– Будь ты проклят, – злобно прорычал Ябурама, поднимаясь на ноги. Кровь струилась у него по подбородку, стекая с губ, и он вытер ее тыльной стороной ладони. – Это время давно прошло, Хакаимоно. Тебя слишком долго не было. Скоро начнется война, и новый Владыка Демонов утопит страну в катастрофах и хаосе. – Он вскинул в воздух руку с тэцубо и обнажил окровавленные клыки. – Как жаль, что ты этого не увидишь!
Громко зарычав, он кинулся на меня, яростно размахивая дубиной. Я отпрянул от первого удара, увернулся от второго, а когда дубина полетела прямо мне в голову, я собрался, вскинул свободную руку и схватил ее.
Ябурама удивленно выпучил глаза. Он тщетно напряг все силы, чтобы обрушить дубину мне на голову, но ни я, ни тэцубо не шевелились. Я улыбнулся ему, стоя в тени гигантского оружия, и вцепился когтями в дерево.
– Я Хакаимоно Разрушитель, – прорычал я, глядя на него. – Сильнейший из демонов Дзигоку. И скоро вся страна вспомнит почему!
Я отбросил дубину в сторону и подскочил в воздух, а Ябурама отпрянул, заметно пошатываясь. Когда он наконец восстановил равновесие и вновь замахнулся дубиной, злобно рыча, я обрушил на него удар Камигороши. Лезвие вонзилось ему в предплечье, прорезало плоть, мышцы и кость и вышло с другой стороны. Тэцубо и часть руки Ябурамы упали на камни с глухим стуком, и рык Ябурамы превратился в болезненный стон.
Приземлившись на землю, я развернулся и бросился к пошатывающемуся óни. Обезумев от боли и ярости, размахивая обрубком руки, кровоточащим так обильно, что на земле уже собрались дымящиеся темные лужи, Ябурама взвыл и замахнулся на меня здоровой рукой. Я пригнулся, перекатился и ударил мечом по ноге óни. Тот пошатнулся, накренился, как дуб в сильную грозу, и повалился на землю, а отрезанная по колено нижняя часть ноги так и осталась стоять, где была. Он рухнул на спину и застыл, шумно дыша. Кровь ручьями текла из обрубков, заливая камни.
Улыбаясь, я подошел к искалеченному и задыхающемуся óни, прыгнул ему на грудь и приставил к уродливой морде меч.
– Весело было, – спокойно сказал я. – Все-таки со старой доброй резней, когда кровь льется рекой, ничего не сравнится. Тацуми никогда особо не любил такие зверства. Ох, прости, ты что-то говорил, да? Кажется, что-то вроде «Да чтобы ты еще четыре века гнил в этом проклятом мече!», верно?
– Черт, Хакаимоно! – прохрипел Ябурама. – Ты слишком много времени провел в этом Камигороши. Ты даже не знаешь, что произошло за последние столетия.
Я с улыбкой поднял меч над головой.
– Уверен, я во всем разберусь.
Ябурама зарычал и попытался встать. Мелькнула беспощадная сталь, и я вонзил Камигороши в толстую шею, только на этот раз позаботился о том, чтобы голова отделилась от тела. Она отлетела, прокатилась по земле и застыла. Челюсти óни были сжаты от злости.
Вскинув голову, я набрал побольше воздуха и издал громкий победный рык – мой голос поднялся в воздух и эхом разнесся над башнями замка. Свобода! Мне столько всего предстояло сделать, столько жизней отнять, наполнить этот жалкий край страхом, хаосом и смертью, стать причиной стольких бедствий! Я вернулся, и мир дорого заплатит за столетия, проведенные мной в заточении.
У входа в замок кто-то ахнул, и я улыбнулся.
Повернувшись к мертвому телу Ябурамы, я заметил на верхней ступеньке лестницы девушку, с ней – мико, двух собак, а позади – пожилого священника.
– Помилуй нас, Дзинкей, – прошептала Рэйка у меня за спиной, и от ее тона по спине побежали мурашки.
Не в силах что-либо сказать, я уставилась на лежащее посреди двора тело, освещенное лунным сиянием. На угольно-черную кожу, растрепанную белую гриву, на рога, клыки и когти. На демона с лицом Тацуми. Тацуми, точнее, существо, в которого он превратился, стояло на дымящемся трупе обезглавленного Ябурамы. В руке у него блестел Камигороши, весь красный от крови. Голова óни валялась в нескольких футах от тела. От нее клубами поднимался темный дым, а секундой позже она исчезла. По-хорошему, меня должна была обрадовать смерть Ябурамы, который разрушил храм Тихих Ветров и убил монахов и теперь лежит обезглавленный посреди двора. Наверное, я должна была внутренне оправдать эту смерть и почувствовать что-то вроде облегчения.
Но глядя на фигуру, стоявшую на трупе, я чувствовала только ужас. Потому что óни, пришедший на смену Ябураме и улыбавшийся мне из тела Тацуми, был в тысячу раз опаснее.
– А, вот ты где, Юмеко-тян. – Я подскочила, услышав голос и свое имя, произнесенное устами демона. – А я все думал, когда же ты явишься.
Он подпрыгнул – так высоко, что казалось, будто взлетел, – и устремился в нашу сторону. Чу зарычал и принял свое истинное обличье. Он напрягся, готовясь кинуться на óни, но учитель Дзиро остановил его надтреснутым голосом:
– Чу, стой! Он слишком силен. Все меня слышат? Нужно держаться вместе.
Тацуми шумно приземлился на край лестницы, и священник выхватил изорванную офуду с надписью «защита от зла». Взяв полоску бумаги двумя пальцами, он поднес ее к лицу и закрыл глаза. Демон с ухмылкой зашагал в нашу сторону, оставляя за собой кровавый след.
