Разгулялась, что дух перехватило.
И захотелось поиграть в Зою Космодемьянскую!
– Я люблю Нелли и хочу ему помочь. – Под потемневшим взглядом Рейвара я опомнилась и поспешно добавила: – Он очаровательный мальчик, и мы успели с ним подружиться. – Так, я уже оправдываюсь. Нет, Лиска, ты все же кошка, глупая и домашняя.
– Раз ты так его любишь, – хмыкнул Рейвар, – вот и посиди с ним в замке.
О, похоже, кто-то вошел во вкус – вон какие вензеля на моей спине вырисовывает. Отчего мне, разумеется, не легче.
– Не могу… я должна…
– Кому должна?
Нежно-нежно, едва ощутимо он дотронулся до моей щеки, вынуждая посмотреть себе в лицо. А я еще не настолько заматерела, чтобы врать в глаза. И не хотелось мне новой лжи. Рейвар прав – мы уже в ней по самые длинные ушки.
Надо признать, он действительно солгал мне только раз, но зато глобально – когда разыгрывал роль друга, в буквальном смысле позволяя влюбляться в себя. Других случаев я не припомню. Вот и получается, что мы как бы квиты. И только от меня зависит, у кого в итоге начнет расти нос.
– Меня попросили. – Ну, как бы это внятно объяснить, не выдавая планов Кая? Ведь бред получается.
– Что именно попросили?
– Помощи. – Я растерянно похлопала глазами, пытаясь встряхнуть притихшие, томно вздыхающие мысли. И почему говорят, что в такие минуты они разбегаются? У меня, например, все думы затаились, увлеченные рассматриванием пошлых фантазий. А ну, брысь! – Сама до конца так и не поняла, в чем именно. Но я не причиню нам вреда, правда-правда. Меня попросили присмотреть за Нелли и… – я облизала губы, не зная как сказать, – помочь вам с хвисой. Ведь в этом нет ничего плохого? У меня нет другого выхода. Пожалуйста, не прогоняй меня!
Его лицо словно застыло. Такая холодная отрешенная маска, привычная и в то же время отвратительно неправильная. И лишь в карих глазах кипела жизнь, как в зеркалах отражая мое лицо в окружении рыжего облака волос. Но стоило мне отвлечься от безобидного разглядывания самой себя, как тут же затянуло в густой сплав мыслей и чувств. Кажется, потрудись я разобраться – и можно было бы понять каждый отсвет. Но мне страшно это делать… страшно пытаться понять его в эту минуту. Подозреваю, там мало приятного для меня.
Да и не хотелось спугнуть эту минуту, когда он так близко. Когда еще мы вот так спокойно посидим лицом к лицу, не вспоминая прежние прегрешения, не ожидая удара в спину?..
Не знаю зачем, но я начала считать секунды. Раз, два… двадцать… пятьдесят семь. Сколько секунд в минуте?
Ты только не спугни, ты только не двигайся. Я сама подберусь поближе, уткнусь носом в шею, сожму в руке ткань твоей рубашки. Не сбивай своего дыхания и, умоляю, ничего не говори. Дай мне вот так посидеть рядом с тобой, дай мне побыть ласковой, обмани. Я почти забыла, как это – быть рядом и просто наслаждаться. Я почти забыла…
Сыграй еще раз свою роль, я так люблю ее.
Легкое прикосновение к щеке едва не разрушило мой маленький хрупкий мирок.
– Расскажи мне сказку, – неожиданно для себя попросила я. А голос-то у меня какой осипший! И когда расплакаться успела?
