– Мальчишка не виноват, – твёрдо заявляет Тэун, поднимает глаза, смотрит на Харин серьёзно и упрямо, словно она ругает тхэджагви. – За него ответственность несу я, с меня и спрашивай.
Харин щурится, в глазах разгорается злой огонь.
– Думаешь, я настолько мелочная? Ребёнок-призрак по определению невиновен, и я таких, как он, спасла много в прошлом, так что ж теперь вешать на него все грехи? Сама виновата.
Она выпрыгивает из машины, сердитая на Тэуна за твердолобость и на себя – за упрямство. Если бы ей пришлось сделать выбор ещё раз, спасать мальчишку Кван Тэуна и мужчину Кван Тэуна или нет, она бы прыгнула за ним и в первый, и во второй раз. Снова. Так чего теперь злиться на то, что уже случилось?..
Харин всего лишь оказалась на два шага ближе к забвению. Будет аккуратнее со спасением чужих жизней, и новых хвостов у неё не появится.
Тэун вылезает из джипа и подходит к Харин. Хичжин и Юнсу остаются ждать в машине.
– Заглянешь со мной в квартиру? – просит Тэун. – Ненадолго.
– Что, на рамён меня зовёшь? – фыркает Харин, но вкладывает свою ладонь в огромную лапищу Тэуна и идёт за ним к подъезду знакомого дома. Подумать только, Харин была здесь всего несколько недель назад, но с их с Тэуном совместного ужина произошло столько всего, что хватило бы на пол-жизни.
– У меня ещё окно не починили, кажется, – пожимает плечами Тэун, пока они поднимаются пешком на седьмой этаж. Лифт в доме не работает, но детектива Квана это не удивляет, похоже. – Как только приведу квартиру в порядок, обязательно тебя на рамён позову.
У Харин урчит в животе от голода.
– Я готова прямо сейчас что угодно сожрать, – отвечает она и вдруг издаёт странный звук, даже замирает на лестнице, поражённая тем, что слышит. Она хихикает. Что за кошмар.
Тэун широко улыбается и тянет ошеломлённую четырехсотлетнюю кумихо за собой.
– Ладно, сейчас прикинем, что можно тебе скормить, – говорит он, шагая спиной по коридору и глядя на Харин. Потому она замечает силуэт человека у дверей квартиры Тэуна первой.
– Блин, серьёзно?! – взвизгивает силуэт человека, оказавшегося девушкой. Молодой девушкой, на вид младше Тэуна лет на десять.
Высокая и худая, с точёными чертами лица, бледнокожая, глаза широкие, похожие на оленьи. Она выходит из тени коридора и останавливается в нескольких шагах от икнувшего от удивления Тэуна. На ней дорогой костюм – жакет и юбка от Бёр-бери.
Харин принюхивается. Да ладно, рядом с Кван Тэуном что, намолено?..
– Ингён? – выдыхает этот идиот, который даже не понимает, кого перед собой видит.
– Ты её знаешь? – с сомнением спрашивает Харин. Тэун расшифровывает её тон по-своему и дёргается.
– Э, да, э… – икает он и встаёт аккурат между Харин и внезапной гостьей. – Милая, это Чон Ингён, Ингён, это Харин, моя девушк…
– Твоя девушка? – Чон Ингён надменно вскидывает бровь. Харин ей подыгрывает.
– Его девушка, – кивает она. Тэун выглядит как ребёнок, которому подарили железную дорогу и тут же попросили избавиться от вертолёта на радиоуправлении. – Тэун, милый…
Чон Ингён шипит, совсем себя выдавая. Харин кривит губы в высокомерной улыбке.
– А давно ты дружбу с сон гакси водишь? – договаривает она. Тэун икает второй раз.
Файл 20. Дом вверх дном
– Напомни мне, – просит Тэун, – сон гакси – это у нас…
– Призрак девственницы, погибшей насильственной смертью, – охотно отвечает Харин. Она и Тэун сидят на диване в продуваемой всеми ветрами гостиной детектива, Чон Ингён (как выяснилось, его давняя знакомая) расположилась на незаправленной кровати.
Теперь, наблюдая, с каким комфортом девчонка елозит по простыням Тэуна, Харин хочется поменяться с ней местами. А ещё лучше – побить девицу. Жаль, серебряный браслет она уже потратила на ённо и теперь не может угрожать прилипучей девственнице.
– Что-то мне нехорошо, – делится Тэун и встаёт, чтобы налить себе воды. Он ходит на кухне из угла в угол, посматривает на Чон Ингён и то и дело открывает рот, чтобы выдать гневную тираду по поводу всего, что сегодня узнал. Но слова не находятся, а Тэун никогда не умел злиться как следует. Зато умеет Харин.
Она склоняется, сокращая расстояние между собой и Ингён, и скалит зубы, показывая белоснежные клыки.
– Хари-ин! – тянет Тэун. – Мы не кушаем призраков. Да ведь, не кушаем же? – этот вопрос он уже адресует Ингён. Та равнодушно пожимает плечами.
– Лисице я не по зубам, – говорит Ингён. Харин фыркает.
– Ну давай посмотрим, так ли это, – шипит она. – Мне четыреста лет, а тебе от силы двадцать, судя по личику.
– Старуха, – бросает Ингён, и Харин вскакивает на ноги, возвышаясь над её крохотной фигуркой. Стоит признать, она ни одним жестом не показывает, что напугана – наоборот, смотрит на Харин с вызовом, даже если догадывается, что победить в схватке с кумихо у неё не выйдет.
– Выйдем? – предлагает Харин. Между ней и Ингён вклинивается подоспевший Тэун со стаканом яблочного сока и банановым молоком.
