е хотела совершенно - его губы легли поверх моих, и поцелуй из нежного, стремительно начал превращаться в более сильный, властный и до странного дурманящий голову. Не знаю, я ли управляла телом в этот самый момент, или какая-то другая, неведомая сила, но мне отчего-то захотелось поддаться вперед, забыв обо всем на свете.
Не знаю, сколько это длилось, но я вдруг почувствовала легкость а на губах остался лишь пламенный поцелуй. Каигайн стремительно оторвался от меня и теперь я могла слышать лишь стремительно удаляющиеся шаги. А в руках моих был зажат шелковый платок.
Тара нашла меня спустя некоторое время. В растерянности, запыхавшаяся девушка уговаривала меня спуститься вниз. Рано или поздно мне все равно предстояло это сделать, рано или поздно я все равно должна была встретиться с матерью Эмелиссы, которая проделала долгий путь, чтобы увидеть собственную дочь. Но от чего -то это было не единственным, что сейчас бередило мою душу, заставляя ощущать себя разбитой куклой.
Почему Каигайн меня поцеловал? А ведь до этого он всеми силами старался показать, как я ему ненавистна. Что за перемены в его настроении и поведении? И почему я, дура, ответила ему? Казалось, будто в тот момент, телом управляла не я, и не моим желанием было откликнуться на его внезапный порыв. Но что делать теперь? Как смотреть ему в глаза? Ведь после случившегося у него однозначно сложится впечатление, что меня пальцем помани и я растаю. Не знаю, как повела бы себя Эмелисса, но я приняла решение держаться от него еще дальше, чем планировалось ранее. Сейчас я не могла позволить себе отвлекаться на такие вещи, ведь единственной моей задачей было разобраться в том, как я попала в этот мир, и попытаться раздобыть информацию о том, как мне вернуться домой. Но даже если возвращение в свой мир окажется невозможным, меня ждала лишь одна дорога - бежать как можно дальше из дворца. После встречи с матерью Эмелиссы я четко осознала то, что не смогу изображать другого человека и жить той жизнью, о которой не имела ни малейшего понятия. Предстоящая свадьба тоже не давала покоя и я надеялась разобраться со всем еще до наступления "торжества".
- Миледи, вы ужасно бледная. - Тара с тревогой в глазах вглядывалась в мое лицо. -Может вам позвать лекаря?
- Нет! - Выкрикнула я при упоминании старика, и уже чуть мягче добавила: - Это пройдет, не волнуйся.
- Ох, герцогиня так плакала после вашего ухода. Места себе не может найти. Бедная женщина! - Тара приложила руку к груди. - Сначала умер ваш отец, а потом еще и вы сами пропали. Говорят, эти полгода она совершенно не выходила в свет, отказывая гостям в посещении.
- Отец? Мой отец умер перед тем, как я пропала? - Эта информация сильно удивила меня.
- А от чего?
Еще при первой встрече, Аркон что -то говорил про покойного отца Эмелиссы. Но я почему-то думала, что умер он давно и мне не стоит заострять на этом свое внимание.
- Говорят, у него обнаружились проблемы со здоровьем. - Тара понизила голос до шепота.
- Но кто-то думает, что это не случайность.
- Не случайность? - Эхом отозвалась я. - В каком смысле?
Глаза Тары вдруг испуганно расширились, будто она только поняла, что ляпнула что -то не то.
- Ох, миледи, прошу прощения... - Брови ее вдруг сделались домиком, а выражение лица стало словно у побитой собаки. - Я не хотела болтать лишнего, правда. Простите меня...
- Тара, ничего страшного. Мне никто ничего не говорил об этом и если дело касается моей семьи. - Вернее дело касалось семьи Эмелиссы. - То мне будет важна любая информация.
Мы осторожно спускались вниз, а я, неосознанно пытаясь тянуть время, шла как можно медленнее. Во-первых, я все еще переживала насчет встречи с лисой, которую мне все равно придется увидеть и разговор с ней был неизбежным. Хотя, может получится выудить какие-нибудь ответы на вопросы и у нее. А во -вторых, мне хотелось, чтобы Тара рассказала все, что знала сама. Возможно, что она действительно в курсе чего -то стоящего внимания.
- Как скажете, миледи. - Тара коротко поклонилась и мне ришлось придвинуться к ней как можно ближе, потому девушка стала говорить настолько тихо, что оставалось только читать по ее губам. - Если говорить о вашем отце, то умер он после отъезда из столицы. Слуги хоть и ведут себя как мышки, но знают гораздо больше, чем может показаться. Но никто не распространяется о том, что знает, ведь если хозяева узнают о распространении сплетен, то могут и казнить. Вот и держат все язык за зубами.
- Тара, ты знаешь где находится королевская библиотека? - Я сама не поняла, как задала этот вопрос.
- Конечно. Иногда я провожу там влажную уборку, потому что пыль оседает слишком часто...
- Ты могла бы ночью провести меня туда? - Быстро произнесла я, не дав девушке договорить.
- Но... - Девушка на мгновение замялась. - Почему ночью? Вы можете приходить туда в любое время, когда заблагорассудится.
- Мне нужно, чтобы об этом никто не знал.
Если уж и копать, то копать скрытно, не посвящая кого-либо в детали. А лишние вопросы мне были сейчас ни к чему.
- Как пожелаете, миледи. - Опустив взгляд вниз, тара быстро кивнула.
