В 1961 году на экраны вышел черно-белый фильм-опера режиссера В. Головина (названный в прокате телевизионным спектаклем), из цикла «По страницам любимых опер». Картина открывалась заставкой – ружьем и вилами: они должны были символизировать разбойничью линию сюжета. Закадровый женский голос с великолепным мхатовским произношением приглашал «дорогих товарищей» к просмотру, называл действующих лиц и исполнителей. В фильме-спектакле были заняты С. Лемешев и В. Кудрявцева, хор и оркестр Музыкального театра К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко.
Действие начиналось с письма «верной рабы и старой няньки Анны Егоровны Бузырёвой»: полуграмотный и корявый текст был выведен на экран, так что можно было прочесть (его озвучивал задушевный мужской голос), что нянька «решилась доложить о здоровье папенькином… очень он плох… слышно отдают нас под начал Троекурову…» Дальше – длинная ухабистая дорога в деревню, разговор с кучером, встреча с отцом. Тут уже вступала музыка, опера начиналась; экран мощно закреплял успех музыкального спектакля. Пушкинский «Дубровский» был обречен попасть на экран и жить своей полнокровной жизнью.
Снимать картины по произведениям Пушкина в России начали почти одновременно с возникновением кинематографа в стране. В начале 1907 года А. Дранков в летнем театре «Эдем» Санкт-Петербурга перенес на пленку фрагмент трагедии «Борис Годунов» в исполнении артистов одного из столичных театров. В августе того же года ленту под названием «Сцены из боярской жизни» демонстрировали уже в Петербурге. Это было первое появление пушкинских персонажей перед кинозрителями. За десять последующих лет отечественный кинематограф обращался к текстам Пушкина 52 раза. Столь большой интерес немого кинематографа к Пушкину критики и историки кино связывали с необходимостью раскрутки нового жанра – для хорошего проката картины нужно было самое громкое в России имя. В раннем немом кино были экранизированы даже некоторые стихотворений поэта.
По мере развития киноискусства росло понимание сложности задач, стоящих перед кинематографической интерпретацией литературы. Снова и снова возникали сомнения по поводу возможности экранизации вообще и, в частности, экранизации произведений Пушкина. Но несмотря ни на что в 1925 году на экраны американских кинотеатров вышел черно-белый немой художественный фильм режиссера Кларенса Брауна «Орел» («The Eagle»), с английскими интертитрами, протяженностью 73 минуты[180]. Это была вольная, даже слишком вольная экранизация романа Пушкина «Дубровский».
Историческая достоверность и соответствие литературному оригиналу не слишком волновали создателей фильма: сюжет картины полностью отвечал причудливым голливудским представлениям о русском романе приключений. В центре событий, которые нарочито были перемещены из XIX века в век XVIII-й, – судьба красавца офицера императорской гвардии Владимира Дубровского (его роль исполнял Рудоль-фо Валентино, звезда немого кино), внезапное знакомство офицера с императрицей Екатериной II (Луиза Дрессер) и их полные драматизма отношения (несостоявшийся роман), едва не стоившие офицеру жизни.
Действие начиналось бурно: звук труб, грохот барабанов, Czarina собирается инспектировать полк «с самыми красивыми мужчинами в России» («favorite regiment, the handsomest in all Russia») и вот-вот оседлает своего любимого белого коня. В этот момент гвардейцы начинают стрелять по картонным мишеням. Резкие звуки пугают императорского коня (он вырывается буквально из-под ног хозяйки и пускается вскачь). Шарахается и тройка лошадей, впряженных в случайно проезжавший мимо экипаж – карета с пассажирами теряет управление. И тогда офицер в парадной светлой черкеске с газырями и черной черкесской папахе с двуглавым орлом бросается на глазах императрицы и на ее белом коне, который вмиг подчинился наезднику, спасать экипаж. Он лихо догоняет карету, успокаивает лошадей, мило любезничает со спасенной молодой девушкой и ее пожилой тетушкой. Затем карета с прекрасной незнакомкой благополучно уезжает, Дубровский возвращает коня хозяйке, и та, плененная храбростью и ловкостью офицера, приглашает его во дворец на вечерний визит. Старший офицер, капитан Кушка, объясняет Дубровскому: «Не волнуйся, мой мальчик, если она приглашает тебя к шести часам, это означает ужин, а не Сибирь».
Вообще образ Екатерины II трактовался голливудским кинематографом в духе мифов и легенд – о ее плотоядности, распущенности и царственной привычке во что бы то ни стало добиваться желаемого. Теперь же она пылко возжелала немедленно заполучить в фавориты Владимира Дубровского и намеревалась ни в чем себе не отказывать. Вечером, когда он явился во дворец (на сей раз в нарядной черной черкеске), Екатерина, облаченная в гвардейский мундир, выражает восторг его выездкой и сулит – в награду за храбрость – подарить ему того самого белого коня, своего любимца. «Есть ли у вас желание стать генералом? – атакует императрица. – Такой молодой лейтенант, смелый, как вы, мог бы стремиться…» Дубровский смущенно отвечает: «Боюсь, я слишком молод, чтобы быть генералом». Но Czarina, пытаясь обольстить и соблазнить лейтенанта, угощает его вином, пьет вместе с ним бокал за бокалом, притворно вздыхает и плачет: «Это слезы любви, мой мальчик. Ты первый русский, который видит, как плачет царица». Она прижимается к нему, склоняется на его плечо, напрашиваясь на ответную ласку. «У меня есть небольшой сюрприз для тебя, мой казак. Я сейчас вернусь», – интимно шепчет Екатерина, прежде чем скрыться за дверью.
