– Что? – раздаётся над ним голос Союля. – Поджилки затряслись? Блевать тут от страха не вздумай, химчистку этого ковра не покроет и твоя годовая зарплата.
– Пошёл ты, мажор хренов! – давится словами Тэун. – Можешь сожрать мои ботинки, если думаешь, что меня испугает… Твою же мать!
Если бы Тэун не проходил медосмотр в рабочем режиме каждые полгода, то решил бы, что у него в желудке завёлся паразит. Может, он и подцепил какого-нибудь мифического червя, пока по коридорам дворца Тангуна бродил? Кажется, будто в пупок ему вставили рыболовный гарпун, вкрутили для верности в самый центр кишок и теперь дёргают изо всех сил, так что все внутренности цепляются за острые края крючков и прилипают к животу изнутри.
– Эй, детектив, ты реально помираешь?
– Да, твой чай поганый попил.
«Это не чай».
Тэун вскидывает к Союлю бледное лицо в поту. Тот смотрит ему в глаза всего-то долю секунды, прежде чем до обоих доходит: дело не в несварении или мифическом паразите.
– Харин, – выдыхают они одновременно.
Союль бросается к телефону на письменном столе, а Тэун набирает номер Харин на своём смартфоне. Та не отвечает, Союль, похоже, тоже терпит неудачу.
– Проклятье. Сиди на месте, я еду за Харин.
В теле Тэуна тут же обнаруживается куда больше сил, чем он предполагал.
– Я еду тоже! – бросает он, вскакивая на ноги. Союль обнажает белоснежные клыки. – Ой, завали. Ты сказал, я должен вернуть Харин её бусину. Когда верну, ей должно полегчать, так? Вот и не вякай.
Из здания «Хан Групп» они выходят вдвоём, и Тэун почти бежит к обомлевшему Юнсу, стоящему у белого служебного джипа.
– Что происх…
– Трогай, шеф, срочно едем в Ыджонбу, – без пауз между словами отвечает Тэун и оборачивается. – Едешь ты, нет? Не тормози!
– На моей будет быстр… – начинает Союль, но Тэун хватает его за отворот дорогущего пиджака и толкает к дверям машины.
– Некогда разбираться, у кого что быстрее, – рявкает он. Страх за Харин и какая-то внеземная энергия, должно быть, делают его сильнее, потому токкэби подчиняется – или, быть может, он решил, что они сэкономят время, если не будут спорить. Союль садится, Тэун запрыгивает на переднее пассажирское сиденье.
– Езжай в Ыджонбу, – рычит Хан Союль недовольным, нетерпеливым тоном с заднего кресла. Юнсу переводит недоумённый взгляд к Тэуну.
– Езжай, – согласно кивает он. – Нам надо спасти одну рыжую, а этот хрен знает, где она.
Юнсу не задаёт вопросов и, к его чести, сразу же трогается с места. Но весь его вид выражает сомнение. Ох, да какая разница, какого монстра везут они в своей тачке и по какому делу едут, если этот самый монстр может указать дорогу к Шин Харин?..
Когда джип выруливает на автомагистраль, Тэун высовывается из окна и блюёт прямо на тротуар перед автобусной остановкой.
– В бардачке салфетки, – подсказывает Юнсу. Он бледен, но глаз от дороги не отводит.
– Поторопись, детектив Ли, – подаёт голос Союль. – У моей жены большие проблемы.
«Она тебе не жена», – хочет возразить Тэун, но боится, что его снова вывернет, и потому ничего не говорит. Смартфон в кармане его куртки гудит, но он этого не замечает.
«Эй, оппа, – пишет Ан Бора. – Я, кажется, нашла кое-что по той аварии на мосту. Ответь, как сможешь. Интересное дельце нарисовалось».
Файл 12. Кожа и кости
В Ыджонбу мрак.
Дождь льёт как из дырявой трубы, которую Харин и Джи использовали вместо душа в захудалой квартире на Каннаме в середине пятидесятых, когда Каннам был дырой из грязи и мусора, а не крутым бизнес-районом. Жить в гетто Харин не нравилось, но куда хуже принимал незавидное положение бедняков несчастный домовой. Несмотря на то что свои прямые обязанности Джи в любом веке выполнял неохотно и только в тревожной фазе, бездомное существование его угнетало настолько, что он готов был повеситься. Харин пришлось искать любые возможности, чтобы спасти их обоих, и вот тогда она встретилась с Хичжин.
Русалка привела Харин к охотникам за головами, а те подкинули кумихо работу. Люди же не знали, что в роли коллектора лисица будет куда эффективнее даже самого сильного человека. Главарю конторы, каких по Хансону в те времена было больше, чем официальных компаний, работать с Харин не нравилось, но платил он прилично, так что они терпели друг друга, испытывая обоюдную неприязнь.
Забавно, что в двадцать первом столетии эти бандиты стали богачами со связями и больше никто не вспоминает, что начинали они с помоек.
Харин выходит из подземного перехода на Сонгсане, прикрывая голову пакетом из продуктового – позавтракать она не успела и захватила по дороге до Ыджонбу пару яблок на овощном складе. Ей пришлось тащиться в пригород Хансона засветло, чтобы успеть вернуться к обеду и поймать одного упёртого детектива до того, как тот ринется в лапы токкэби.
