– Мы? Никаких «мы» тут нет, это только ты и твои проблемы! Что она такого тебе нарыла опять, что ты размениваешь на это дело начальника Кана, за которое он тебе голову открутит?
Тэун поджимает губы, как обиженный ребёнок.
– Инфу про аварию, в которой погибли родители, – с неохотой говорит он. – И кое-что про Шин Харин.
Юнсу вздыхает, растирая плечи.
– Я пожалею, что спрашиваю, но… что именно? Про аварию ты и сам уже всё понял, зачем тебе ещё информация?
Тэун тормозит у входа в кабинет судмедэксперта, занимающегося теперь вскрытием всех тел по делу о безголовых – и работы у того прибавляется с каждым днём.
– Джи и Хичжин либо что-то недоговаривают, – сообщает Тэун Юнсу, – либо не знают – к этому я больше склоняюсь.
Юнсу хмурится.
– Они были сегодня весьма откровенны, и я не заметил за ними недомолвок.
– А ты так хорошо их знаешь, чтобы разбираться! – ахает Тэун, но скорее чтобы встряхнуться самому. Он не уверен, что подозревать расположенных к нему монстров такое уж хорошее занятие в его-то положении. Куда вернее, что это не домовой и русалка что-то скрывают, а Харин. Что выводит Тэуна на новую ветку рассуждений…
– Хичжин была откровенна, – безапелляционно заявляет вдруг Юнсу и… трёт нос. Тэун щурится.
– У тебя уши покраснели.
– Вовсе нет!
– Вовсе да. – Тэун толкает плечом дверь в приёмную, широко ухмыляясь. – Подумать только, втрескался в русалку!
Юнсу вваливается в кабинет первым, отрицая каждое слово, и тут же замирает, едва натыкается на взгляд специалиста.
– Доброе утро, господин До, – кланяется он. Тэун, продолжая усмехаться, салютует эксперту До, но тот только поджимает губы.
– Какое же оно доброе, если вы в моём храме.
Тэун пропускает мимо ушей царапающее слух сравнение – ишь ты, какой нежный, Тангун местных мёртвых, не иначе! – и заглядывает в помещение дальше, где на секционном столе расположился вскрытый труп сгоревшего человека.
– Что там у нашего нового друга? – спрашивает Тэун и достаёт блокнот. Делает себе пометку на полях, чтобы записать новую информацию о русалке и домовом, и поднимает глаза к судмедэксперту. Тот уже ведёт Юнсу в соседнее помещение.
– Понятия не имею, чего вам отчёты мои не нравятся, зачем являться сюда каждый день как к себе домой… – ворчит господин До. – В общем, тут всё просто: у парня нет почки, но это не врождённая аномалия – на лёгких есть следы тромбоэмболии лёгочной артерии.
– Чего?
– Кровь закупорила одну из лёгочных артерий, – поясняет судмедэксперт со вздохом, – вот тут, видите? Скорее всего, имела место раковая опухоль. Почку удалили, чтобы избежать осложнений, но для более точно диагноза мне нужна медкарта этого человека.
– Мы даже не знаем, кто это, – замечает Юнсу.
– Ваша работа разве не заключается в том, чтобы это выяснить? – ехидничает эксперт До. Тэун набирает в лёгкие воздуха, чтобы выругаться, но Юнсу пинает его в икру.
– Думаю, – продолжает судмедэксперт, – наш парень умер ещё до того, как сгорел. Есть некоторые факторы, которые на это указывают.
Тэун и Юнсу переглядываются.
– Занимательно, – улыбается Тэун чересчур радостно, захлопывает блокнот и вздыхает. – Есть что-то ещё для нас, господин До?
– Часы, – кивает тот.
– Часы?
– Да. Собираюсь подарить вам часы, чтобы вы следили за временем и раньше двенадцати в моей лаборатории больше не появлялись.
– Очень смешн…
– Спасибо за консультацию, господин До, – скороговоркой говорит Юнсу, перебивая Тэуна, и выводит того из лаборатории. – Если будут новые сведения, позвоните мне, пожалуйста, будем ждать, спасибо!
Они с Тэуном покидают здание, Тэун перепрыгивает через три ступеньки у крыльца и поворачивается к Юнсу.
– Странно всё это.
Юнсу охает, картинно прикладывая руку к груди.
– Пра-авда?
– Я серьёзно.
Юнсу скептически вскидывает одну бровь.
– Удиви меня.
– Смотри, – Тэун смахивает с щеки дождевую каплю и прикладывает руку ко лбу козырьком. Назревающий с самого утра дождь наконец-то зарядил по Хансону, вмиг превратив город в серую массу из бетона и стекла. – Кто-то высушил тело уже умершего чувака – ради чего? Хан Союль сказал что-то про ритуал, может быть, нам стоит подумать в эту сторону внимательнее.
– Посоветуйся со своими наушниками, – предлагает Юнсу, но Тэун разочарованно стонет.
– Не могу, они сели. Наушники, не пацан.
– Как вовремя… Мы начальнику Кану не говорим о том, что тело самовозгорелось? – уточняет Юнсу. Тэун чешет в затылке.
– Слушай, ну… Мы об этом узнали от двух бешеных ящериц, мы уверены, что такое следует сообщать?
Юнсу пожимает плечами и направляется к оставленному на парковке джипу.
– Я теперь ни в чём не уверен. Даже в том, что труп не шаману принадлежит, – Тэун косится на напарника, и тот спешит объясниться: – Что, если это всё же шаман, просто почку ему вырезали во время ритуала, о котором ты говоришь?