Однако сюрприз ждал именно царицу: пока она отсутствовала, Дубровский решает бежать из дворца. Капитан Кушка, прекрасно понимая суть дела, потрясен: «Ты с ума сошел… Я советую тебе не уходить». На что Дубровский с вызовом отвечает: «Я нанимался только на военную службу!» Czarina, явившись на пороге кабинета в роскошном пеньюаре и не застав здесь «своего казака», рвет и мечет, и вот уже готов указ: «Дезертир Владимир Дубровский, лейтенант императорской гвардии, должен быть доставлен во дворец живым или мертвым». Генералом и фаворитом тут же становится покладистый и услужливый капитан Кушка…
Покидать поле боя и объятия императрицы, по версии голливудской экранизации, было одинаково наказуемо…
Дубровскому же его мужская гордость обходится слишком дорого: он изгнан из гвардии, его разыскивает полиция. Пришла беда и в родную Кистеневку – отец при смерти, потерял имущество и землю, продажные судьи играют на руку самодуру-соседу (в фильме он именуется «Кирилла»). Дубровский-старший умирает на руках сына, и тот клянется отомстить обидчикам: собрав своих преданных крестьян, он становится «Черным Орлом», благородным разбойником в черной маске. Когда его люди берут в плен барышню, уже спасенную им однажды, он узнает, что она – дочь того самого Кириллы, красавица Маша (Вильма Банки), и отпускает девушку: «Черный Орел не воюет против женщин».
Под именем учителя французского языка Мишеля ле Бланка Дубровский проникает в поместье Кириллы. Однажды ночью, скрыв лицо под маской, Владимир врывается в его спальню. Старик на коленях просит пощады. Появляется Маша, и Черный Орел сбегает через окно. Схваченного казаками крестьянина, сподвижника Черного Орла, Кирилла стегает плеткой, однако Дубровский освобождает товарища и, сообщив свое настоящее имя, мчится прочь, прихватив с собой возлюбленную. Накануне Маша успела сказать ему: «Дни и ночи я боролась с любовью к вам, боролась и проиграла».
Убежать, однако, не удалось. Беглецы были схвачены полицией, которая давно охотится за Черным Орлом как за пленником императрицы. И вот уже генерал Кушка получает от Екатерины II грозный указ: «Мы, императрица Всероссийская, приговариваем к смерти преступника Владимира Дубровского, известного под прозвищем “Орел”, бывшего лейтенанта Императорской гвардии». Генералу Кушке поручено лично руководить казнью, но фаворит Екатерины просит свою даму: «Прошу вас освободить юношу. Благодаря ему я стал генералом». Тем временем пленник получает право на последнее желание, и царская стража его выполняет: священник венчает Дубровского и Машу прямо в тюремной камере. Казнь назначена – мстительный царский намек прозрачен – на шесть часов вечера. И когда стрелки часов показывают роковое время и солдаты выстроились с ружьями на изготовке, Екатерина дрогнула. «Кушка, ты должен спасти его. Я не хочу, чтобы Дубровского расстреляли».
Наступает развязка. Генерал Кушка, верный офицерской дружбе и дворянской чести, просит царицу подписать документ, на котором значатся спасительные слова: «Заграничный паспорт на имя владельца Марселя ле Бланка». Дескать, Черный Орел казнен, и отныне Дубровского зовут месье ле Бланк. Финальная сцена исполнена лирического мелодраматизма: заграничные путешественники, месье и мадам ле Бланк, сидя в карете перед дворцом Екатерины, видят, как из окна им ласково машет белым платочком сама царица, чуть не в слезах, и рядом с ней ее верный генерал Кушка. Видя, с каким восторгом счастливый супруг взирает на взволнованную императрицу, Маша загораживает его и себя своим кружевным зонтиком. Хэппи-энд.
Ничего общего с романом Пушкина фильм «Орел», разумеется, не имел. Зато, во-первых, изобретал счастливый конец (обязательный для голливудской киноэстетики); во-вторых, показывал, каким увлекательным и захватывающим может быть чисто любовный сценарий, в котором заняты прекрасные актеры; в-третьих, декларировал, что подлинное счастье и свободу влюбленные молодые люди могут обрести только за пределами Российской империи и под иностранными именами; и, в-четвертых, демонстрировал целую коллекцию штампов и стереотипов западного кинематографа, когда он берется за русские романы и русскую историю. Анализ искажений в сфере бытовых, культурных, военных реалий мог бы стать предметом специального – весьма богатого – культурологического исследования.
К 100-летию со дня гибели А. С. Пушкина на студии «Ленфильм» режиссером А. Ивановским была снята кинодрама (75 мин.) по мотивам романа «Дубровский»