Перед ним и Бэмом, как самое слабое препятствие для многовекового чудовища, возникает Юнсу: бросается наперерез хлысту. Тот вонзается прямо ему в живот, распарывает тело, и кровь брызжет из спины Юнсу. Даже не вскрикнув, тот падает перед ошеломлённым имуги. Хичжин кричит.
– Нет! Юнсу! – её отчаянный вопль сплетается с криком Тэуна. Русалка оказывается рядом с упавшим Юнсу. Круг квемулей разрывается окончательно, и пульгасари скользит к замершему Бэму, залитому чужой кровью. От страха тот не может пошевелиться. Тэун падает у тела Юнсу, отвлекается, пока пульгасари заносит когти над имуги.
– Отдай мне моё, мальчиш-ш-шка.
Бэм не может пошевелиться, но отвечает твёрдым голосом:
– Ни за что.
– Тогда ты умрёшь! Ты и твои…
Харин подбирается к врагу со спины, вонзает когти в голову Ри Тэсо, торчащую из тела. Пульгасари воет и оборачивается – и Тэун успевает оттолкнуть Бэма прочь.
– Воткни ему жемчужину прямо в сердце, – тараторит он, прежде чем кинуться Харин на помощь.
Харин смотрит ему прямо в уцелевший глаз, тяжело дышит. Вокруг них воет ветер, кричит Хичжин, где-то рядом стонет ослабевший Союль. Харин плачет.
– Ты никого не щадишь, я знаю, – отвечает она и вскидывает голову. – Ничего ты не получишь, я убью тебя!
– Ты не смогла сделать этого триста лет назад, – напоминает Бёнчхоль. – И сейчас не сможешь.
Одна рука его хватает Харин за горло и поднимает над полом, встряхивает, точно мешок с рисом. Харин стискивает жемчужину между зубов.
– Как ты обманываешь людей? Целуешь? Поцелуй меня, и я остановлюсь.
Он приближает к себе голову Харин, наклоняет её сам, разевает пасть. Язык вываливается из неё, облизывает щеку лисицы. Она брыкается, царапает когтями тени вокруг монстра.
Тэун кидается прямо к ним.
– Джи! – кричит он. Домовой понимает его в одно мгновение, подхватывает кол Хэги и бросает Тэуну. Он оказывается за спиной пульгасари быстрее, чем тот успевает завершить начатое.
– Только через мой труп ты её поцелуешь! – Тэун вонзает кол в торчащую из спины пульгасари голову Ри Тэсо. Монстр взвизгивает, отпускает Харин.
– Глупе-е-ец! – воет пульгасари. – Только через твой труп, говориш-ш-шь? Я это устрою!
Расколотая голова вдруг оживает и вытягивается, хрустит. Удлиняясь, его челюсть превращается в пасть и вгрызается осколками зубов и костей в шею Тэуна. От ослепляющей боли мир вокруг него подёргивается алым, а потом его бросают к разбитому окну, как мусор. Тэун падает на пол и больше не может подняться, происходящее теперь видится ему перекошенным набок зрелищем. Кровь пульсирующим потоком льётся из его тела.
Харин с трудом поднимается, находит ногу Тангуна в теле пульгасари и вырывает её оттуда с рычанием, перекрывающим гул. Тот снова воет.
– Вы – жалкие звери, порождённые прихотью бога! В моём новом мире вы станете марионетками, игрушками в руках действительно могущественного монстра!
К Харин, шатаясь, подходит Союль.
– Отдай ему то, что его убьёт, – рычит он и прыгает на пульгасари, сплетаясь с ним в новом танце. К ним с криками «Хозяин!» подлетают Хэги и Сэги, и паразитов засасывает в образовавшийся вихрь, где их тела расщепляются на сотни кусков и пропадают в дыму.
Пока два брата борются, пока пляшут вокруг тени, Харин находит рядом с собой оторванный при падении каблук туфли. Её глаза пылают, она что-то шепчет – наверняка тхэджагви, застрявший в наушнике, подсказывает ей, что делать.
К Харин подползает Бэм и протягивает ей жемчужину. Харин медленно встаёт, водружает её, светящуюся зелёным, на кончик каблука и обматывает цепочкой Бэма. Тэун не может пошевелиться, чтобы остановить её, только в горле клокочет стон – нет, нет, не надо, ты умрёшь!..
Кумихо делает размеренный шаг к вихрю из дыма, крови, костей и плоти. Поднимает руку с зажатым в ней каблуком. И точно так же, как в квартире Тэуна при их первой официальной встрече, вонзает своё орудие в сердце схватки.
– Сдохни же наконец! – шипит Харин под нарастающий вой.
Все страдания людей и монстров отзываются в крике пульгасари. Его тело, непроглядное облако, взмывает к потолку, Союль вываливается оттуда прямо к ногам Харин, у него нет руки – её поглотил его брат. Вдвоём с кумихо они наблюдают, как разваливается на части тело чудовища, куски плоти, сожранной им, падают на пол, точно самый ужасный град, который видел этот мир. Глаза Хэги, пальцы Сэги, остаток головы Ри Тэсо и разбухшие уши Гу Кешина, локоть рыбака, сожженные пятки Лю Соджоля – всё падает вниз. К Тэуну, лежащему на боку и ничего не чувствующему от потери крови, катится чья-то обглоданная кость. Тазобедренная, похоже, отмечает Тэун помутневшим сознанием.
Дым остаётся висеть под потолком густым облаком, ветер стихает вместе с последним воем пульгасари, который напоследок проклинает Харин. А затем прямо в разгромленном номере раздаётся грохот и из остатков тела пульгасари льётся кровавый дождь.
