Поэтому потеряла свою бусину – не хотела забирать сразу же, боясь стать причиной ещё одной смерти.
Сейчас за спиной Харин вспыхивает ещё один хвост – пятый, но она этого не замечает. Тэун моргает, берёт её лицо одной ладонью. Порезался, кровь течёт по руке. У Харин дрожат губы.
– Вот же придурок… – шепчет она еле слышно. – Не нужно было тебя спасать.
Тэун улыбается.
– Да.
– Что – да?
– Ты права, – выдыхает он, приближаясь к её лицу, – не нужно было спасать, но ты спасла.
Он целует её, плачущую, и впервые, кажется, понимает причину её слёз и злости. «Хорошо, – думает Тэун, – хорошо, что мы встретились».
Лисья бусина соскальзывает с его языка и попадает в рот кумихо. Харин стонет и прижимается к Тэуну ещё крепче.
Запись от 1604 года
Харин бредёт по рынку Хансона, выискивая взглядом прячущегося где-то неподалёку имуги. Бусина в её теле указывает на то, что новорождённый змей притаился среди лавочек простых смертных, не подозревающих о донельзя опасном соседстве. Ей нужно сделать всё быстро и тихо, чтобы не привлекать внимание городской стражи, чьи краснопёрые чжонрипы[60] мелькают в тени прилавков с травами и тканями.
– Господин, не проходите мимо! – кричат вслед богато одетым сыновьям чиновников торговки. – Смотрите, какой кат изготовили недавно лучшие мастера Хансона!
Их крики сбивают Харин, не привыкшей пока к острому лисьему слуху. Тангун Великий обещал ей силу, но не объяснил, что пользоваться ею Харин тоже придётся учиться: за два года она больше проблем доставляет своими неуклюжими погонями за духами. Впрочем, проклятия, которыми её щедро одаривает каждый смертный, не сильно тревожат молодую кумихо – куда больше волнуют духи и призраки, которых в Хансоне развелось больше, чем людей.
Всего несколько лет прошло после войны с Японией – неудивительно, что душ, умерших насильственной смертью, во всём Чосоне так много. Харин и не догадывалась прежде, что не все покойники покинули родные земли, многие из них остались тут, блуждают неприкаянными душами и с каждым днём становятся всё злее и безумнее.
Тангун Великий сказал, что дух с незавершённой миссией, застрявший в мире живых, меняется безвозвратно и теряет связь с потусторонним. Чем дольше он проводит время среди людей, тем слабее его шанс попасть в Великий Цикл и переродиться.
С тех пор как Харин узнала это и увидела собственными глазами, как сходит с ума квисин, не сумевший отомстить убившему его обидчику, как безумствует сон гакси, не успевшая утащить за собой на другую сторону жениха… С тех пор как Харин стала кумихо, она боится увидеть среди призраков своих родителей и брата. Не для того она молила Тангуна обратить её лисицей, чтобы наблюдать, как семья превращается в злобных духов.
Единственная, кто выжил в пожаре, устроенном ублюдком Бёнчхолем, Шин Харин, дочь начальника стражи при городском управлении на Чеджудо, преследует только одну цель: отыскать своего врага и убить его. Отомстить за невинно убитых отца, мать и брата. Отправить этого монстра на тот свет, лишить возможности переродиться человеком. Бёнчхоль недостоин новой жизни в новом мире, он заслужил забвение.
Тангун сказал, что Бёнчхоль был некогда человеком, но стал монстром, пульгасари, чудовищем без облика, самым страшным из всех квемулей. Он сделал это ради наживы и власти. И Харин он хотел сделать своей женой тоже ради власти. И всю семью её убил ради неё же.
Таким, как он, нельзя ни жить, ни перерождаться.
Харин мотает головой, чувствуя, как с ресниц капает слеза и тут же высыхает под палящим летним солнцем. Сезон дождей миновал, теперь жар норовит сжечь все посевы, которые молодой король Ли Хон бережно возводит в полях своей восставшей из пепла страны. Харин минует рынок и останавливается у дворцовых стен, наблюдая, как стражники, одетые в королевские чонбоки, сменяют друг друга.
Всего десять лет прошло после войны Чосона с Японией. Страна потеряла многих своих верноподданных, её земли были сожжены, реки иссушены. Людям многим пришлось пожертвовать, чтобы победить своего врага. Прежде Чосон защищал Лазурный Дракон, один из пяти Великих Зверей, последний властитель стихий. Чтобы победить Японию, люди воспользовались его силой – убили, сделали из его чешуи броню, надели её на корабли и оттеснили японский флот от своих берегов. Так Чосон отстоял свою независимость, так молодой король взошёл на престол после смерти своего отца, так в государстве воцарился мир.
Добро победило, кажется. Так пишут в летописях при короле, так говорят все люди, от Хансона до самого Чеджудо.
В Чосоне, возродившемся после войны, не должно быть таких, как Бёнчхоль. Король, небось, и не знает о его существовании… После того как страна потеряла силу Великих Зверей, люди решили, будто теперь они и только они властны над своими жизнями. Только вот на земли Великих Зверей пришли существа помельче и послабее. Квемули и квисины, монстры и духи, у кого появились силы жить бок о бок с людьми – и не всегда в качестве незримых союзников.
