межуточных фаз исследований; дискуссионными отделами, где обсуждаются выдвигаемые положения и оцениваются результаты, подтверждающие или опровергающие выдвинутые тезисы, и до критики и библиографии, рецензионных страниц. Идея настоящего, синхронности картины мира, отражаемой научными разработками, – это главное, что отличает журнал от монографии или сборника, содержащего итог работы, индивидуальной или коллективной и тематической.
Можно сказать, что научное развитие или движение меряется именно журнальными публикациями, это и есть время науки в его событийных членениях, ибо монография дает иную структуру научного знания – систематическую и историческую. Она содержит историю вопроса, обзор возможных или конкурирующих точек зрения на природу обсуждаемого предмета и лишь затем дает изложение собственной позиции автора, ее защиту и обоснование, а также перспективы и планы дальнейшей разработки проблематики. Иными словами, монография в идеале воспроизводит структуру самого научного сообщества в специфической фазе движения научных парадигм: включения систематически оформленного и разработанного этапа в общий фонд имеющегося научного знания, согласования выдвинутых положений со всеми прочими представлениями. Для наших задач в данном случае неважно то обстоятельство, как будет достигнуто подобное согласование: через фальсификацию ранее имевшихся положений и концепций или путем снятия существующих разногласий посредством выдвижения общей теории, более широкой системы координат, в которую прежние теории впишутся на правах частных случаев (если, разумеется, они не оказываются абсолютно неверными). Дискуссионному состоянию соответствует и весь аппарат ссылок на другие работы и источники, изложение методики анализа и методологических принципов, делающих возможным проверку хода исследовательской работы и консистентности предпринимаемых заключений и выводов, непротиворечивости в отношении указываемых базовых аксиом и допущений. Сфера догматического в научной монографии, по идее, редуцирована до минимума, до функциональности «самоочевидного», т. е. социально санкционированного мнения о природе сущего. Именно эта, «внешняя» по отношению к проблематике текущего производства знания, сфера максимально защищена социальными нормами, являющимися соединительными элементами внутренней кухни науки и ее общекультурного контекста, и наименее обсуждаема в отличие от процедурно-методологической стороны, представляющейся наиболее свободной и обсуждаемой. Хотя как раз последние обстоятельства (наряду с полученными результатами) и подлежат чаще всего публикации в журнале.
Большая часть научной продукции М. Вебера при его жизни опубликована именно в виде журнальных статей (хотя иногда они затем выходили в виде книг – «Город», «Протестантская этика» и др.). Лишь в конце жизни он предпринял специальные шаги по систематизации работы. Итогом ее стали тематические собрания сочинений, опубликованные уже его вдовой – Марианной Вебер: работы по социологии религии, «Хозяйство и общество» и другие. Именно в этот период перед ним встали задачи построения принципиально новой социологии как эмпирической науки о культуре, но реализовать этот проект полностью он не успел. Даже гигантская тысячестраничная работа «Хозяйство и общество: Очерк понимающей социологии» появилась в 1921 г. как фрагмент и спецвыпуск журнала. И лишь через год появилось новое, расширенное и переработанное издание, которое легло в основу всех последующих. Дальнейшие издания фактически лишь наращивали комментарии, сохраняя всю структуру работы, указатели и т. п., фотомеханически воспроизводя основной текст или лишь очень незначительно изменяя его (новая нумерация страниц, при сохранении старой, добавление раздела «Рациональные и социологические основания музыки» и т. п.).
