– Побудь со мной рядом в последний раз, – просит он тихо.
«Харин этого, должно быть, не слышит. К счастью».
Скрещенные ноги Тангуна ломаются, разваливаются, руки осыпаются, осыпаются когти, волосы истлевают и рассеиваются по ветру, ханбок спадает с опущенных плеч и остаётся лежать вокруг сжимающегося тела. С хрустом ломается грудная клетка.
Харин дёргается, порываясь влезть в круг к Тангуну, и Союль только теперь понимает, что не зря взял её за руку.
– Стой! – рычит он и прижимает её к себе, не давая сделать ни шагу. – Всё идёт по плану, так и надо!
– Надо смотреть, как его уничтожает пульгасари?! – ревёт в голос Харин. – Он умрёт, от него ничего не останется! Так нельзя!
– Ты ему сейчас не поможешь!
Харин вырывается, и Союлю приходится тратить силы на то, чтобы удержать её, и потому он пропускает момент, когда разложенные рядом с Тангуном куски тел вихрем падают в пропасть, в которую превратилось тело бога. В самом центре её, в чёрном дыму они ломаются, растворяются кости и плоть, всё пропадает в густом облаке.
Глаза пульгасари загораются алым, под ними проявляется морда – не то зверь, не то подобие человека, решившего остаться чудовищем. Харин кричит в голос, хотя обещала храбриться, хотя должна была быть готовой к появлению своего врага. Союль отталкивает её за спину и отдаёт в руки Тэуну.
– Не пускай её сюда, а потом скорми ей жемчужину!
Он оборачивается, когда пульгасари уже поднимается над полом – тягучее нечто из дыма и кусков чужой плоти. Его глаза находят Союля и щурятся, пасть распахивается, из неё вываливается длинный разлагающийся язык, скомканный из языков Ри Тэсо и Гу Кешина. Раздавленный и утонувший.
– Ну, здравствуй, братец, – грохочет голос Бёнчхоля, который Союль не слышал почти три века.
Вокруг них стихают все крики, и сиплое дыхание Харин ударяется в спину Союлю.
– Братец?..
Файл 29. Великий Цикл
Тэун держит воющую Харин, хотя его сил недостаточно, чтобы удержать злую лисицу. Появившийся пульгасари больше напоминает монстра из сериала Дафферов[72], такой же собранный из человеческого конструктора, разве что трупов ему потребовалось поменьше. У него отвратительная, пугающая морда, но слова – ещё страшнее.
– Ну, здравствуй, братец, – говорит он голосом, в котором слышится вой ветра, стоны умирающих детей, разрывные гранаты с какой-то позабытой войны, все страдания человечества разом. Он – словно поднявшийся из ада вестник апокалипсиса, несущий только боль, голод, смерть…
– Братец?.. – сипит Харин и рвётся к Союлю, который стоит прямо перед ней, закрывая её от пульгасари.
– В семье не без урода, – отвечает он, не двигаясь с места, и в голосе – такая усталость, как будто он спасает мир от нескольких поколений Скайуокеров с момента основания вселенной.
– Почему?.. – выдыхает Харин. – Почему?!
Тэун прижимает лису к себе.
– Это сейчас не важно, спросишь с него потом, – лихорадочно шепчет он прямо в ухо обезумевшей Шин Харин.
Её светящиеся хвосты обретают материальную форму, бьют по Тэуну, почти обжигая, горят. Всё её тело горит, и Тэуну больно касаться Харин, но он терпит, стискивая зубы.
«Вот бы Юнсу смылся отсюда, чтобы не попасть под удар. Кажется, эти закорючки на полу не удержат чудовище».
– Кто же собрался меня поприветс-с-ствовать? – вопрошает пульгасари и осматривается, возвышаясь над всеми. – Гоблин, два паразита, домовой, русалка, мелкий змеёныш… О, человек? Как необычно…
Он возвращает внимание к Союлю, стоящему прямо перед ним.
– Вернул меня, чтобы убить? – спрашивает он у неподвижного брата. – Похвальная преданность. И кому? Той девице, что гонялась за мной, не зная всей правды? Ах, вот и она.
Пульгасари обращает внимание на дрожащую всем телом Харин. Она застывает.
– Я вызвал тебя, – говорит Союль. – Со мной и говори. Ты же соскучился, вижу?
Но монстр уже поймал взгляд Харин и плотоядно облизывается.
– Сотни лет мечтал поглотить тебя, возвыситься над богом существ, чтобы стать самым могущественным на этой земле. А оказалось, искать надо было самого бога. И вот мы здес-с-сь.
Он рычит, и шипит, и клокочет, в его голосе проскальзывают звуки, принадлежащие всем когда-либо существовавшим и не существовавшим зверям – будто он и тигр, и змей, и свинья, и бык; будто все зодиакальные животные были когда-то рождены в его чреве и оказались брошены там же – умирающими, напоминающими о себе страшными, полными страдания стонами.
– Шин Хари-и-ин, – тянет пульгасари. – Дочка господина Шина, хранителя жемчужины. Глупая лиса, возомнившая себя равной мне. Где твоя жемчужина? Верни то, что украла!
– Она не твоя, – рявкает Союль, обнажая два ряда острых зубов. Неизвестно, говорит он о жемчужине или о кумихо. За его спиной ткутся прямо из воздуха густые теневые руки, окружают тело гоблина, словно щит.
Тэун достаёт из кобуры пистолет. Может, вреда его пули не причинят, но хотя бы обожгут, сделают больно. Чудовищу, явившемуся в этот мир только ради убийства, нет прощения, и жалеть его не стоит. Юнсу неподалёку от Тэуна делает то же самое: наставляет оружие на монстра и ждёт. Они с Тэуном кивают друг другу. Если что-то пойдёт не так, один прикроет спину второго, как и всегда.
