– Что за обвинения? – спрашивает он высокомерно. – Вы искали убийцу моего бухгалтера, а теперь на меня нацелились, детективы второго ранга полицейского отделения Хансон?
Союль произносит их звания с паузами, явно хочет надавить на их положение: детективам из отдела особо тяжких не сравниться с владельцем конгломерата, у которого и власти, и силы больше в разы. Но Юнсу непреклонен.
– Сомневаюсь, что ты не знал, – говорит он. Тэун пинает друга, но тот лишь повышает голос: – Твои пресмыкающиеся сказали, что знают мой запах. Сказали, что жрали кого-то с таким запахом. А ты был знаком с моим отцом. А ещё твоя бывшая жена…
– Нынешняя, – хмурится Союль. Тэун отвлекается от Юнсу и бросает короткое:
– Это не тебе решать.
– …работала на преступную группировку, – договаривает Юнсу, – орудовавшую в Хансоне в девяностых. Если это всё невероятное стечение обстоятельств, то я Папа Римский.
– Я бы не стал делать такие однозначные выводы, ваше святейшество, – отвечает Союль. Рана на лице у него почти затянулась – отличная суперспособность, вот бы Тэуну такую! Восстановившимися губами Союль ухмыляется, широко и властно. – Но, в общем-то, теперь я понимаю, как ты добрался до второго ранга так быстро. В твоём возрасте юнцы обычно куда глупее.
До Тэуна доходит крайне медленно, и только сейчас он распахивает рот в немом крике.
– Ой, да ладно?! – выдавливает он наконец. В повисшей напряжённой тишине, наэлектризовавшей воздух в кабинете, его возглас звучит особенно мощно. – Твои Хагги-Вагги убили его отца?! Какого…
– Не лезь в пещеру к монстру, если не хочешь без головы остаться, – подмечает Союль и тут же стягивает с лица ухмылку. – Если вас это утешит, детектив Ли, мне нравился ваш отец. Дотошный и скрупулёзный, прямо как вы. Эти-то качества его и подвели.
Юнсу резко выдыхает и вскакивает на ноги, вынимая из кобуры пистолет и наставляя его на гоблина. Тот медленно поднимает руки, но в каждом жесте его сквозит высокомерное равнодушие.
– Стой, это без толку. – Тэун бросается к Юнсу, давит на его прямые руки, сжимающие пистолет. – Опусти, Юнсу, давай. Ты его не убьёшь так.
– Да, разве? – рявкает Юнсу. – А вдруг у меня пули серебряные?
– Я не вампир, – возмущается Союль.
– Ты вообще заткнись, тебя на мушке держат, придурок! – рявкает ему Тэун.
Он никогда не бывал в подобной ситуации, никогда не вставал между Юнсу и его целью, это просто бессмысленно, его совершенно точно вырубило на диване в гостиной Харин, он всё ещё видит самый идиотский сон из своей золотой коллекции идиотских снов! Тэун облизывает сухие губы, сглатывает – во рту пересохло, сейчас бы промочить горло вон тем виски в стеклянном графине…
– Так, – выдыхает он, делая шаг от Юнсу и оказываясь между ним и Союлем как кольцо лука в кимпабе с тунцом – спрессованным и лишним. – Спокойно, давайте без резких движений, нам не нужны проблемы. Верно, Юнсу? Квисинова морда, не верю, что это говорю я.
– Вот и не вмешивайся, – огрызается Юнсу, но опускает дуло пистолета в пол. – Его твари убили моего отца, Тэун.
– Да, я понял, – кивает он.
– И я должен хотя бы арестовать этих двоих, и его заодно, – взгляд Юнсу дёргается в сторону, он быстро смаргивает. – Это мой сыновий долг.
– Знаю.
– Твой сыновий долг, – произносит Союль (он вообще умеет молчать?!), – убить моих тварей. Ну и меня заодно.
Тэун смотрит на гоблина, широко распахнув глаза, в которых неоновой вывеской горит «пожалуйста-пожалуйста-заткнись», а тот пожимает плечами – всего лишь.
– На самом деле, не имею ничего против, детектив Ли, – добавляет он. Тэун тут же записывает гоблина в разряд окончательно спятивших и отзывает свою линию защиты, которую уже готов был выстраивать. Плевать, пусть подохнет, в самом-то деле. Что они с Юнсу, вдвоём Харин не найдут? – Только можете отложить свою вендетту до окончания нашего крестового похода против очень опасного врага? Вам, людям, с ним не справиться.
Юнсу уже сник, он прячет пистолет в кобуру под пиджаком, шмыгает носом.
– Почему? – спрашивает он, его всё ещё трясёт, но первая волна гнева отхлынула, и сейчас даже Тэун выдыхает. – Что сделал мой отец такого, за что ты его убил?
– Я не убивал, – возражает Союль.
– Ты отдал приказ своим Хагги-Вагги.
– Хэги и Сэги.
– Да какая разница.
Союль поджимает губы.
– И то верно, – соглашается он, трёт переносицу пальцами и, хмурясь, поясняет: – На самом деле твой отец просто оказался не в том месте не в то время. Увидел истинное лицо некоторых личностей. Монстры есть и среди преступников, и среди полицейских, твой отец узнал тайны своих сослуживцев, за что и поплатился.
Юнсу сцеживает ругательство сквозь стиснутые зубы и отходит к дверям кабинета, скрывая в тени полный отчаяния взгляд. Тэун поворачивается к гоблину.
– А ты-то зачем между ними сунулся? – спрашивает он. – Сидел бы спокойно, не ты на службе у Тангуна вашего защищаешь монстров. Стой, или?..
Союль ждёт – ну, давай, детектив! Догадка вспыхивает в голове Тэуна, словно там щёлкает выключатель.
