– Береги голову, друг, вдруг там мозги! – машет ему Тэун.
– Что сказал?!
Тэун спешит нагнать Юнсу у выхода из отделения.
Корейская Федерация занимает первое место по уровню самоубийств, и последние двадцать лет эта тенденция только растёт: суицид – основная причина смерти у людей моложе сорока и шестая причина смертности у корейцев в общем. Человека убивает общество. После него в топе смерти только рак и болезни сердца.
– Осенью всех тянет к воде, – отмечает Тэун, забираясь на переднее пассажирское в джип Юнсу. На самом деле это служебная машина, закреплена она за Тэуном, но водит всегда Юнсу. В их слаженной паре Ли Юнсу более опытный водитель, к тому же не страдающий никакими расстройствами.
Вообще-то у Тэуна нет никаких расстройств, и это только Юнсу и начальнику Кану кажется, будто детектив Кван немножечко не в себе. Но пока Юнсу не сдал его в дурку, а начальника Кана устраивает работоспособность подчинённого, все в выигрыше. Включая самого Тэуна: чем интереснее дело, тем увлекательнее детективу Квану в нём копаться.
«Вот бы какой-нибудь ненормальный выполз из переулка», – думает Тэун, глядя в боковое стекло на проносящиеся мимо него фонари с ядовитым жёлтым светом. Улицы заливает дождём с самого утра, синоптики не прогнозируют ничего хорошего на ближайшую неделю, и по радио сообщают о рекордном количестве осадков, уже выпавших в сентябре.
Погода – самая прескверная для последнего на сегодня дела, а у Тэуна всё внутри сжимается от предчувствия. Что-то грядёт. Если он скажет об этом Юнсу, тот его стукнет. Юнсу не любит, когда срабатывает чуйка Тэуна.
– Осенью всех тянет к воде. Почему именно туда? – ворчит он, переключая радиостанции. Тэун пожимает плечами. Юнсу не любит водоёмы с детства, говорит, боится купаться.
– Сегодня я могу этим заняться, – бросает Тэун чуть погодя. Он ничего не может с собой поделать: притоптывает ногой в такт льющейся из радиоприёмника музыке, настроение у него преотличное. – Ты посиди в машине, целее будешь.
– Ага, конечно, – поджимает губы Юнсу, выруливая на набережную. – Начальник Кан сказал с тебя глаз не спускать. После прошлого раза нам выговор назначили, ты забыл?
– Ты уже своё наказание отработал, – отмахивается Тэун, – это мне торчать со сверхурочными в отделении до следующего квартала.
– Вот и не надо меня отсылать при каждом удобном случае.
– Святой кимчи, это всего лишь утопленник! – Тэун фыркает, но вид серьёзного до зубного скрежета Юнсу его смешит. Он тянется к другу, хлопает его по плечу. – Ладно тебе, принцесса Пхёнган. Куда ж дурачок Ондаль без тебя пойдёт!
– Ты же в курсе, что Ондаль был настоящим героем, а принцесса Пхёнган – выдумка летописцев?[3] – замечает Юнсу и наконец паркуется на неприметной площадке рядом с Мапхо, одним из мостов через реку Хан.
По обе стороны от него вдоль всей длины на полторы тысячи метров – высокие заграждения с подсветкой. Сейчас мост сияет белым, отбрасывая на дрожащую от дождя речную воду приятные отсветы. Мапхо-тэгё по инициативе правительства назвали «мостом жизни», хотя именно с него каждый год, по равнодушным статистическим данным, прыгает до трёх сотен человек. Четверть из них погибает.
Не выжил и тот несчастный, чьё тело вытащили на берег полчаса назад. Тэун и Юнсу, переглянувшись, выходят под неприятно моросящий дождь и быстро шагают к группе речной полиции. Те выглядят встревоженными – больше обычного. Их ребята уже оцепили несколько метров набережной и расставили вдоль реки стажёров-пугал. Хотя вряд ли в такой противный вечер здесь будут прогуливаться любопытные.
Когда Тэун ныряет под красную предупредительную ленту, причина тревоги речных полицейских становится ему понятна.
У трупа нет головы.
– Ваши постарались? – шутит Тэун, обращаясь к господину Ю, ответственному за сегодняшнюю смену.
– Шутите? Такого выловили!
Господин Ю морщится и сплёвывает себе под ноги, аккурат рядом с трупом. К мёртвым у него нет ни капли сочувствия, а новый знакомый, похоже, вызывает ещё и раздражение.
Конечно, безголовое тело на самоубийцу не тянет.
Господин Ю жует в уголке рта размокшую сигарету и вслух молит святых духов, чтобы голова бедолаги обнаружилась не позже чем через день и пусть бы её оторвало при ударе об воду, – лишь бы оказалось, что мужик сам скончался.
Тэун присаживается перед трупом, чувствуя, как потеют ладони в предвкушении. Что-то грядёт! Он тоже надеется, что голову можно будет отыскать в ближайших кустах – и убедиться, что им с Юнсу в руки приплыло дело о зверском убийстве.
– Только не говори, что у тебя руки чешутся, – вздыхает Юнсу, садясь рядом с Тэуном. Тэун кивает. – Ох, вот бы хоть раз твоя чуйка нас подвела, а?..
– Не сегодня, – радостно заявляет Тэун. – У нас тут жестоко убитый человек, детектив Ли, причитать некогда.
Юнсу обречённо кивает и встаёт поприветствовать судмедэксперта, который говорит то, что Тэуну уже известно:
– Предположительно, головы бедняга лишился до того, как оказался в воде. Скорее всего, ему с этим помогли. Как вы понимаете, подобное не похоже на случайность.