Большая часть этих новых изданий выходила в одном и том же издательстве: «Й. К. Мор (Пауль Зибек)» (Тюбинген). Это всякий раз идентично воспроизводящееся очень солидное издание в твердом темно-синем переплете, с тусклым золотым шрифтом обложки, с суперобложкой (исключением является издание 1964 г. в двух томах, но в мягкой обложке, подготовленное издательством «Kiepenheuer & Witsch», с иным оформлением). Графика названия и шрифта сохраняется с веберовских времен, т. е. с 1910–1920‐х гг. Торговая марка издательства удостоверяет академичность и фундаментальность данного издания уже самим возрастом существования фирмы, весьма почтенным: дата основания, включенная в рамку наряду с геральдическим зверем и латинским девизом, указывает на 1801 г. Репутация этого небольшого издательства, специализирующегося на выпуске философской и научной литературы, сама по себе уже гарантирует качество издания, его полноту и надежность, тщательность подготовки текста. Выходящие в нем публикации М. Вебера были подготовлены специалистами самого высокого класса, держателями (не владельцами, а именно исследователями) веберовского архива или руководителями курсов, семинаров по изучению веберовского наследия, например, Й. Винкельманом, который является руководителем Института Макса Вебера (архива) в Мюнхене. Винкельман и по настоящее время является самым авторитетным комментатором и издателем работ Вебера, автором статей о нем, об истории разработки им тех или иных проблемных блоков. После публикаций Марианны Вебер, которая тоже была видным историком, его издания Вебера являются эталонными. В этом же издательстве выходят и наиболее солидные и глубокие академические и аналитические работы о Вебере, монографии или сборники статей. Клапаны их суперобложек всегда содержат информацию о выходе, допечатке или подготовке к переизданию других веберовских трудов, собраний сочинений или работ о нем, сопровождаемую отзывами об этих изданиях крупнейших специалистов или авторитетных научных журналов. При этом отзывы приводятся не в виде анонимных издательских аннотаций (как это имеет место у нас), т. е. рекомендаций тиражирующего института, а отдельными подписными цитатами, удостоверяющими подлинность и авторитетность личным характером высказывания (редко – групповым). Кроме того (что, правда, бывает не всегда), в приводимых описаниях объявленного или рекламируемого таким образом издания указывается цена, весьма высокая по нормам книжного рынка. Иными словами, книжная продукция этого издательства – эталон для других публикаций. Никаких завитушек, ничего лишнего, солидность и добротность, основательность, академичность в лучшем смысле слова. В этом же издательстве вышли и неоднократно переиздавались все основные труды Вебера. Они повторяют по характеру оформления и аппарату издания работ других ученых и философов такого же класса (и примерно соответствуют им). Например, так издается «Гуссерлиана», предпринятая по решению ЮНЕСКО (в этой серии вышли не только все основные труды Э. Гуссерля, но и в дальнейшем – его черновики, варианты, рукописи и наброски, кроме того, продолжая единую нумерацию и оформление, выходят наиболее значительные работы по феноменологии комментаторов и аналитиков, в том числе и критиков Гуссерля; вышло уже более полусотни томов).
Издания подобного типа в первую очередь адресованы самому академическому сообществу, но не в качестве итоговой публикации большого исследования или книги из потока текущей литературы, а в качестве золотого фонда истории науки, ее классики, эталонов эдиционной работы по подготовке основного научного текста. Поэтому столь значителен и объемен здесь справочный и комментаторский раздел, так велики и подробны указатели (например, только предметный указатель к «Хозяйству и обществу» составляет 67 страниц большого формата – 26 × 18 см)[167]. Все описанные семантические признаки оформления и текстологической подготовки указывают на длительный срок и характер действия издания, предельный по своему издательскому назначению. Здесь важны не только добротность и качество издания, но и полиграфический характер воспроизводства текста, его «исторические», чуть ли не «музейные» признаки: старомодная графика шрифта, сохранение изначальной пагинации, сорта бумаги и т. п. Переиздания предпринимаются не только в связи с исчерпанием тиража на рынке, но и в связи с цикличностью или фазами воспроизводства объемов самого академического сообщества в данной дисциплине. Тираж небольшой, не больше 2–3 тысяч экземпляров, но, как правило, не указан, поскольку действует механизм допечатки, а во-вторых, это «не принято»: обычно сведения по объемам тиража – по заводам – указываются только в крупнотиражных массовых изданиях, когда цифра расходящегося издания сама по себе становится рекламой популярности бестселлера, т. е. стимулом дальнейшего спроса – эффект моды, заражения, статусного подражания. Короче, нормы данного типа издания содержат элементы дистанцированности от рекомендаций массового спроса и потребления, а также – соответствующих авторитетов.
Интересно отметить, что вариант единого собрания сочинений, тем более – полного или академического (типа принятых у нас), – вещь гораздо более редкая в западном книгоиздании. Оно характеризует очень высокий статус автора в национальной или мировой культуре, статус мирового классика. М. Вебер получил единое собрание сочинений, хотя и не полное, лишь в конце 1970‐х годов (предприятие это еще не закончено).
Наряду с упомянутым выше типом «тематических» собраний сочинений М. Вебера (всего их 5: по наукоучению, политических, по социальной и экономической истории, по социологии и социальной политике – однотомники весьма значительного объема, примерно по 600 с лишним страниц, подготовленные Марианной Вебер, и 3 тома по социологии религии – также в целом 1416 страниц) существует еще целый ряд изданий, предназначенных для иных категорий публики. Это прежде всего издания типа «Studienausgabe» – учебные издания преимущественно для аспирантов и студентов. Они выходят в том же издательстве (как, например, «Хозяйство и общество» в 1964 г. и 1972 г.), но в мягкой обложке иного, менее «солидного» тона – светло-желтоватого или красного, общего для всей серии «UTB» (о которой речь пойдет чуть ниже), и иного формата. Публикации этого типа практически ничем не отличаются от описанных выше (издание «Хозяйства и общества» представляет собой фотомеханическое воспроизведение 4‐го изд., но без приложения веберовского исследования о музыке. Оно на 45% дешевле основного издания этого же рода).