Лиска осознала, что глупо улыбается, глядя на него. А еще – что на его лице солнце превращается в хмарь.
Почему он так мрачен?
– Ты похож на солнце, ты знаешь? – не выдержав, сказала она. – Такое теплое… согревающее… не палящее, как сейчас, а ласковое.
– Прекрати, – он поморщился. Подошел к ней и встал за спиной. – Первая будешь стрелять.
Щеки бросило в жар, и теплая погода была здесь ни при чем. Лиска ощутила, как душа ухнула куда-то вниз, а вместо сердца в груди остался лишь булыжник, который так громко колотился о ребра, что они чуть ли не трещали.
Зачем он так сказал? Или это она опять ляпнула глупость?
Руки мелко задрожали от стыда и обиды, но Лиска попыталась этого не показать. Вскинула лук, вложила стрелу и натянула тетиву, прицеливаясь. И сразу же почувствовала ласковое прикосновение ветра-помощника к волосам.
… так хотелось представить, что это Радим за ее спиной проводит рукой по ее темной косе, но надеяться на это Лиска себе не позволила.
Это не его дыхание шевелит ее волосы. Это не его рука нежно проводит по щеке. Это не его губы невесомо прикасаются к ее макушке.
Это ветер.
Стрела со свистом пересекла воздух и попала прямехонько в центр мишени. Как всегда.
– Молодец! – тихий голос Радима звучал так, будто он очень разочарован. – Я рад, что ты научилась так стрелять.
– Это ты меня научил, – так же тихо ответила Лиска.
Старый Лис грустно рассмеялся.
– Я здесь ни при чем, и ты это знаешь. Я всего лишь сделал для тебя лук.
Лиска не выдержала и обернулась. Радим стоял перед ней и в его глазах она заметила светлую грусть.
– О чем ты говоришь? – сердито спросила она. – Если бы не ты, я бы и не знала, как натянуть тетиву правильно!
Радим вымученно улыбнулся.
– Ты знаешь, что когда ты начинаешь стрелять, твои глаза меняют цвет? – спросил он.
– Что?
– Они становятся ярко-синими, – продолжал он. – И как бы тихо не было, вместе с твоей стрелой летит ветер. Ты – ведьма, Лиска. Я давно это знаю.
– Я… – она растерялась. – Но я же…
– Ты не волнуйся. Мне все равно. Трудно было ожидать другого от той, что живет в избушке Душицы.
– Радим…
Он громко сглотнул и на миг закрыл глаза, будто на что-то решаясь. А потом шагнул назад и твердо посмотрел ей в глаза.
– Я рад, что когда-то встретил тебя, Лиска. Ты очень добрый и искренний человечек. И я счастлив, что ты можешь за себя постоять. Ты не пропадешь, даже если сюда когда-нибудь явятся мары.
– Конечно, я не пропаду! – воскликнула Лиска. От его слов в душе разлилось тепло. Он так говорил… нежно, что она чуть не растеклась лужицей у его ног. – Ты же со мной!
Радим помрачнел. Из глаз его будто ушла вся жизнь. Он опустил глаза и произнес:
– Больше не буду. Это наша последняя встреча.
– Что? – Лиска почувствовала, как ее душа покидает тело. – Как… почему?..
– Завтра, а может быть даже сегодня ночью, я уйду.
– Куда?
Уголок его рта дернулся, исказив лицо в страшной гримасе.
– Неважно.
– Я… – Лиска бросилась к нему, но он снова шагнул назад, не дав ей даже краешком пальцев коснуться его рубахи.– Я пойду с тобой!
– Нет, – несмотря на жару, он был бледен, как мел. – Со мной ты не пойдешь.
– Почему? Душица меня отпустит, она же знает, что я тебя… – Лиска осеклась.
Радим сделал еще один шаг назад, и тень деревьев накрыла его.
– Со мной нельзя, – сказал он. – Никому нельзя.
– Пожалуйста, не уходи! – слезы пришли так быстро, что Лиска не успела их сдержать. – Радим, пожалуйста, объясни мне хоть что-нибудь! Я… я… куда ты собрался?
Он отвел взгляд.
– Прощай, Лиска. Не свидимся больше, – тихо сказал он.
– Нет! – она снова попыталась броситься к нему на шею, но он опять отстранился. – Радим… не уходи без меня! Куда бы ты не собрался, я пойду с тобой! Я не могу без тебя!
– Молчи…
– Я тебя люблю! – выпалила она. – Я люблю тебя. Люблю, слышишь? Я тебя никуда не отпущу.
Он так и не посмотрел на нее. Только на лбу складка появилась.
– Радим!
Он тяжело вздохнул и зажмурился.
– Не иди за мной, – прошептал он.
– А вот и пойду! Ты не слышал? Я тебя люблю!
Он внезапно открыл глаза и со всей силы саданул кулаком по ближайшему стволу. Дуб обиженно скрипнул.
– Ты – просто маленькая девочка, которая внушила себе, что влюбилась. Идиотка, которая полжизни таскается за мной, думая, что мне это нравится. Оставь меня в покое. И не иди за мной. Прощай, Лиска. Не увидимся больше.
– Р…радим… – от его слов слезы потекли еще сильнее.
– И хватит реветь. Думаешь, жалостью меня взять. Не жалко мне тебя, слышишь? Ты раздражаешь.
Горло сдавило так сильно, что Лиска почувствовала, как задыхается. Упав на колени, она закрыла лицо и разрыдалась в полный голос, не в силах сдержать горе.