Тэун, не вставая, поднимает голову – капли усиливающегося дождя текут ему в приоткрытый рот и заливают глаза, так что приходится часто моргать. Лицо судмедэксперта под капюшоном плаща кажется зелёным, словно его тошнит.
– На прошлой неделе в порту Ёданпхо рыбаки выловили похожее тело. Там у мужчины недоставало руки.
Господин Ю свистит, Юнсу ругается вполголоса.
– Так что? У нас завёлся Франкенштейн? – шутит Тэун. Яркий свет с моста отражается в его белоснежной широкой улыбке, и Юнсу привычно вздыхает.
– Вы уже осмотрели окрестности? – спрашивает он у господина Ю, пока Тэун прыгает вокруг трупа с лицом ребёнка в пекарне Пэрис Багет.
– Естественно, – ворчит господин Ю. – Ничего интересного, головы нет. Но мы завтра с моими парнями прочешем реку вдоль моста и в радиусе сотни метров вокруг него. Не думаю, правда, что голова этого неудачника всплывёт так же, как его тело.
– Ещё один такой калека, и можно заводить серию, – кивает Тэун с делано-серьёзным видом, потом оборачивается к Юнсу и подмигивает.
– Ради Тангуна[4], не начинай, – шипит Юнсу сквозь зубы. Его безголовые трупы не вдохновляют, а воодушевление немного двинутого напарника тревожит. Вдохновение Кван Тэуна сулит одни проблемы всему отделению Хансонского округа.
– Мужчина средних лет, судя по рукам, – монотонно вещает судмедэксперт. – Офисный клерк, судя по костюму. Голову словно оторвали – рана рваная, хребет переломан, два шейных позвонка – видите? – торчат, как будто голову от тела, ну, оторвали.
– Под ногтями уже смотрели? – прерывает его Тэун, и незнакомый с ним эксперт осекается.
– Да, – цедит он, – там речной ил и, вероятно, эпидермис с его же ладони. Руки окоченели и распухли, правая сжата, видите?
– А-га, – кивает Тэун. – Что же он там прятал такое?
– Ничего.
– Уверены? А вы внимательно осмотрели?
– Детектив Кван! – вмешивается Юнсу и дёргает Тэуна за локоть. – Дай профессионалам делать их работу, хорошо? Уверен, господин эксперт предоставит нам полный отчёт чуть позже.
Судмедэксперт уже побагровел, и Тэун только теперь заметил исходящее от него напряжение.
– Хорошо, ноль вопросов, – соглашается Тэун. – Заключение ждём завтра к обеду.
Он отходит от трупа, успевая хлопнуть раздражённого эксперта по плечу. Тот бросает ему вслед грубость.
Тэун почти счастлив.
– Придурок, – вонзается ему в спину.
– Согласен, – поддакивает господин Ю.
Юнсу со вздохом ведёт Тэуна обратно к машине.
– Ты в курсе, как тебя называют в нашем окружении? – спрашивает он. Тэун кивает.
– Выродок. Нет? Шерлок. В смысле, нет? Это же правда! У меня ни одного висяка, мы с тобой все дела закрываем быстрее прочих!
– Наркоман с синдромом отмены, – констатирует Юнсу, залезая в авто.
– Длинноватое прозвище, – отвечает Тэун запоздало. Он уже открыл дверь со своей стороны, но завис, внезапно почувствовав пробежавший по спине холодок. Знакомое ощущение тяжести опускается на дно его желудка, разбухает там и пульсирует.
– Что? – хмурится Юнсу. – Нет-нет-нет, только не говори мне…
– Надо осмотреться, – отмахивается Тэун и отходит от машины на два шага. За спиной у него подстриженный газон парковой зоны, в правую сторону змеится набережная и упирается в мост, в левую бежит гравийная дорожка для велосипедистов.
– Тут уже всё прочесали! – стонет Юнсу, но выбирается из салона нагретой машины и бредёт за Тэуном с обреченным видом. – Квисин с тобой. Веди, Моисей! – бормочет он, пока тот шагает к мосту.
Тэуна тянет, нет, тащит вперёд ощущение, похожее на дежавю, абсолютно знакомое и оттого понятное. Оно всегда настигает внезапно: сперва по всему телу пробегает дрожь, словно Тэуну вдруг стало холодно, потом чувство оседает в желудке и пульсирует там. Мастер Ильсан, старый учитель Тэуна и Юнсу по тхэквондо, говорил, что у Тэуна мощный энергетический резервуар, дань-тянь. Он-то и помогает детективу Квану реагировать на незначительные искажения реальности, которые приводят к цели. Тэун аккуратно зовёт это интуицией.
И сейчас она подсказывает ему дорогу.
Тэун сворачивает у самого моста в тень и идёт к канализационному люку в бетонной плите на месте стыка мостовой с подпорной стенкой, исписанной граффити. Он останавливается, всматривается в темноту. Тут пахнет сыростью и речным илом, а ещё, кажется, железом. Если Тэун закроет глаза и позволит пульсации захватить всё тело, то увидит это место так чётко, словно он уже бывал здесь раньше. Дождь прекратится, здесь будет другая ночь, ясная и безветренная, а на плите будут только потёртые временем рисунки, которые через несколько часов окропятся кровью.
Тэун светит фонариком смартфона себе под ноги, потом поднимает телефон выше. В круге неяркого света появляются оранжевая надпись «БигБэнг», портрет растрёпанного парня в солнцезащитных очках и – размазанное пятно крови. Не очень крупное, всего фут в диаметре. След от брошенной сюда отрезанной головы? Возможно.