– Удивительно, что у меня в холодильнике всё вот это нашлось, да? Харин, малышка, возьми сок, ты же любишь яблочки, да?
– Малышка? – тянет Ингён. – Это я «малышка», а не древняя облезлая лиса!
– Слушай, малолетка!.. – рычит Харин, и Тэун, издавая странные звуки – словно квакает, – протягивает ей сок в стакане, а Ингён, вывернув руку, подаёт молоко в коробочке.
– Давайте не будем ссориться, девочки, – выдыхает он и театральным жестом отирает лоб от пота. – Кто же знал, что мы вот так столкнёмся.
– Ты!.. – рявкают Харин и Ингён на Тэуна. Тот хватает ртом воздух.
– Ладно, – соглашается он и вскидывает вверх обе руки. – Ингён, мы с тобой никогда не встречались, и ты знаешь, что ты дорога мне, но как младшая сестра. Харин, я тебе никогда не врал, и ты мне правда, правда очень нравишься, и я не хочу быть ни с кем, кроме тебя. Но, конечно… Можете обвинить меня, если всем от этого станет легче.
Харин и Ингён косятся на настоящего виновника разгорающегося скандала с одинаковыми мыслями. Обе считают, что виноват в сложившейся ситуации Кван Тэун и ему же всё расхлёбывать.
– Это всё из-за тебя, – обижается Ингён и суёт трубочку от молока в рот. Харин падает обратно на диван, расплёскивая по своему плащу половину сока.
– Значит, вы давно знакомы, – подводит она итог. Тэун кивает и присаживается рядом с ней, предусмотрительно оставляя между ними пару футов. Харин кивает в сторону Ингён. – Давно ты его выслеживаешь?
– Да как ты смеешь! – шипит Ингён. Харин выпрямляется, замахивается рукой со стаканом сока, и Тэун перехватывает её орудие.
– Милая, не стоит. Ингён, – он смотрит на сон гакси и понижает голос: – Тебе бы рассказать нам всю правду. Кто тебя послал за мной следить, как давно ты выполняешь чужие поручения – в общем, направление ты уяснила.
Ингён посылает ему снисходительную улыбку в ответ на сердитые слова.
– А прежде ты со мной мягче разговаривал, – замечает она. Тэун не отнекивается и кивает, а потом не глядя тянется к Харин и берёт её за сжатую руку. Харин хочет врезать по улыбающемуся личику этой мелкой обманщицы. И где она её видела? То, что сталкиваются они первый раз, Харин знает наверняка: её запах она чует впервые. Но лицо Ингён очень знакомо.
– Прежде я не знал, что ты квисин, – говорит Тэун.
– Ну, теперь знаешь.
– Теперь знаю. И как я не догадался чуть раньше! – Он нервно смеётся, стискивает руку Харин крепче. – Ты в последние дни прилипала ко мне только так. Ты пьёшь банановое молоко, как все монстры, ты… А я ведь считал, что ты искренна со мной.
В его голосе отчётливо слышится разочарование. Харин садится к нему ближе и обвивает свободной рукой за спину. Это видит Ингён – и злится.
– Хватит уже строить из себя обиженную, – рявкает на неё Харин. – Ты накосячила – ты и расхлёбывай. Кто тебя послал? Зачем тебе нужен Тэун?
Ингён щурится и поджимает губы, всё лицо – один сморщенный сушеный фрукт.
– А сама не догадываешься, лисица лохматая? – сплёвывает она. – Всё из-за тебя, на самом-то деле! Ты виновата, ты ему бусину отдала и бросила, а я его выходила, пригрела, женить его на себе хотела! Он бы тогда таким одиноким не был, всеми покинутым! Я бы о нём заботилась, любила бы, как могла.
Тэун слушает её, горбясь от каждого слова всё больше. Харин чувствует его всем телом – эмоции Ингён давят на него сверху, как каменная плита на рыхлую землю, в которой после дождя пробились первые ростки цветка.
– Ну хватит! – рычит Харин, обрывая горячую речь Ингён. – Он не игрушка и не щенок, чтобы его подбирать и выхаживать. Он человек, живой, а ты… Ты…
– Ну, – кривит губы Ингён в неприятной улыбке, – кто я? Та, кто о нём заботилась, хотя мне поручили бусину из него добыть и хозяйке вернуть – тебе вернуть. А я не стала. Как увидела его, поняла, что не смогу убить, слишком яркий он был! Смелый, чистый, луч солнца.
Тэун вдруг усмехается, смешок перерастает в нервный смех. Он поднимает голову, клонит её набок, разглядывая распалившуюся Ингён.
– Эй, милая, – говорит он, – я, кажется, понял, кто её послал.
Харин поворачивается к Тэуну.
– Союль?
Тэун хмыкает.
– Ага. Кто ещё приказал бы меня убить, чтобы вернуть твою бусину? Только этот бешеный.
– Ой, да ладно? – вспыхивает вдруг Ингён, и в её голосе Харин слышит удивление. – Ты же умный, а такие плоские выводы делаешь, оппа!
Её эмоции можно принять за настоящие, ненаигранные, но именно в тот момент, когда Харин почти готова переспросить, насколько Тэун ошибается в заказчике несостоявшегося убийства, она вспоминает, где видела Ингён.
– Квисинова морда, точно же, – ахает Харин в голос. – Чон Ингён, принцесса нации! Как я сразу тебя не узнала?
– Самая молодая звезда своего поколения, – кивает Тэун с видом знатока – разве что не фаната, – словно уже позабыл, что в щепетильной ситуации виноват он. Ну, и немного Харин.