Харин стоит посреди ливня, похожая на Кэрри[73], вытягивает руку. Ей на ладонь опускается жемчужина, вновь ставшая красной.
Союль у её ног с шипением приподнимается на локтях и оглядывает поле боя.
– Какой ценой, – говорит он коротко. Харин высматривает за перевёрнутым диваном тело Ли Юнсу и склонившуюся над ним плачущую Хичжин. Потом переводит взгляд к Тэуну. Тот едва дышит, умудряясь оставаться в сознании.
– Какой ценой, – повторяет она и затем, не глядя на токкэби, идёт к Тэуну.
«Нет, – думает он. – Нет, спаси Юнсу, ты обязана!..»
Но Харин опускается на колени перед Тэуном, Харин помещает жемчужину себе в рот и берёт голову Тэуна в свои ладони. «Нет, – дрожит Тэун. – Юнсу, спаси его!» Темнота поглощает разум, последнее, что он видит, – это лицо Харин, приближающееся к его лицу. Поцелуй он не чувствует, губы онемели совсем. Но капающие на щеки слёзы своей лисицы ощущает точно.
Харин целует Тэуна. Он теряет сознание.
Его вырывает из липкого обморока жар. Тэун распахивает глаза и видит Харин. Та держит его голову у себя на коленях. Они всё ещё в номере отеля.
У Харин руки пылают, она проводит ими по шее Тэуна – там остался шрам от зубов пульгасари, но Тэун узнает об этом позже.
Их окружает яркий свет, и сперва Тэун думает, что настал день. Но то горят лисьи хвосты за спиной у кумихо.
– Шин Харин? – сипло зовёт Тэун. Он с трудом поднимает руку и касается её щеки пальцами. Те дрожат.
– Ты очнулся, дурак, – шепчет Харин. – Как хорошо…
Понимание простреливает его точно пуля, вонзается прямо в грудь.
– Харин, Юнсу!..
Харин мотает головой, жмурясь. Крупная слеза, соскользнув с её ресниц, падает на губы Тэуна.
– Он жив, всё в порядке. Хичжин с ним, не беспокойся.
– Но ты!..
Тэун пытается сесть, но тело его не слушается: он беспомощно дёргается, пока Харин обнимает его за плечи и проводит рукой по шее. Что-то не так, у неё руки горячие… Тэун хмурится, переводит встревоженный взгляд ей за спину. «Хвосты», – понимает он. Их девять, девять хвостов у бессмертной кумихо!
– Харин! – отчаяние прорывается в голосе Тэуна, только теперь он замечает, что слипшиеся от крови волосы лисицы бледнеют, теряя цвет. На его глазах она превращается в свет. Так сияют умирающие звёзды в далёком космосе.
– Всё хорошо, Кван Тэун, – повторяет лисица. – Я ни о чём не жалею.
– Нет-нет-нет, ты не можешь!.. Не надо было спасать меня!
Харин слабо улыбается. Сейчас Тэун видит, что она плачет не переставая.
– Дурак, – тихо говорит она. – Конечно же, надо было.
Тэун не знает, что ему делать. Он ничего не боялся с раннего детства, но в этот самый момент испытывает такой ужас, что не может подобрать слов, те застревают в горле рыданием.
– Пожалуйста, – молит он. – Я отдам что угодно, всё, что попросишь, только не уходи, не исчезай, я же не смогу без…
– Глупости какие, – прерывает его Харин, на мгновение позволяет себе рассердиться. – Всё ты сможешь. Проживи хорошую жизнь, Кван Тэун.
– Нет, прошу…
Тэун находит в себе силы и садится, впиваясь дрожащими руками в плечи Харин, ведёт ими к её лицу, обхватывает его ладонями. «Пожалуйста, – думает он, – молю, умоляю…»
Харин целует его, оставляя на губах слёзы и кровь, и все невысказанные слова, и обещание, которое не сдержит, и… Тэун жмурится и целует её в ответ. Пусть она останется рядом, пусть не исчезает из его жизни, как в далёком девяносто восьмом, пусть проживёт его длинную жизнь рядом, они же столько всего не успели сделать!
С тихим вздохом Харин отстраняется. Тэун смотрит ей в глаза – там горят вселенные, пылает мандариновое дерево из дома её отца, там отражается искажённое страданием лицо Тэуна.
Свет заполняет каждую клеточку её тела, и в нём она растворяется, оставляя после себя пылающий жар на кончиках пальцев Тэуна. Он ловит руками воздух.
Темнеет номер «Ханган Отеля», где-то рядом вздыхает Хан Союль и тихо плачут Бэм и Джи. Тэун смотрит на свои дрожащие руки. Сжимает их в кулаки. Сгибается пополам.
И воет, выдавливая из ожившего тела всю боль.
Запись от 2025 года
Чеджудо, Корейская Федерация, год спустя
Джи расставляет приборы на столе, насвистывая мелодию – новый сингл «Хэй-севен». Ветер треплет его отросшие волосы, солнце освещает неширокий двор в окружении мандариновых деревьев. «Квемуль отель» начинает свой новый день.
– Этот путь, что должен был стать моей мечтой, – поёт Джи, когда Тэун выходит к нему с подносом еды.
– Ты уверен, что этого хватит? – спрашивает он у домового. Тот выпрямляется, оборачивается к Тэуну.
– Если что, закажем ещё чапчхэ, – кивает он. – Сегодня у меня будет не так уж много прихожан, не волнуйся.
– Постояльцев, дубина, – поправляет его Тэун. Джи кривит губы.
– Сам дубина, – отвечает он. – Я про наших друзей говорил. Юнсу и Хичжин обещали приехать после обеда, Бэм вообще прилетит только к вечеру.