– Эм… – мычит от удивления Хичжин.
– Вы бы… – начинает Юнсу.
– Трупик положили, – заканчивает Джи.
Тэун натужно кашляет и, пока поднимается на ноги, успевает собраться с мыслями и вытащить из кобуры пистолет. А надеялись, обойдётся без стрельбы.
Хэги и Сэги одинаково лыбятся, второй отпускает голову судмедэксперта, и та грохается об пол с характерным треском.
«Фу, блин, фу!»
– Аккуратнее надо! – срываясь на высокие ноты, орёт Тэун и тут же прикусывает язык. – Это вам не мешок риса, это же тело! Оно хрупк… Меня сейчас вырвет.
Из расколотого черепа сочится кровь вперемешку с чем-то серо-зелёным. Мозги, похоже. Не думать, не думать об этом!
– Сами просили труп бросить, – пожимает плечами первое пресмыкающееся.
«Хэги, точно он».
– Вам он зачем нужен? – спрашивает Сэги. – Допросить уже не получится.
Оба ржут.
Тэун, Юнсу, берущий насекомых на мушку, а также Джи и Хичжин по обе стороны от них преграждают ржущим дебилам дорогу.
«Раз эти двое здесь, значит, труп нужен Союлю. Раз труп нужен Союлю, он в сговоре с Тангуном».
Говорил же Тэун, что один на другого работает!
– Руки вверх? – неуверенно тянет Юнсу, тряхнув пистолетом в нескольких футах от лица Хэги. Тот скалится и, скорее ради забавы, бросает ноги эксперта До и показывает открытые ладони, все в слизи.
– Допустим, – отвечает за него Сэги. Он перешагивает через растекающуюся у парадного входа в собор лужу и подходит к своему собрату.
– Что дальше? – спрашивает Хэги.
Тэун не сводит глаз с обоих, хотя сам не знает, что будет делать, если они кинутся на них. Придётся стрелять, конечно, но вроде бы пули их не убьют, только приостановят. Этого хватит, чтоб всем разбежаться в стороны и не попасть под удар.
– Хён, ты отошёл бы, – говорит Тэун через плечо змеёнышу, тот ныряет прямо со ступеней на газон и послушно прячется в тени. И тут же шипит.
– Хён, тут С-с-союль!
Гоблин появляется справа от Тэуна – выныривает из сгустившегося тёмного облака, словно сотканного из смога, и выбрасывает вперёд свои многочисленные лапы. Те впиваются острыми когтями в плечо Тэуна и бросают его на Хэги и Сэги. Паразиты, гогоча, бросаются врассыпную. Тэун слышит, что Юнсу кричит и стреляет.
– Юнсу, стой!
Напарник тоже летит к Тэуну и падает ему в ноги, проезжаясь боком по жидкости из тела До. Тэун садится, закрывая собой друга.
– Жив?
Джи и Хичжин, коротко вскрикнув, ударяются о закрытые двери собора и кряхтят. Значит, приложило не сильно. Союль возвышается над ними чёрным силуэтом на фоне ночных огней города, его фигуру обрисовывает ярко-красный неоновый свет от креста над входом.
– Вы – идиоты, – выдыхает гоблин, его глаза горят от холодной ярости. – Я дал Харин все подсказки, а она оставила кучку придурков рядом с ценным экспонатом и потащилась – куда? К Тангуну? Она сдурела?!
– Чья бы псина лаяла, – пыхтит Тэун и кое-как встает на ноги. Он поднимает руку с пистолетом, наставляет дуло на Союля, но гоблин фыркает, ни разу не впечатлившись. Он отталкивает пистолет и в мгновение оказывается в одном вдохе от Тэуна, хватает его за горло, бросает в стену и сам подлетает следом, чтобы вдавить его в дребезжащие двери собора.
Тэун реагирует с запозданием, успевая схватить только одну лапу из тени. Союль шипит от боли, его физическая рука сжимается вокруг шеи Тэуна сильнее.
– Оставь его! – кричит Юнсу позади, слышится щелчок пистолета. – Отпусти или я выстрелю!
– Попробуй, детектив Ли, – рычит Союль. Его тёмные когтистые лапы, словно удлинившиеся плети, подхватывают едва очнувшихся Хичжин и Джи, бросают в Юнсу, как шары для боулинга в одиночную кеглю. Втроём они падают, кувыркаясь, по ступеням собора.
– Хватит! – кое-как выдыхает Тэун. – Прекрати, иначе я оторву тебе эту… штуку!
У него достаточно сил, чтобы вырвать тень из чернеющего облака за спиной Союля, и тот тоже это понимает.
– Я не драться пришёл и убивать никого не собираюсь, – цедит он, стискивая зубы. – Отпусти меня, я отпущу тебя, и нам придётся поговорить.
– Да что ты? – плюётся Тэун. – С чего бы нам тебе верить?
– С того, идиот, что Хэги и Сэги ещё никого из вас не порвали на части, а могли бы!
Это правда. Тэуна удивило, что они послушались и бросили тело господина До, а теперь почему-то приклеились к соборной стене и висят там, как Питеры Паркеры, вниз головой и смотрят, как их хозяин возится со смертным.
Тэун пожалеет об этом, но позже.
– Ладно, – кашляет он. – Отпускаем друг друга. Три, два…
Они с Союлем разжимают руки одновременно и отходят от стены. Юнсу, Джи и Хичжин кое-как поднимаются обратно и окружают токкэби со всех сторон.
Тэун трёт шею.
– Ты хотел поговорить, – сипит он. – Но мы уже знаем, что твоя подлая душонка работает на бога, незачем теперь притворяться!