Мы оказались на лисьем этаже, который я уже успела запомнить. Хотя что тут запоминать? Одни сплошные рыжеволосые люди на портретах, которые уж точно не могли быть волками. Я машинально расправила подол платья, в тщетных попытках привести себя в порядок. Волосы давно и безнадежно растрепались и теперь я ощущала тяжелые локоны на своих плечах. Но Тара повела меня мимо моей комнаты, как я ожидала минутами ранее. Мы прошли дальше и остановились возле двери персикового цвета. Коротко постучавшись, Тара резко развернулась и направилась к лестнице, оставляя меня в недоумении смотреть ей в след.
Я не сразу услышала звук открываемой двери, но как только повернула голову на еле слышимый скрип, то мне захотелось бежать вслед за служанкой, так подло меня подставившей.
- Лисса? - Заплаканные красные глаза с недоверием вперились в меня. - Я не ожидала, что ты придешь...
- Я... Э-э-э... - казалось, что я проглотила собственный язык. - П-простите.
Женщина вдруг резко схватила меня за руку и снова я оказалась в ее объятиях. Робко, будто до конца не понимая, что же я сейчас делаю, положила ладонь на спину лисы, без каких либо попыток вырваться или сбежать. Она быстро отстранилась, теперь уже улыбаясь и старательно утирая вновь появившиеся слезы.
- Заходи, родная, заходи. - Карина взяла меня за руку и потянула во внутрь. - Я сейчас прикажу принести нам с тобой что-нибудь выпить. Мне срочно нужно гранатовой вино, иначе головная боль не пройдет до самого вечера... А ты что будешь? Васильковый чай, твой любимый... Ты все так же пьешь его?
Женщина тараторила и ее волнение могло быть незаметно разве что только для слепого и глухого. Она усадила меня на мягкий диван перед небольшим пустующим столиком. Комната, в которую я попала, была не личной спальней, а скорее гостиной. В фильмах такие комнаты обычно располагали в себе свою зону отдыха, в которой женщины вышивали, пили чай и болтали о всяких пустяках.
Карина теперь сидела рядом со мной, развернувшись так, чтобы без проблем видеть мое лицо. Я заметила, как она коснулась кольца на правой руке, и что -то тихо зашептала, прикрыв глаза. Заметив мой удивленный взгляд, она как -то по-детски стеснительно улыбнулась.
- Это связующий амулет. - Она протянула мне руку, давая возможность внимательнее рассмотреть кольцо с красным камнем. - Но, где же твой? Мы с папой дарили тебе подвеску на восемнадцатилетие...
Женщина вдруг осеклась и я не могла понять, то ли при упоминании покойного мужа, то ли воспоминания о дочери сбили ее с мысли.
- Я не знаю, где она. - Тихо сказала я, не имея ни малейшего представления, как эта вещь могла выглядеть.
- Ничего страшного. - Женщина нервно улыбнулась, пару раз хлюпнув носом. - Я закажу для тебя другой.
- Спасибо. - Я сложила руки на коленях, пытаясь не начать теребить подол платья.
Теперь я точно потеряла все мысли, не зная, о чем вообще можно спросить мать Эмелиссы. Про детство и отца? Боюсь, потом мне будет трудно остановить град слез этой женщины. Про семью мне тоже нечего было узнавать, потому что я их ровным счетом никак не касалась. Оставалось только играть роль утерянной, и неожиданно нашедшейся дочери, которая будто бальзам на душу несчастной Карины.
- Ты ушла раньше, чем смогла увидеть своих сестер. Марисса и Кларисса соскучились по тебе не меньше, чем я. Сейчас они отдыхают после утомительного путешествия, но вечером вы сможете встретиться. - Карина вдруг взяла меня за руку и крепко сжала, будто боясь, что я вот-вот растворюсь в воздухе. - Теперь мы тебя не оставим. Но и ты, дочка, прошу, не оставляй нас тоже...
Разговор казался мне настолько неловким, что я не знала куда деть собственный взгляд. Оставалось покорно рассматривать собственные, коротко стриженные ногти. Я будто проходила собеседование на работу, причем по липовым документам и теперь боялась, что меня вот-вот расколят и отправят туда, откуда я, такая красивая пришла.
Стук в дверь дал мне шанс на минутное спасение, и теперь я могла перевести дух, судорожно пытаясь придумать, куда двигаться дальше. В комнату вплыла незнакомая мне девушка с подносом в руках. Но, форма на ней была почему -то не привычного мне голубого, а зеленого цвета. По всей видимости, незнакомка была личной прислугой лисиц и теперь ухаживала за своей хозяйкой даже за пределами родного дома. Установив явно тяжелый поднос на столик, девушка коротко поклонилась, после чего поспешила удалиться. А вот взгляд мой тут же упал на фарфоровое блюдо с чем -то похожим на самый обыкновенный сэндвич. Ну да, тут такое происходит, а я от вида еды слюной истекаю. Кое как оторвавшись от аппетитного зрелища, я все таки взяла в руку широкую чашку с коричневатой жидкостью, в которой плавали голубые лепестки цветов.
Время шло так медленно, что создавалось впечатление, будто его тянут улитки. Мать Эмелиссы долго расспрашивала меня о моей жизни вне дворца, и после каждого моего ответа без каких - либо прикрас на вопросы Карины, она хваталась за сердце и делала глоток вина. Со стороны это выглядело так, будто я не к Митке работать ушла, а выбрала именно бордель в качестве временного укрытия. Но, все таки испугавшись за состояние женщины, я с трудом смогла убедить ее в том, что мне было комфортно и наверное, самое главное, что никто не давал меня в обиду. Во время нашего разговора я ловила себя на мысли, что невольно сравниваю Карину и свою маму. Нет, они были совершенно разными, начиная элементарно с внешности и заканчивая характером. Но была одна вещь, которая несомненно объединяла этих двух женщин, принадлежавших разным мирам - обе хранили огромную любовь к собственным детям.