С Аглюсом Вороном – ничего общего. Это Катти не удивило, поскольку в живых картинах волшебной девы они с Пиви уже видели истинное обличье могущественного черного мага Идали Хиббита. Тоже брюнет, как и Аглюс, но коротко стриженый. Безусый. Невысокий, скорее худой, чем плотный. Бронзово-смуглое лицо, очень светлые глаза под черными бровями, длинная челка. Тонкие губы. Крестообразный шрам на щеке…
Но сейчас она его, пожалуй, не узнала бы, если бы не предупреждение Клементины. Вид изможденный, словно несколько суток не ел, не спал. Лицо осунувшееся, глаза запавшие. Одежда – в таком состоянии, будто продирался сквозь колючие заросли…
Идали не увидел здесь никого, кроме своей жены.
Зато ее, казалось, он видел до того еще, как шагнул в комнату, словно шел на свет ее любви, как путник в ночи – на далекий огонек. Встретившись с ней глазами, выдохнул с облегчением, улыбнулся.
И Клементина вдруг… воссияла.
Так ярко, что Катти поневоле зажмурилась. Но поспешила открыть глаза, предчувствуя очередное преображение волшебной девы. И не пожалела об этом, ибо подобного ей наверняка не суждено было видеть больше нигде и никогда.
В сиянии этом Клементина обрела воистину ангельское обличье. Все земное, хрупкое, человеческое в ней исчезло без следа, и перед смертными предстало живое воплощение бессмертной, неземной, исполненной благородного величия силы. Воплощение самой любви, способной превращать бесплодные пустыни в цветущие райские сады – улыбкой, взглядом, мановеньем руки…
И воплощение это, совсем по-человечески всплеснув руками, и тоже не видя больше никого вокруг, бросилось навстречу любимому и…
Порыв Клементины пресекла иная, невидимая сила.
Она как будто налетела на каменную стену. Застыла на мгновение с раскинутыми руками – сияние вокруг нее разом угасло, – и начала падать, но кто-то удержал ее от падения.
Кто-то, тоже шагнувший в комнату ниоткуда.
И кого Катти узнала сразу. Поскольку видела все в тех же живых картинах – круглое лицо, кудрявая бородка, черные глаза, пухлые губы, золотые кольца в ушах…
Арабес!
Значит, Идали все-таки не убил его тогда – мелькнула у нее единственная мысль. А дальше сделалось совсем не до мыслей.
– Та-та-та, – глумливо сказал нежданный пришелец Клементине, придерживая ее за локоть. – Не спеши, птичка, расшибешься.
Идали, рванувшегося к ним, остановила та же стена – которая отделила Арабеса с Клементиной от всех остальных, кто еще был в комнате.
– И ты отдохни, – с ухмылкой посоветовал ему Арабес. – Устал, поди, пока добирался-то? По бездорожью-то?
– Что это значит? – прорычал Идали, ударив в невидимую стену кулаком.
– Как что? – притворно удивился Арабес. – Исполнение условий договора, только и всего!
– Каких еще условий?
– Забыл? Бедненький, – прицокнул языком Арабес. – Память тоже пострадала? Что ж, напоминаю!
В свободной руке у него откуда ни возьмись появился свиток и развернулся сам собой, явив взгляду присутствующих огненно-алую вязь букв на желтоватом пергаменте. И Арабес громко и с выражением прочел:
– «Буде я нарушу эту клятву, откажусь от служения тебе, в чем-либо ином обману доверие или ожидания своего господина, да отнимутся у меня все дары твои, все полученные от тебя силы и знания…»
Остановился, с издевкой посмотрел на Идали.
– Вспомнил?
– Все уже отнято, – сквозь зубы ответил тот. – Что тебе нужно еще?
– Исполнить то, о чем ты не знал, похоже? – предположил Арабес. – И даже, может быть, не догадывался? Эта дева, – он легонько тряхнул за локоть Клементину, – принадлежит к числу даров нашего с тобой господина. И ныне он забирает свой дар!
В глазах Идали застыли непонимание и ужас.
– Опять не дошло? Ты думал, ваша встреча с ней была прекрасной случайностью? Ну-ну… Ведь он прислал тебя тогда ко мне неспроста. И похитил я ее по его приказу – для тебя, голубчик мой, для тебя!.. Думаешь, ты и вправду получил бы ее так легко, если бы она была нужна мне самому? Я бы вправду так испугался твоих угроз, что отдал бы тебе ключ и безропотно смотрел, как ты ее уводишь? Как же, как же! Я служу Феррусу подольше тебя, и сил у меня больше, не мешало бы тебе помнить об этом. Так что… она была щедрым даром тебе от господина, каковой я благополучно и забираю. И хватит мне уже болтать тут с тобой. Прощай!
На слове «прощай» дверь кабинета, находившегося по одну с ним сторону от невидимой стены, прямо у него за спиной, открылась, и оттуда выглянул Раскель.
Мгновенно поняв, что происходит, он дикой кошкой с места прыгнул на Арабеса… но, конечно же, опоздал.
Там, где стоял подручный демона, удерживая волшебную деву, вдруг полыхнуло багрово-алое пламя. Взвилось до потолка и пропало вместе с обоими.
Катти вскрикнула от ужаса, Пиви – тоже.
Зверем зарычал грохнувшийся на пол и крепко приложившийся к нему руками и коленями Раскель – не то от боли, не то с досады.