– Чего мы ждём? – спрашивает Тэун у Харин. Та дёргает губой – она и сама не знает. Сейчас многочисленные руки Союля закрывают её от пульгасари, и каким бы гадом гоблин ни был, Тэун доверяет ему жизнь лисицы.
– Вам не одолеть меня, – предупреждает пульгасари. – Я сотни лет жил в теле бога, подъедал его кусочек за кусочком… Слабости мне неведомы.
– Это мы узнаем, – отрезает Союль и чуть склоняет голову, касаясь взглядом паразитов, ждущих команды. Кивает им. А после шагает прямо в круг к монстру. – Сейчас!
Хэги и Сэги вонзают в остатки ног Тангуна серебряные колья, каждый со своей стороны. Пульгасари воет, от его разъярённого крика лопается стеклянный столик неподалёку и, чуть дрогнув, – стёкла в номере. Тэун закрывает собой Харин, и осколки летят ему в спину и чиркают по щеке. От поднявшегося ветра падают на колени Джи и Хичжин, Юнсу швыряет спиной об стену. Харин остаётся на ногах, её хвосты обвивают Тэуна.
В следующее мгновение, когда Тэун открывает глаза и оглядывается через плечо, он видит, что Союль вцепился в клубы дыма, окружающие Бёнчхоля, своими руками, всеми сразу, и пульгасари, превращая тень в острые хлысты, вонзает их в тело гоблина. Некоторые хлещут по воздуху, почти задевая Тэуна.
– В сторону! – кричит Харин и отталкивает Тэуна в сторону. Она падает вправо, Тэун – влево, на подоспевшего Юнсу.
– Мы будем просто смотреть? – перекрикивая вой пульгасари, вопрошает Юнсу. Тэун выглядывает за туманом и дымом – Харин цела, её ничем не задело, – и шмыгает носом. Откуда кровь, когда он успел?..
– Вокруг одни монстры, а у нас против них только пульки в пистолетиках, – ворчит он и кивает Юнсу. – Смех смехом.
– А когда-то было иначе? – усмехаясь, подхватывает тот и наставляет оружие на пульгасари. Они с Тэуном делают первый выстрел одновременно.
Пули скользят мимо пульгасари, беспрепятственно проникают сквозь его дымчатые хлысты и улетают в темноту ночного города. Союль что-то шипит, похоже на «Целься лучше, придурок!». Тэун ответил бы, да возможности нет: пульгасари поворачивается к нему лицом и распахивает пасть, готовый сожрать гоблина. Прицелившись, Тэун стреляет в левый глаз монстра. В тот же момент Харин прыгает в круг и вгрызается когтями в простреленный глаз пульгасари. И вырывает его с яростным криком.
Монстр ревёт, поворачивает пасть к кумихо и кусает её за руку. Тэун огибает трёх монстров, чтобы отыскать открытое место на теле пульгасари, куда может ещё выстрелить. Харин взвизгивает, и её боль отзывается в груди Тэуна, но он заставляет себя думать о цели. «Ну же, говнюк, повернись тем боком, куда всосал руку жертвы, я прострелю тебе и её!»
Юнсу обходит пульгасари слева.
– Хагги-Вагги, отодвинься! – рявкает он паразиту, сидящему у ног монстра. Тот огрызается в ответ:
– Я отодвинусь, господин вырвется, глупая девочка!
– Это мальчик, выучи гендеры! – орёт ему второй паразит, точно так же пригвождённый к ногам монстра приказом хозяина. Тэун ржёт, не к месту и невпопад. Вот же нервный дурак.
– Целься ему в глаза, Юнсу!
Юнсу стреляет в пасть пульгасари, тот ревёт и, больше не сдерживаемый Союлем, хлыстом отбрасывает Юнсу прочь. Тэун мчится к другу на помощь, оставляя за спиной монстра. Плохое было решение: заметив его, пульгасари вонзает в плечо Тэуна хлыст, и тот падает, не успевая добежать до Юнсу.
– Детектив! – зовёт его Бэм, и Джи, следящий за змеем, дёргается к нему.
– Бэм, стой на месте! – кричит он. – Тебе нельзя приближаться!
Только Бэм уже не слушается – бежит к Тэуну, падает рядом с ним.
– Вот дурак! – рычит Тэун сквозь стиснутые от боли зубы. – Уйди отсюда, твоя задача…
Пульгасари снова визжит и отбрасывает Харин, словно куклу. Она выпадает из круга, задевая ногой начертанный символ. Дрожащий свет вокруг чудовища меркнет, и монстр, почти ломая Союля, выкидывает за пределы печати и его тоже.
– Проклятье! – рычит он. – Харин, бусина!
Бусина в руках у Бэма, и он поднимает взгляд от раненого Тэуна, успевая заметить лишь, как пульгасари, взревев, вырывается из круга, расшвыривает Хэги и Сэги, точно игрушки и те летят в стены, теряя колья.
– Давай, Бэм! – подхватывает команду Джи. Имуги замахивается, чтобы бросить в Харин светящимся шариком, средоточием энергии кумихо и человека. Сейчас он пылает красным, золотым и зелёным, близость имуги подпитала её дополнительно, и летящая в Харин бусина теперь действительно похожа на жемчужину.
Один теневой хлыст удлиняется и тянется к Бэму, Тэун стреляет, но промахивается, его пули никак не вредят дымовой конечности. Истощённая Харин не может подняться – только кричит. Тэун закрывает собой Бэма, всё вокруг него замедляется, он думает о том, что не успеет, не успеет спасти её, не успеет…