Музыкальная шкатулка так и лежала на столе – там же, где я ее уронила. После того раза я больше не заходила в эту комнату. Было некогда, да и желания не возникало.
Каким-то чудом шкатулка уцелела. Я открыла крышку и несколько раз повернула ключик. Механизм пришел в движение, и заиграла знакомая мелодичная колыбельная.
Опустившись на пол, я сидела и смотрела, как неспешно кружится карусель с лошадками.
Смотрела… смотрела… смотрела…
До тех пор, пока не почувствовала, что готова вернуться в настоящее. Постепенно тупая боль угасала, сменяясь теплой, светлой грустью.
Я знала, что это последний раз, когда позволила себе плакать из-за давнего прошлого. Нужно жить настоящим и смотреть в будущее. А погибшие родители навсегда останутся в моем сердце, как бы банально это ни звучало.
Солнце просыпалось, и его тоненькие лучи проникали сквозь оконное стекло. Солнце золотило пол, стены, сундук со старыми игрушками и колыбель. В воздухе витала легкая пыль, и даже она источала любимый сладко-свежий запах.
Выйдя из детской, я тихо прикрыла за собой дверь и глубоко вздохнула.
Начинался новый день.
Глава 21Сладости, пряности и холодные цитрусы
– Поторопись! – крикнула я Наоми, торопясь в зал. – И замени скатерть на пятом столике, утром Адам умудрился пролить на нее кофе.
– Это Сэм меня толкнул! – тут же возмутился лис, заняв место за барной стойкой.
Меня решительно не волновало, кто в этом виноват, к открытию все должно быть идеально. Точка. А до этого самого открытия оставалось всего полчаса.
Я носилась как угорелая, проверяя, как идут дела на кухне и в обоих залах. Накануне вечером мы с татой Роззи сделали все необходимые приготовления для сегодняшнего меню, и сейчас в этом отношении оставалось самое простое. Что-то запечь, что-то взбить, что-то пожарить.
И снова запечь, снова взбить, снова пожарить. Конечно, если придет много клиентов.
– Скатерть заменила, салфетницы поправила, – отчиталась Наоми, заглянув в малый зал. – И это… там Диан пришел.
Я с силой сжала челюсти, чтобы не выругаться.
Бровь задергалась.
Руки снова зачесались надавать ему по шее.
Ненавижу! Всеми фибрами души ненавижу этого типа!
Несколько дней назад в деревню приехал портной, которому я во время пребывания в городе заказала униформу для работников кафе. Официанткам, то есть нам с Наоми, были сшиты простые темно-синие платья. Со скромным вырезом, минимумом деталей, приличной длины. В общем, полная противоположность моему прошлому кошмару.
Парням достались жилетки и брюки такого же цвета в комплекте с белыми рубашками.
Все чинно и благородно. Скромно, но со вкусом.
Вчера мы проводили генеральную репетицию перед открытием. Оделись соответственно. В кафе я спускалась полностью удовлетворенная своим внешним видом. И даже собранные в хвост волосы в кои-то веки не раздражали.
Настроение было чудесным.
До тех пор, пока наблюдающий за репетицией Диан не сунул мне в руки наш договор. Он ткнул пальцем в пункт, оговаривающий права и обязанности сторон, и велел внимательно прочитать все, что там написано.
При этом вид у типчика был крайне довольный.
Такой, какой бывает у кота, на халяву обожравшегося сметаны.
Вначале я не поняла, к чему все идет. Пункты договора были мной прочитаны вдоль и поперек еще до подписания. В мэрии я тщательно проверила каждый и была уверена, что с ними все в порядке.
Только после того, как Диан щелкнул пальцами и внизу листа появился мелкий шрифт, я поняла, что попала впросак.
Меня самым бессовестным образом надули.
Мелкий шрифт гласил, что униформу для меня должен выбирать непосредственный работодатель. То бишь турьер Кросс. Пожалуй, о том, что именно Его Свинство захотел видеть на мне в качестве униформы, можно не упоминать.
И сейчас вместо того, чтобы спокойно довольствоваться сшитым на заказ темно-синим платьем, я мучилась в самой дурацкой одежде на свете. Короткая пышная юбка, корсет, глубокое декольте и чулки, которые выводили меня из себя.
Как же я жалела, что забыла о своем обещании провести над униформой аутодафе! Давно надо было ее сжечь, закопать, утопить или, на худой конец, съесть.
– Чудесно выглядишь! – фирменно улыбнувшись, имел наглость заявить Диан. – Тебе очень идет. Грех прятать такие ножки.
Жаль, что в руках нет сковороды. Или чего-то потяжелее. Так и хочется стукнуть!
– А ничего, что из-за твоей выходки меня будет осуждать вся деревня?
– Поверь, никто тебе и слова не скажет, – пообещал типчик. – Не удивлюсь, если ты введешь новую моду. К тому же разве это не отличная возможность продемонстрировать Виатору, насколько ты не подходящая для него пара? И Илане придраться не к чему – ты так выглядишь не по своей инициативе.
Я понимала, что в чем-то Диан прав и, возможно, маг даже оказал мне некоторую услугу. Но злость никуда не девалась. Как и желание его прибить.