Капитан Хиббит выругался – коротко, но емко.
Лишь Идали никак не выразил своих чувств.
Вместо этого он резко огляделся по сторонам. Увидел наконец других людей в комнате, среди них – брата, кивнул ему. И, не обращая никакого внимания на остальных, отрывисто сказал:
– Ты здесь. Хорошо. Я надеялся на это.
Кароль сдвинул брови.
– Надеялся?
– Потом, – отрезал Идали, – подробности потом. Ты со мной?
– Конечно.
– Пошли.
Измученного вида как не бывало. Казалось, Идали Хиббит способен рушить на своем пути горы. Он ринулся в кабинет – аркан едва успел отпрыгнуть с дороги, – и чем-то загремел внутри, словно опрокидывая мебель.
Кароль последовал за ним. Раскель, не спрашивая позволения, – тоже.
Девушки переглянулись, робко подошли к оставшейся распахнутой двери. Но за порог ступить не решились.
У них на глазах в этот момент тяжелый письменный стол сам собой поехал вдоль дальней стены кабинета, сметая стеллажи с книгами и страшноватыми масками.
А потом… трудно сказать, что именно произошло. То ли освободившаяся стена уплыла куда-то вниз, то ли наоборот – снизу поднялось что-то… воздух подернулся крупной рябью или пространство скомкалось наподобие простыни… пала тьма или в глазах потемнело?…
Как бы там ни было, но в считанные мгновения вместо кабинета за порогом раскинулось… чисто поле. Бескрайнее.
Трава по пояс высотой. Ночь. В звездной вышине – полная луна…
Только ее сияние и обрисовывало три темных силуэта в нескольких шагах от порога, два из которых стояли плечом к плечу, а третий – чуть в стороне. Свет, вроде бы падавший туда сквозь дверной проем из гостиной, где стояли девушки, не выхватывал из этой тьмы ничего.
Идали Хиббит – силуэт, узнаваемый лишь по напористости движений, – вскинул руку и щелкнул пальцами.
Высокая трава расступилась, и луна озарила дорогу, прямую, как стрела, протянувшуюся к горизонту.
Еще щелчок – и на дороге заплясали два черных жеребца.
На них взметнулись две легких тени. Мгновение – и застучали копыта.
– Эй! – крикнула было вслед оставшаяся тень, но тут же сама щелкнула пальцами.
Еще мгновение – и по дороге к горизонту неслись галопом уже три черных коня.
А в следующий миг за спинами остолбеневших и утративших дар речи девушек пронзительно зазвенел дверной звонок.
Да, думать Элис, к счастью, умела гораздо быстрее, чем Дуду…
Покуда он разинув рот пялился на трансформацию кабинета в портал между мирами, она догадалась «свистнуть» Димыча. И не его одного. Поэтому вслед за тремя людьми в неведомое пространство успело проскочить с десяток неприкаянных духов, прежде чем портал начал закрываться.
Потом она проверила связь.
Связи не было. Группа слежения канула в это самое пространство как в омут. Но все же это было лучше, чем ничего. Освоятся – уж как-нибудь найдут способ передать весточку.
– А вот теперь, – сказала Элис, – можно и к ведьмачке смотаться!
– Спасибо, – сердечно, в кои-то веки, пролепетал не до конца опомнившийся Дуду. – Сейчас, погоди немного. Посмотрим, кого там принесло…
Катти и Пиви, на глазах у которых кабинет стремительно приобрел прежний вид – не считая сдвинутого стола и опрокинутых стеллажей, – попятились прочь от порога.
Испуганно уставились друг на дружку. И вздрогнули, когда звонок повторился.
– Мамочки, – пролепетала Пиви, – это еще кто?
– Клементина, кажется, ждала кого-то утром, – вспомнила Катти. – Наверное, нужно впустить…
Они смятенно огляделись по сторонам.
Одни, в чужой квартире.
– Успокой их, – велела Элис и отправилась смотреть, кто пришел.
Дуду безропотно подчинился.
«Я здесь», – услышала Пиви его непривычно кроткий голос и снова вздрогнула. – «Не бойся ничего, сейчас пойду подмогу искать. И дверь открой, там этот, как его… еще один брат Хиббит пришел. Это хорошо, приглядит за вами пока… но чтоб отсюда никуда ни ногой!»
Щеки у нее заалели.
– Что? – настороженно спросила Катти.
– Дуду говорит, там Юргенс…
– Отлично! – воспрянула духом Катти. – Вот кто наверняка нам поможет!
И поспешила в прихожую, открывать.
Глава 16
Почему она решила, что Юргенс способен им помочь, Катти и сама не знала – может, потому, что при таких двух братьях и третий обязан быть не промах?… Но, как выяснилось, она не ошиблась.
Услышав, что здесь произошло, и коротко оглядев разгромленный кабинет, Юргенс для начала потребовал объяснений.
– Все – по порядку! – сказал и принялся умело руководить рассказом, задавая наводящие вопросы и отсекая ненужные подробности. По какой причине Кароль разыскивал Идали, что было точкой пересечения их интересов, каким боком пристали к делу обе иноземные барышни? – и так далее…
Рассказывать обо всем этом пришлось Катти, ибо единственным, что сумела выдавить из себя при виде Юргенса ее подруга, было малоразборчивое «здрасте», после чего она опять онемела и старательно прятала от него глаза.