– Ох, из всех людей… – начинает Союль медленно и прикрывает на мгновение глаза. Хэги и Сэги следят за ними со стен собора. Союль подаёт им знак, и паразиты чуть расслабляются.
Всё это Тэун отмечает скорее снова проснувшимся чутьём, а не зрением: чувствует, как сжимается воздух вокруг собора, обещая бурю. Словно всех их заключило в пузырь, и кислород внутри заканчивается – все органы стискиваются в ожидании драки.
– Из всех людей, – продолжает Союль, – почему моя ненаглядная выбрала такого дебила…
– Хватит водить нас за нос, – встревает Хичжин. У неё в руке блестит кастет, и она готова ударить гоблина при первой возможности. Но он никак на неё не реагирует.
– Вы должны были задержать Харин, – вздыхает он, оглядывая собравшихся вокруг людей и квемулей. – Понять, для чего нужны были жертвы, распутать всё до конца, взять с собой змеёныша и явиться на Чеджудо уже после того, как минует буря. В спокойное место, где Харин была бы в безопасности. Но она, нетерпеливая девчонка, решила сунуться к Тангуну сейчас.
– О чём ты? – спрашивает Джи чуть дрогнувшим голосом. – Мы всё разгадали, вы с Тангуном хотите вырастить пульгасари в теле человека!
– Ой ли? – щурится Союль. И, не обернувшись даже, спрашивает у Бэма: – Ну-ка, змеёныш, скажи, нужны ли для сосуда конечности мертвецов? Руки, ноги, голова? Нужны?
Голова Бэма показывается над ступенями собора, он удивлённо моргает.
– Н-нет.
– Так и для чего тогда нам с Тангуном, как вы говорите, возиться с кучей трупов, если для сосуда они нам не нужны?
Лица Джи и Хичжин вытягиваются, Тэун и Юнсу переглядываются друг с другом. Тэун чуть опускает пистолет, теперь дуло указывает на грудную клетку Союля.
– Весь обряд был описан на стене в доме шамана Лю, – срываясь на рык, объясняет гоблин. – А вы это проигнорировали, пустые ваши головы! Да уберите свои пукалки, меня таким не убьёшь!
Тэун кивает Юнсу, и тот опускает пистолет, делает шаг назад. Они договорились, что если рядом с Юнсу появится гоблин, то детектив Ли не будет бросаться на него ни с голыми руками, ни с оружием – Союль прав, его простыми пулями Юнсу не заденет.
– Мы и правда… – с запоздалым пониманием говорит Хичжин. – Мы правда забыли про стену в крови.
Харин забрала у Тэуна наушники, и пацан теперь не поможет. Тэун трясёт головой.
– Так, – произносит он, не сводя глаз с Союля. На лице токкэби играет нахальная улыбка, хотя взгляд всё такой же злой. – Что за обряд тогда, о чём ты говоришь? Раз уж начал объяснять, рассказывай.
Союль закатывает глаза.
– Эй, не надо тут! – рявкает Тэун. – Мы все изрядно устали, и Харин там наедине с Тангуном, одна! Если знаешь что-то, что может помочь ей, отвечай сейчас же. Или она не дорога тебе?
– Да как ты смеешь! – выплёвывает Союль. Минутная вспышка утихает, он скрещивает руки и делает шаг к Тэуну. Юнсу снова в него целится. – Всё, что я делал, я делаю ради Харин, и не тебе, жалкий смертный, корить меня.
– Да-да, – перебивает его Тэун, – я и так прекрасно осведомлён, что ты в ней души не чаешь. Если у тебя вообще есть душа. Говори правду, раз мы идиоты.
Вместо того чтобы всё рассказать, Союль поворачивается к стоящему на газоне Бэму.
– Эй, личинка дракона! Дерево и металл, соединённые стрелой, что это значит?
– Обряд подавления, – отвечает тот без запинки.
– А лотос-дракон в центре стихийного круга?
– Обряд очищения и возрождения.
– И что бы это могло значить?
Бэм качает головой – он не знает. Союль смотрит сперва на Тэуна, находит его недоумённые глаза, щёлкает языком и оборачивается к замершей позади него Хичжин.
– Ну, давай. Ты тут самая умная.
Хичжин кусает губы, стараясь собрать воедино только что озвученные сведения. Тэун буквально видит, как рассыпаются перед ней детали пазла, которые никто не додумался собрать по-другому.
– Тангун хочет не вырастить пульгасари, – выдыхает она медленно, и осознание приходит к ней вместе с произнесёнными словами. – Он хочет… Возродить его?
– Вытащить! – не выдерживает Союль. – Тангун Великий хочет вытащить пульгасари и уничтожить окончательно.
Секунду все молчат, а потом Джи разражается гневной тирадой, поминая бога существ, ад, рай и все известные религиозные концепции, смешанные в словесном бульоне, приправленном отборной руганью. Тэун соображает медленно и потому вскидывает руку.
– Тайм-аут! – просит он. – Ты говоришь, пульгасари не умер. Харин не убила его, так?
Союль, очевидно, растратив все слова, устало кивает.
– Мы это и так поняли, – подсказывает Юнсу, но умолкает, заметив предупреждение в глазах гоблина.
– Тангун хочет вытащить пульгасари, чтобы убить, и для этого ему нужны все эти руки, ноги и прочее?
Бэм забирается на ступени и подходит к Тэуну, на лице блестят капли пота – он взбудоражен и напуган, похоже.
– Хён, я знаю, что это за обряд! Тангун собирает тело, в которое заключит дух пульгасари. Это простой обряд, для него не нужны письмена и прочее, только части тел всяких грешников. А знаки со стены, они о другом обряде говорят!