Голубовато-белый защитный купол, почти невидимый в темноте, накрыл меня, Рэйку, учителя Дзиро и собак. Чу быстро принял «мелкую» форму, но под куполом все равно было тесновато. Тацуми поднялся по лестнице и с улыбкой остановился в нескольких шагах от защитного барьера. Я заметила, как сильно сосредоточился учитель Дзиро, как он дрожит от усилий, как на лбу у него выступили бисерины пота.
– О, сейчас это все ни к чему, – проговорил Тацуми, и его голос был чуть ниже и холоднее обычного. – Я лишь хотел перекинуться парой слов с Юмеко-тян. – Он посмотрел на меня красными глазами сквозь волшебный купол и усмехнулся. – Так, значит, ты просто хитрая лиса, прикидывающаяся человеком, – задумчиво проговорил он. – Слабая маленькая полукровка – неудивительно, что я не почуял, кто ты на самом деле. Какой обман! Интересно, в чем еще ты солгала Тацуми?
Меня била дрожь, но я заставила себя посмотреть чудовищу в глаза.
– Где он?
– Тацуми? О, он по-прежнему где-то здесь. – Демон постучал себя по голове кривым черным когтем. – Думаю, он видит и слышит все, что здесь происходит, – совсем как я раньше. Однако ему не хватает силы, чтобы меня прогнать теперь, когда я взял над ним верх. Ни один человек на такое не способен. – Он улыбнулся еще шире и оглядел меня с головы до ног. – Я хотел бы лично поблагодарить тебя, лисичка, – признался он. – В конце концов, я здесь именно из-за тебя.
У меня внутри все похолодело.
– Как это? – шепотом спросила я.
– Видишь ли, обычно мне не пробиться сквозь защитную стену Тацуми – он тщательно сдерживает свои эмоции и не дает мне ни малейшего шанса проникнуть в сознание. Но, с тех пор как появилась ты, его бдительность с каждым днем таяла. Ты его отвлекаешь, заставляешь испытывать чувства. Заставляешь думать о том, кто он такой и чего хочет. Именно это мне и требовалось. Сегодня, к примеру, последние его мысли перед тем, как утратить надо мной контроль, были о тебе.
Я опустилась на колени. Ужас и тоска тянули вниз не меньше, чем тяжелое платье. «Нет, – подумала я, – Тацуми! Не может быть, чтобы ты и впрямь умер… из-за меня».
Демон опустился на корточки, балансируя на пальцах ног, так, чтобы мы оказались лицом к лицу.
– Если тебе от этого полегчает, – насмешливо прошептал он, – знай, что он слышит каждое наше слово, но ничего не может поделать. И, должен тебе сказать, после стольких лет заточения в его сознании мне очень приятно ощущать его боль и отчаяние. А, и вот еще что! – Он наклонился ближе и почти неслышно произнес: – Он ведь начинал тебе доверять, лисичка. А Тацуми в жизни никому не верил – клан жестоко наказывал его за любую привязанность и проявление слабости. – Демон поднял руку и указал кривым черным когтем на мой лоб. – И все же он стал доверять тебе, кицунэ, которая его обманула, которая лгала ему с самого начала. И теперь он отлично видит, кто ты на самом деле, и знает, как жестоко ты его предала.
Я зажмурилась. В горле встал ком.
– Отпусти его, – прошептала я, чувствуя на себе жестокий, насмешливый взгляд óни, рассматривающего меня сквозь купол.
– Что-что? – ехидно переспросил óни. – Не расслышал, что ты сказала.
Открыв глаза, я встретила ярко-красный взгляд демона.
– Отпусти его, – повторила я, и на этот раз мой голос не дрогнул. – Возвращайся в меч, или увидишь, на что способна кицунэ.
Демон расхохотался. Выпрямившись во весь рост, он отступил и широко улыбнулся, обнажив жуткие полумесяцы клыков.
– Какая ты забавная, лисичка, – заметил он. – Вот почему я пока оставлю тебя в живых. Впрочем, не беспокойся – уже скоро я убью и тебя, и всех, кто тебе дорог. Твои близкие будут погибать один за другим в самые неожиданные моменты. Ронин, аристократ, священник, служительница святилища, двое щенков. Я убью вас всех, а Тацуми придется смотреть, как я разделываю тебя на куски. Таково будет его наказание за то, что заточил меня в своей упрямой голове так надолго. – Его глаза сверкнули, и я заметила в их глубине неудержимую ярость и презрение, от которых кровь в моих жилах похолодела. – Так что не бойся. Когда мы снова встретимся, я позабочусь о том, чтобы твоя смерть была медленной и мучительной, обещаю.
Наклонившись ко мне, он вытянул руку и коснулся защитного барьера, который зашипел, защелкал и заискрился от его касания. От когтистых пальцев в воздух поплыли клубы дыма, но óни, казалось, не замечал этого. Широко улыбаясь, демон Тацуми наклонился еще ближе, понизив голос до хриплого шепота:
– Если думаешь, что можешь меня остановить, Юмеко-тян, придется приложить немало усилий, поверь мне. Игра только началась.
Отступив, он присел, оттолкнулся от земли и подпрыгнул и через секунду оказался на крыше замка. Потом он прыгнул еще раз – и взмыл на другую башенку, повыше. Его черная тень поднималась все выше и выше. На миг он застыл на самой высокой башне, и на фоне луны проступил его рогатый силуэт с густой развевающейся гривой, а потом он перескочил на противоположную сторону замка и пропал из виду.