– Ты служишь Тангуну?..
Файл 18. Прыгай, Том Круз!
На лицо Союля натягивается такое удивление, словно гоблин стал персонажем картины Мунка.
– Что за идиотские выводы? – спрашивает он, разделяя каждое слово в вопросе красноречивой паузой. Тэун как-то тушуется. Ну, он же детектив, он выдвигает гипотезы… Не всегда правильные.
– Что за идиотские поступки? – не остаётся он в долгу. – Вообще-то, нам тут про тебя много интересного рассказали, так что теперь, приятель, я подозреваю тебя во всех смертных грехах сразу. Разберёмся с делом, и Юнсу упечёт тебя за решётку на пару веков – или сколько там токкэби живут.
– Вечность, дебил, – говорит Союль. – Я бессмертен.
– Ну вот и отдохнёшь за решёткой сотню-другую лет, от тебя не убудет.
Тэун оборачивается в поисках Юнсу – тот спрятался в темноте у стены кабинета, чтобы скрыть момент слабости, но сейчас, как бы Тэуну ни хотелось утешить друга, ему нужно взять себя в руки.
– Юнсу, нам надо найти Харин, – говорит Тэун. – Я без тебя не справлюсь, друг.
– Да, – доносится от дверей, – я готов.
Тэун кивает и, к удивлению Юнсу и Союля, садится на диван.
– Тогда прикинем дальнейший план, – говорит он и машет рукой в воздухе, расслабленно добавляя: – Можешь пока призвать своих насекомых, Юнсу в них спустит обойму, они поорут от боли. Выпустим все пар.
– Что за… – Союль запинается. – Что ты хочешь?
Теперь настаёт черёд Тэуна смотреть на гоблина как на умалишённого.
– Нам надо найти Харин. Ты вчера клялся, что сделаешь это самостоятельно, но что-то я её не вижу. Своих тварей отправил по её следу, что ли?
Союль кривит губы и морщится, словно затянувшаяся рана всё ещё его беспокоит.
– А ты думал, я сидеть стану сложа руки, когда моя ненаглядная снова слиняла в неизвестном направлении?
«Снова, – отмечает про себя Тэун и улыбается против воли. – Всё-таки Харин терпеть его не может – ну словно бальзам на душу».
– Чего лыбишься, зубы мешают? Могу проредить, частокол такой будет, что и стоматолог с Каннама не поправит.
– А ты, небось, к нему как к себе домой ходишь, – парирует Тэун. – Видал я твои изображения в книгах сказок – страхолюдиной ты был знатной.
– Мы решать проблемы с госпожой Шин будем, – встревает Юнсу, – или мне вас оставить и самому поисками заняться? Вам двоим и без неё, кажется, неплохо.
Тэун и Союль одинаково морщатся, Союль встаёт с кресла.
– Дай только повод, – Юнсу тычет пальцем в Союля, – и я пущу тебе пулю в лоб, даже если это не убьёт тебя. Думаю, боль ты испытываешь, как все живые. Не прямо сейчас, но как только мы всё закончим, я…
– Я вызову для тебя Хэги и Сэги, – кивает Союль, – и ты сможешь поиздеваться над ними. Не знал, что ты, детектив Ли, такой кровожадный.
– Эй, – встревает Тэун. – Если бы ты встретил убийцу своего отца, ты бы разодрал ублюдка на тысячу кусков. Так не принимай благородство Юнсу за недостаток. Я бы на твоём месте… У тебя собака есть?
– Чего? – переспрашивает Союль.
Тэун и Юнсу одновременно указывают ему за спину, где в панорамном окне будто отражается силуэт огромного пса прямо позади гоблина. Союль оборачивается и шипит тихое ругательство. У пса загораются алым глаза, вокруг поджарого силуэта вспыхивают языки пламени.
– Что ж. Продолжим чуть позже, – говорит Союль неожиданно, – сидите здесь оба, я вернусь через полчаса.
И он встаёт с кресла и, вздохнув, шагает прямо в окно. Его фигура растворяется в стекле, на силуэте адского пса появляются разводы, словно окно состоит из воды, и оба они исчезают на глазах у Тэуна и Юнсу.
– Как-то это…
– Пульгэ, – поясняет Тэун напарнику. – Псина Тангуна.
– Значит, Хан Союль…
– Вероятно, служит богу существ, ага. Если только последний не вызывает к себе всех квисинов на ковёр за любую оплошность.
Тэун трёт лицо обеими ладонями, сминая щёки и губы, трясёт головой. Пиликает сигнал на смартфоне Юнсу, тот читает сообщение слезящимися от зевоты глазами. Вот бы поспать немного…
– О, – говорит вдруг Юнсу. – Хичжин, кажется, отыскала госпожу Шин.
Тэун резко выпрямляется.
– Где она? Я не особо чувствую, чтобы что-то поменялось с утра, и…
– Она подъедет сюда, я её встречу и поднимусь. Хичжин, не госпожу Шин! – И Юнсу срывается с места быстрее, чем Тэун успевает возразить. Посмотрите-ка на него, а ещё утверждал, что не влюблён в русалку!
Пока Юнсу встречает Хичжин, Тэун расхаживает по пустому кабинету Хан Союля. Он пробует включить свет – бесполезно. На электричестве, что ли, этот тип экономит? – потом бессовестно шарится по книжным полкам. Экономика стран третьего мира, тенденции развития государств Азии, «Самгук Квемуль Саги». О, это летопись для монстров, о которой говорила Харин ещё в прошлой, кажется, жизни. Тэун берёт увесистый томик с полки и листает пожелтевшие страницы, используя вместо светильника фонарик в смартфоне.