– Давным-давно на свете жила одна красавица, строптивая нравом, прекрасная ликом и до того проказница! Многие хотели сосватать девицу, но та лишь смеялась над вздыхающими под ее окнами юношами и взрослыми пожившими мужчинами. Уж и в сундуках у нее шелков и самоцветов накопилось, женихами подаренные, а ей все не так и не эдак. Вышла красавица по осени на крыльцо и, усмехаясь, говорит: «Кто принесет мне самую красивую шубку, за того и замуж пойду». Много зверя в ту зиму истребили охотнички до девичьих прелестей. А эта злодейка все губы кривит – одна шубка как из собаки сшита, другая едва ли не тоньше шелка, третью вообще только на печи стелить. Всполошился бог лесов – куда у него зверье девается, решил поглядеть, ради кого же столько жизней погублено. Взглянул. И тоже не устоял перед красой девичьей, статью, глазами лукавыми, косой медовой. Решил заполучить в жены прекрасную деву. И шубу принес ей невиданной красы – рыжую, богатую, теплую. Глянула красавица на молодого охотника – и меха вроде уже не нужны, по сердцу он ей пришелся. Да только как это, она – и сдастся? Взыграла гордость, посмеялась девица над охотником, говорит: «Что за зверя такого невиданного нашел? Не иначе, зайца в луковой шелухе вымачивал». «А вот какого зверя», – молвил обиженный бог, и в тот же миг превратилась красавица в лисицу.
– Ой, – прикрыла я рот рукой. – Как жестоко!
– Не бойся, в итоге все закончилось хорошо. Девушка-лисица поселилась в лесу и нарожала богу множество маленьких лисичек.
– Хвис? Тогда хорошая сказка. – Надо же, я как-то умудрилась пригреться в руках собственного врага… или уже не врага? Тогда кого? – А как у нас крылья появились? А почему мы только девочек рожаем? А хвост тогда у нас откуда?
– Это уже совсем другие сказки, Лисичка. Расскажу их в следующий раз. А тебе все-таки придется уехать в замок.
На меня как ушат воды вылили. Ну, нельзя же так – без перехода и предупреждения.
– Нет, пожалуйста! Я не могу!
– Да. Не знаю, кому ты там что обещала, но здесь тебе слишком опасно – Юстифа тебя уже приметила. Две хвисы на одной территории долго жить не смогут. Если будешь и дальше упрямиться, поедешь перекинутой через седло.
– Рей, не надо! – закапризничала я.
Ой, кажется, опять его не так назвала, вон как глазами блестит.
Но вместо очередной нотации меня за болтливый язык наказали весьма оригинальным способом – проведя влажную линию по губам.
Задохнувшись от ярких ощущений, едва не позабыла, кто я и что я. Но попытка поймать его губы закончилась неудачей: Рейвар, как ни в чем не бывало, выпрямился и посмотрел на меня серьезными карими глазами.
Опять дурой выставил!
Покраснев, как зрелая свеколка, я начала выбираться из этого сладкого дурмана мужских рук… и ног, в которых чуть не запуталась. И вообще! Запудрил мне мозги, изверг. Конечно, он же знает, как с такими дурочками влюбленными обращаться, сколько их там у него было, пока по миру мотался? А я так, очередная проходная. Да еще и хвиса, со мной можно даже не считаться. Правильно, чего там, с хвостом – значит, зверушка ручная… или вообще – курица, которая не птица.
– Никуда я не поеду, – резко развернулась я в порыве праведного гнева. – Ты моей жизнью не распоряжайся. Хватит уже, натешился. Поищи другую дуру, закидоны твои терпеть. – Горло, словно в тисках сжало, ни сглотнуть, ни выдохнуть. – Все, что мог, уже вытоптал, последнее оставь. Не подходи, – подняла я руку, когда он встал. Думаю, мы оба понимали – стоит ему меня коснуться, и я больше не смогу уйти. Что будет в результате с ним – я даже не хочу предполагать. Сможет ли он потом отпустить меня… или сделает это с той же легкостью, как и отдал некогда Бартоломео? Не хочу этого знать, не хочу! – Пожалуйста, не надо меня больше мучить, я очень устала.
Мне не хотелось реветь прямо здесь, хотя слезы уже распирали глаза, отчего окружающий мир подернулся солоноватой пленочкой. Я даже моргнуть боялась, дабы не пролить клокочущее внутри.
Так, вся моя одежда у Файты, но появиться у кибитки циркачей подобно моральной смерти, не выдержу я сейчас расспросов и утешений. В конце концов, сама виновата. Меньше надо было мечтать, лучше бы по сторонам смотрела да помнила – короткая дорога не всегда самая лучшая. А тот, кто рядом, не всегда друг.