– Не-не, – машет рукой Тэун, – это явно не шаман, раз на него у нас есть точные данные: шаману почку не вырезали, это подтвердил лечащий врач Лю Соджоля. Труп у нас ходил некоторое время с одной почкой, оттого и вот та штука с тромбо-чем-то, так? Остаётся найти шамана.
На этой фразе желудок привычно сводит – ага, значит, Тэун на верном пути.
Они с Юнсу садятся в машину, Юнсу заводит двигатель, чтобы везти их к полицейскому отделению. Сегодня нужно встретиться с господином Кимом из отделения Мапхо, обсудить дело ночного клуба. Который день Тэун и Юнсу врут господину Киму о том, что знают про Ри Тэсо, и расследование у тех никуда не двигается. Ну не говорить же, что голова Ри Тэсо каталась по Хансону ещё пару дней после убийства, и не говорить же, что сам Ри Тэсо умер от какой-то штуки из кувшина?..
– Возвращаясь к теме… – вспоминает вдруг Тэун и тянет губы в хитрой ухмылке. – Что там с Хичжин?
У Юнсу снова вспыхивают красным кончики ушей.
– Заткнись навсегда и насовсем, – требует он. – Лучше скажи, что насчёт госпожи Харин выяснил.
«О, твою ж мать. Харин».
Тэун не уверен, что готов делиться полученной информацией с Юнсу прямо сейчас – то, что узнала для него Ан Бора, тянет на несколько лет тюремного заключения. А в свете новых сведений о монстрах и их законах – ещё и на срок у Тангуна Великого. Но, в конце концов, если не Юнсу сознаваться, то кому?..
– Что там? – Юнсу выруливает к центральному отделению полиции и приветственно машет рукой охране на входе. Тэун елозит на своём месте и ждёт, когда джип остановится на их обычном парковочном месте.
– Обещай, что злиться не будешь, – просит Тэун голосом Цветочка из «Бэмби», хотя пародировать у него не очень-то получается. Юнсу косится в его сторону с подозрением. Тэун смотрит поверх лица друга. – Помнишь разборки уличных банд в девяностых, которые твой отец разгонял?
Юнсу медленно кивает. Его отец, полицейский второго ранга, погиб в одной из уличных разборок, его зарезали на мясном рынке, где три группировки не поделили территорию. Тэун не думал, что про это придётся вспомнить в разговоре о Харин.
– Кажется, Шин Харин была участницей тех событий, – говорит он и хмурится.
– В смысле, против уличных банд дралась с полицейскими? – уточняет Юнсу, голос у него надламывается. Тэун мотает головой.
– Нет. На стороне одной группировки, банды мистера Ву.
Лицо Юнсу выражает показное равнодушие, но когда он говорит, Тэун понимает, что напарник еле сдерживает эмоции:
– Надеюсь, у госпожи Шин есть хорошее объяснение своим прошлым делам.
И он выходит из машины, громко хлопая дверью.
«Твою же мать».
Весь день Юнсу отмалчивается. Они сидят рядом на совещании, обедают за одним столом в компании сослуживцев и, хотя те замечают необычное напряжение между напарниками, скидывают всё на затянувшееся следствие. Обычно рабочая команда Кван – Ли разбирается с серийными убийствами примерно за месяц, а сейчас дело настолько засасывает их и тасует переменные, что они по меркам начальника Кана даже близко к убийце не подобрались.
Тэун отмечает, что убийц может быть несколько, но вслух об этом не говорит, только делает пометки в блокноте.
Незачем начальнику Кану знать о подозрениях своего лучшего бойца, когда тот думает про монстров больше, чем про обычных людей, и волнуется об одной лисице. Начальник Кан считает, что Тэуну давно пора остепениться и найти себе девушку – да хоть ту же Ингён. Тэун думает, что старик рехнулся. Он и Ингён как брат и сестра, и его к ней несколько лет назад приставили, чтобы молодая актриса в безопасности была, а не чтобы шашни с «недотелохранителем» крутила. Отношения с обычным полицейским карьере Ингён на пользу не пойдут, это она и сама понимает. Просто бунтует, как все молодые девушки.
Сознаваться руководителю, что Тэун по уши втрескался в кумихо, тоже не стоит – начальник отошлёт его в психиатрическое отделение и на МРТ головного мозга.
Ещё и Юнсу теперь дуется, хотя Тэун хотел как лучше…
М-да, день явно не задался, и продолжает скатываться в рейтинге рабочих будней этой недели в самый низ, равняясь с предыдущими сутками.
Вечером после смены Тэун догоняет Юнсу на парковке. Тот спешит к джипу и на своё имя откликается не сразу.
– Эй, Юнсу, ну послушай! – тянет Тэун и хватает друга за локоть. Тот нервно выдёргивает руку из ладони Тэуна. – Слушай, ну не знал я ничего про Шин Харин такого. Может, она с твоим отцом и не сталкивалась ни разу, мы же понятия не имеем. Давай не будем поспешных выводов делать, а?
Юнсу смотрит на Тэуна снизу вверх, и у Тэуна пропадает всё желание его переубеждать в чём бы то ни было. Юнсу ни разу на памяти Тэуна не выглядел таким потерянным. Словно вспомнил себя-ребёнка, вернулся в трагический день отцовой смерти и теперь переживает всё заново.
Тэун опускает руки. Он тоже помнит, что сразу после аварии его одолевал страх, гнев и отчаяние такой силы, что непонятно было, как все эти эмоции помещались в его маленьком израненном теле. Сначала он много плакал, потом злился на родителей, что те его бросили, потом злился на высшие силы, что отняли у него маму и папу. А когда он оказался в детдоме, кто-то разом выключил все его чувства. И Тэун перестал бояться, страх как рукой сняло – словно в больнице ему дали пилюлю, погасившую его эмоции, как ветер свечу.