– Ты очень милая, когда сердишься, – приблизившись, вкрадчиво проговорил типчик. – Особенно в этом наряде. Как, говоришь, звали вашего управляющего?
– Борис Петрович, – нехотя отозвалась я. – Чтоб ему аукнулись мои мучения! И тебе, кстати, тоже.
Улыбка Диана стала еще обворожительнее, и он собрался что-то ответить, но в этот момент в зал неожиданно вошла тата Роззи. Причмокнув, она поманила меня за собой и поковыляла обратно на кухню.
Я смерила типчика недовольным взглядом и пошла следом за ней. Как оказалось, бабулька совершенно не умела управляться с миксером, так что большинством дел мне пришлось заниматься самой.
– Алис, нужно еще маршмеллоу! – В дверной проем просунулась рыжая голова Адама. – Для горячего шоколада и кофе.
Помимо прочих обязанностей Адам решил взять на себя и роль бармена. В кладовой кафе неожиданно обнаружилась старого образца кофеварка, которая казалась чистой воды сокровищем. Всего за несколько дней Адам наловчился с ней управляться и готовить просто умопомрачительный кофе. Я посвятила его во все тонкости кофейного дела – рассказала о видах и способах приготовления. Лис все схватывал буквально на лету. Особенно ему удавалось латте макиато – такие ровные слои не получались даже у меня.
Над маршмеллоу я трудилась пару дней назад. Потратила уйму сил, но результат того стоил. Еще больше времени ушло на макароны – не те, которые можно приготовить «по-флотски», а французское миндальное печенье. Цветное, с хрустящей корочкой и тягучей серединкой. Вкуснятина, без которой я не мыслила кафе своей мечты.
Сейчас плоды моих трудов лежали в красивой вазочке, гордо возвышающейся на барной стойке.
Лепота.
Делая последние приготовления, я периодически бросала взгляд на настенные часы. Стрелки тикали, неумолимо приближаясь к 12:00 – времени, когда двери кафе торжественно распахнутся.
Втайне я боялась, что на открытие никто не придет. Но тут же гнала предательские мысли – им, как известно, свойственно материализовываться.
Без пяти двенадцать мной в последний раз были окинуты критическим взглядом оба зала. И не менее критическим взором выстроившиеся в шеренгу работники. Мы еще раз вкратце повторили инструкции и свои роли. Первый день работы невероятно важен и ответственен. Импровизация импровизацией, но без плана тоже далеко не уедешь.
Ровно за две минуты до открытия распахнули входную дверь и вышли на улицу. Погода сегодня была приятная – пасмурная, но без дождя. Как раз то, что нужно для проведения мероприятия и уютных посиделок в кафе.
Я намеренно не смотрела на то, что творится за изгородью. Когда все спустились с крыльца, Адам протянул между перилами лестницы красную ленту, которую предполагалось торжественно разрезать. Я хотела притащить еще и кошку, чтобы на удачу первой запустить ее внутрь, но, увы, – их в деревне почему-то не водилось.
Ладно, лиса тоже сойдет.
Я была настолько взбудоражена, что с трудом сохраняла спокойное выражение лица. Впившись взглядом в тикающие наручные часики, я как завороженная наблюдала за бегущей стрелкой.
Десять…
Девять…
Восемь…
Один…
Я перевела взгляд на широко распахнутую калитку и застыла.
Осознание того, что моя мечта в настоящий момент похожа на сдувшийся воздушный шарик, пришло не сразу.
Легкий ветерок колыхал багряные листья, шуршала лежащая на земле листовка – одна из тех, которые Наоми развешивала по деревне.
На улице было пусто.
Ни-ко-го.
Вся наша компания стояла не шелохнувшись и тупо смотрела за ограждение. Деревня словно вымерла, в воздухе повисла напряженная тишина.
Я глубоко вдохнула и попыталась собраться. Подумаешь, никто не пришел. Морально я готовила себя к любому варианту развития событий и в глубине души понимала, что такое возможно. Вот только от этого нисколько не легче!
Как бы ты себя ни подготавливал, как бы ни пытался убедить, что не произошло ничего страшного, все равно чувства берут верх. А если даже не берут, то осадок все равно остается. Тяжелый такой, противный.
Вот так вкладываешь, вкладываешь всю душу, мечешься как ненормальная, жертвуешь всем остальным, а результат нулевой.
Впрочем, ладно. Конечно, ужасно обидно, но это не конец света. Как бы то ни было, мы еще поборемся. Да я такое блюдо приготовлю, что у всей деревни от одного только запаха крышу снесет!
– Алис, не расстраивайся, – робко сказала Наоми, тронув меня за плечо. – Все наладится, вот увидишь.
– Может, просто опаздывают? – взъерошив волосы, неуверенно предположил Адам.
– Все сразу? – Девушка косо на него посмотрела. – Не говори ерунды!
Приближающиеся шаги и шум множества голосов прогремел как гром среди ясного неба. К перекрестку со всех сторон стягивались жители деревни. Кто-то шел семьями, кто-то парами, кто-то в одиночку. На их лицах блуждали улыбки, все были нарядно одеты и причесаны.
Ехидно прикрыв один глаз, Адам поинтересовался:
– Ну и кто тут говорит ерунду?