Дура, какая же она дура! Думала, что у нее есть друг, а на деле… на деле она просто обузой была. Ненужным грузом, который он таскал на спине. А зачем? Зачем он столько лет приходил к ней? Просто так, от нечего делать? Наверное, поэтому его визиты становились все реже. В деревне вон сколько девиц молодых и красивых.
А она… она просто глупая ведьма, которая влюбилась в того, кого считала самым искренним и добрым среди всех.
Как же она ошибалась.
Сквозь рыдания она и не услышала, как он ушел. Наверное, это было даже лучше.
***
Она его больше никогда не увидит.
Отрыдавшись, Лиска села на траву, опершись спиной о ствол дуба, который ударил Радим.
– Оба мы с тобой пострадали от этого бессердечного, да? – прошептала она дереву. – Ничего… все пройдет. Когда-нибудь я его забуду… перестану любить… перестану…
Она просидела так до самого вечера.
А потом услышала шаги. Со стороны ее избушки на поляну вышел Василь.
Закатное солнце, пробивающееся сквозь зеленые кроны, раскрасило его непослушные соломенные волосы в рыжий, но она ни на миг не спутала его с Радимом.
Не могла. Присутствие Старого Лиса она чувствовала. Кажется, ее сердце начинало бешено стучать еще до того, как она его видела.
А здесь – пустота. Впрочем, пустота – это то, чем наградил ее Радим. И Василь здесь совершенно ни при чем.
– Василиса… – заметив, что она его увидела, Василь остановился. Неуверенно улыбнулся, глядя на нее совершенно счастливыми глазами. – Здравствуй!
Как бы она хотела, чтобы таким взглядом ее награждал другой. Но другой ушел, оставив после себя обидные слова и слезы.
– Здравствуй, – она постаралась не выдать, как сильно ей сейчас не хочется никого видеть.
– Я… твоя бабка сказала, что ты здесь. Я и не знал, что у вас с Нелюдимом есть… такое.
– Душица – моя тетушка. Не надо называть ее бабкой, – сухо сказала Лиска.
Василь смешался.
– Прости. Я не хотел… – он сглотнул. -… тебя обидеть.
– Зачем пришел?
Василь подошел ближе.
– Василисочка… ты плакала, что ли?
Стало еще горше. Почему ее полюбил тот, к кому она равнодушна, а тот, от чьего взгляда душа в пятки убегает, а щеки бросает в жар, гнусно обидел, попрощавшись навсегда?
– Все… все нормально.
– Тебя Нелюдим обидел? – воинственно продолжал Василь. – Да? Ты погоди, я ему мозги вправлю!
– Не надо… – сил не было. Даже вставать не хотелось, хотя стоявший рядом с ней Василь нависал над ней скалой, заставляя чувствовать себя неуютно. – Никто меня не обижал. Просто… грустно немного.
– Я тебе тут… вот… подарок принес, – Василь неловко залез в широкий карман своего ярко-красного кафтана и вытащил оттуда вышитую бисером перевязочку. Несмотря на схватившее ее горе и царившую в душе пустоту, Лиска не смогла сдержать восхищенный возглас. Каждая девушка хотела бы себе такую красоту!
– Какая прелесть!
Улыбка Василя стала шире. Он протянул ей руку. Чтобы помочь встать, конечно, но она заколебалась. Лишь на миг.
Потому что Радим ушел.
Пальцы Василя сжали ее запястье и он легко, словно она была пушинкой, поднял ее на ноги. А потом отпустил, снова протянув ей украшение.
Сдержаться было невозможно. В закатном солнце перевязочка сияла всеми оттенками красного и рыжего… Лиска робко приняла дар, думая о том, что Василь слишком щедр.
Слишком.
Чего он потребует взамен? Она была уверена, что после такого подарка многие девушки с легкостью отправились бы с ним куда-нибудь на сеновал.
Но Василь, пусть и говорил ей ласковые слова и дарил такие подарки, никогда не предлагал чего-то… неприличного.
– Нравится? Правда?
Лиска сжала перевязочку в ладони.
– Спасибо тебе… я…
– Василиса, – его тон стал серьезным, а глаза… злее? Или это решимость? – Я хочу, чтобы ты… в общем… я понимаю, что тебе только шестнадцать, но многие в твоем возрасте уже выходят замуж, хотя в Вилийском княжестве это не обязательно. Ты еще не перестарок, но уже год как в брачном возрасте.
– Ты… что, предлагаешь мне замуж, что ли? – усмехнулась Лиска, подивившись тому, сколь равнодушным ее оставило это предположение. Даже яркая перевязочка вызвала больше эмоций, чем-то, о чем все девушки мечтают.
Все дело в том, что она всегда видела себя только рядом с Радимом. Только с ним. Он стал ее миром, стал чем-то особенным. Все остальные были лишь мимолетными связями, и только со Старым Лисом у нее была истинная связь. Связь, которую он безжалостно разорвал в клочья.
– Предлагаю! – воскликнул Василь. – Я… я знаю, что тебе в деревню нельзя. Я уж не спрашиваю, почему, но это не будет проблемой, понимаешь? Я собираюсь покинуть Тихую Падь. Отправиться в город. Говорят, плотнику там можно будет устроиться. И мы сможем… сможем быть вместе!
Дыхание перехватило. Но не от волнения, а от горечи. Она прекрасно понимала чувства Василя. Совсем недавно она говорила похожие слова Радиму.
Почему нас любят те, кого не любим мы?
Почему мы любим тех, кто нас не любит?
Лиска не знала, что делать. Что ему сказать? Она не знала, сможет ли она когда-нибудь его полюбить. Сейчас ее сердце принадлежало Радиму, пусть он ее и обидел.