Харин смотрит, как начальник дворцовой стражи отчитывает молодых воинов – новобранцев, похоже, потом поднимает глаза – Харин сталкивается с ним взглядами. Из-под широкополого чжонрипа показываются глубоко посаженные карие глаза и пухлые губы на широком лице. Красивый, хах. Жаль, Харин не может соблазнить и напитаться его энергией – этот, похоже, женат или влюблён так сильно, что на Харин и не заглядывается. Так, мажет взглядом по её фигуре в простом ханбоке и отворачивается.
«Не больно-то и хотелось».
Харин идёт вдоль дворцовой стены, ведёт рукой по щербатым камням, которыми выложена крепость, и останавливается у поворота к пруду. Воздух тут сгущается, в нос Харин ударяет терпкий солоноватый запах. Поймала, кажется.
Змеёныш, которого она выслеживает, должен знать, где находится нынешнее укрытие Бёнчхоля – от всякой мелкотни в Хансоне Харин слышала, что ублюдок прячется где-то в столице, живёт на постоялых дворах, как обычный человек. От прежней личности он отказался, состряпал своё убийство и сбил со следа всё королевское управление, потому его в новом облике никто не преследует. Харин остаётся только выяснить, в каком доме кисэн[61] Бёнчхоль отдыхает теперь. И имуги, имеющий, со слов Тангуна, общую с пульгасари природу, должен каким-то образом помочь Харин в поисках.
У озера она останавливается и прислушивается к собственным ощущениям. Бусина в её груди вибрирует, нагревается. Значит, имуги близко. Тут пахнет водой и тиной, сквозь эти запахи пробивается в воздух тонкий аромат водяных лилий. Сочетание странное. Видно, змей притаился в воде и ждёт, когда стемнеет, чтобы выбраться и полакомиться каким-нибудь прохожим.
Говорят, он совсем молодой, ребёнок. Каким образом он появился, мало кто понимает… Но если всё правда, то питается имуги беспорядочно, оставляя после себя следы из кровавых трупов. Можно бы дождаться позднего вечера и вытянуть дитя из пруда, но у Харин нет столько времени на ожидание. Хорошо, что терпения и совести в ней тоже мало. Она стягивает с себя верхнюю чогори[62], прячась за стволом плакучей ивы, чьи листья касаются озёрной глади. Осматривается, не замечает никого любопытного рядом и, глубоко вдохнув, ныряет в прохладную воду.
Её тут же окружает освежающий холод – озеро прогрелось только у поверхности, а сама вода почти ледяная. Видно, где-то на дне тут бьёт родник. Харин задерживает дыхание и погружается в озеро с головой, распахивает глаза, борясь со слезами. Вода мутная, но сквозь её толщу просматриваются растения на дне. И тёмное облако, тело имуги, что притаился среди водорослей и прикидывается местным водяным. Ну и глупец. Его выдаёт блеск змеиной чешуи, что сверкает ярче глазури морских ракушек, и светлые, почти белые длинные волосы.
Харин плывёт к нему, уже обнажая клыки, пуская на поверхность озера пузыри. Еще мгновение, и она дотянется до детёныша, которого вытащит на берег и обругает, и…
Её вдруг хватают поперёк талии и тащат на поверхность. Харин брыкается, рычит, глотая воду, но отделаться от руки, перехватившей её, как куль с мукой, не может. Она выныривает вместе с каким-то идиотом – над озером рядом с ней появляется голова молодого мужчины. Длинные волосы облепили его череп, из-под стекающих капель горят алым узкие, глубоко посаженные глаза. Он улыбается.
– Надо же, нырял за русалкой, а вытащил кумихо! – ахает он в голос, словно не беспокоится, что их могут услышать обычные люди.
Харин отталкивает его, отплывает чуть дальше. Вместо ругательств из её горла рвётся наружу кашель, она отплёвывается от воды и хрипит.
– Какого морского дьявола! – рычит она, оттирая рот когтистой лапой. – Ты ещё кто? Жить надоело?
– Я не дьявол, – отвечает Харин тип с ярко-голубыми глазами. Его зрачки тускнеют, радужка принимает карий цвет. – Я токкэби. И нет, жить не надоело. А вот тебе, красавица, похоже свет не мил, раз среди бела дня в воду бросилась.
– Я не утопилась, – цедит Харин.
Имуги, похоже, испугался и уплыл – Харин его больше не ощущает и злится за это на идиота, беззаботно плывущего рядом с ней к берегу. Их заметили прохожие и теперь показывают на обоих пальцами. Отлично Харин поохотилась, прекрасно просто!
– Ну, раз ещё жива, значит, не утопилась, – отвечает гоблин. Харин ни разу таких, как он, не встречала и думает, что этот спаситель врёт ей. Токкэби, если верить писаниям Тангуна, страшные, как сама война, а этот…
Они вылезают из озера, токкэби подаёт Харин руку. Она выбирается вместе с ним на берег и отмечает, что он высок и широкоплеч. И хорош собой. И лыбится.
– Я не просила меня спасать, – огрызается Харин, хватает с ивы повисшую там чогори и, прячась от любопытных глаз посторонних, спешит покинуть место непрошеного спасения.
Не хватало ещё, чтобы её поймали тут дворцовые стражники и решили, будто она преступница, нарушающая покой столицы. Харин не нужны проблемы, ей нужен квемуль, которого спугнул этот ненормальный!