Отговорить Тэуна от похода к Союлю у Харин не вышло – впрочем, положа руку на сердце, которого по мнению Джи лиса не имеет, она не особо-то и старалась останавливать болвана Квана. Во-первых, его защищает лисья бусина. Во-вторых, Союль не настолько конченый, чтобы убивать служащего полиции второго ранга.
Прежде, вероятно, Союль мог бы отгрызть Тэуну голову за любой неподходящий вопрос, но времена беспредела и беззакония в Хансоне прошли, и Хан Союль нынче слывёт знаменитостью в мире денег и сделок на миллиарды вон. А потому привлекать к себе внимание, убивая или калеча полицейского, он не станет.
Наверное.
Гоня прочь тревожные сомнения, Харин спешит спрятаться от неприятного ливня под крышей неприметного здания с затёртой вывеской над входом: «Строительные услуги мистера Ву». Внутри она отряхивается, приглаживает и без того зализанные гелем волосы и поднимается по пыльной лестнице на второй этаж. Никаких указателей, перила грязные, на дверях нет табличек, да и лифт не работает. То ли дела у мистера Ву идут совсем плохо, то ли он скрывает свои доходы, как последний бандит, хотя давно уже должен был очистить своё имя и стать добропорядочным гражданином.
Харин по памяти толкает первую же дверь на втором этаже – серую, без обозначений, как и все остальные, – и входит в квадратное помещение, бывшее некогда главным офисом местной шайки кредиторов. Раньше они называли себя «Агентством по оказанию широкого спектра услуг», а на деле давали деньги в долг на условиях якобы благотворительности. Те несчастные, что подписывали с ними контракт рассрочки, попадали в итоге на крупные суммы денег – долговая рассрочка оказывалась кредитным договором с огромными процентами.
Когда гетто в Каннаме под руководством нового мэра очистили от бандитских группировок, мистер Ву быстренько переквалифицировался из коллектора в финансового консультанта, а позже основал строительную компанию и помогал возводить первые небоскрёбы в столице на месте прежней разрухи. Кредиторский бизнес с Каннама переехал в Ыджонбу и ушёл в тень. Пособники мистера Ву стали вдруг менеджерами и руководителями, каждый получил на лапу больше денег, чем за всю свою прежнюю деятельность, и постепенно весь Хансон забыл о том, что мистер Ву на самом деле был и остался бандитом. Его старший сын, гордость семьи, унаследовал отцовский легальный бизнес, а младший отпрыск получил на руки бизнес коллекторский. И всех должников следом, а также тех, кто не вписался в новую политику компании мистера Ву-старшего. Например, Харин.
– В следующий раз я этого просто так не оставлю, помяни моё слово! – доносится из-за закрытых дверей, ведущих в дальние комнаты, где прежде, как Харин помнит, был только сейф и стол мистера Ву. – Я оторву этому поганцу руку сам, мой отец не даст соврать – мне силёнок хватит!
Видимо, сын бывшего бандита недалеко ушёл от папаши – сколько Харин его знала, он орал всегда громче всех и первым бросался лупить клиентов, даже когда те из должников без воны в кармане превратились в нанимателей с миллионами.
– Босс, мы всё выясним, – вторят первому голосу два других, а после дверь в комнату открывается, и перед Харин предстают три изумлённые фигуры – сын её бывшего начальника Ву Гончи и его подпевалы: высокий и худой мужик лет сорока и низкая плотная женщина прямоугольной формы с абсолютно кудрявыми волосами, стоящими дыбом. Оба в растянутых спортивных костюмах с лампасами на штанах. Как специально подбирались. Коротышка пальцы в розетки пихает, что ли?..
– Эй! – рычит худой. – Кто пустил, у нас закрыто!
Ему тут же прилетает от Ву Гончи: он подпрыгивает, чтобы залепить худому по затылку, женщина уворачивается по инерции от руки босса. Харин хмыкает.
– Тебе уже на покой пора, а ты всё ещё ведёшь себя как обезьяна, – замечает кумихо, глядя на Ву Гончи с высоты своего роста.
– А ты… – чуть не задыхаясь, отвечаешь Ву Гончи срывающимся голосом, – ты… всё ещё лисица хитрющая!
Сын мистера Ву всегда был низким (оттого и крикливым, должно быть), но теперь у него на макушке блестит лысина, которую с трудом прикрывают седые тонкие волосы с висков, на лице прибавилось морщин – под глазами залегли старческие «мешки усталости». Впрочем, выглядит он всё так же: распухшее от пива пузо прикрывает ярко-розовая шёлковая рубашка, поверх надет пиджак с платком в нагрудном кармане – в тон рубашке. Ни дать ни взять карикатура на бандитов из девяностых.
«И почему современные дураки вроде Ву Гончи до сих пор ведутся на старую моду?»
– Эй вы, – бросает Ву Гончи своим подчинённым, – поклонитесь, что ли. Это, типа, важная персона, моему отцу ещё помогала.
– Любовница? – гремит дрыщ.
– Не, больно молодая для экс-босса, – подхватывает коротышка.
Харин кривится, вспоминая лицо мистера Ву – тот красавцем никогда не был, а с возрастом стал кроме всего ещё и ворчливым, превратившись в старика с нереализованными амбициями, которые он безуспешно взращивал в двух своих сыновьях. С одним ему это удалось, и теперь он заправляет столичной строительной компанией, наращивая семейный бизнес, но второй сын мистеру Ву не удался – тот стоит перед Харин и ругает своих тугодумов на все лады.