— В чем дело? — спросила она.
Отец растерянно улыбнулся, а Слава проговорил нарочито развязным баском:
— Так, пустяки, главное — спокойствие. Дело в том, что мы должны временно принять Метеора у себя. Ведь, по справедливости, он жил целых три года у Николая Ивановича, а теперь настала наша очередь.
Пришлось маме смириться. К крокодилу она, конечно, не заглядывала и, прежде чем войти в кухню, смежную с ванной, долго топала на пороге ногами и шипела.
Из-за крокодила пришлось перейти на рыбный рацион; рыбный суп и рыбное второе всем изрядно надоели; но что было делать, раз Метеор ел только рыбу!
Уходя в гости, мама по нескольку раз звонила домой. То она интересовалась, «не сдох ли еще крокодил», или «не откусил ли еще Славе нос», то справлялась, не съел ли Метеор ее модельные туфли.
Дни стали еще жарче. Метеор наслаждался теплом. Он сидел в воде, приоткрыв пасть и выставив на поверхность большие выпуклые глаза. Слава и Шура с миской в руках любовались своим питомцем.
— Метеор! — позвал Шура.
Крокодил в ответ глухо зарычал.
— Так, — отметил Шура, — пункт № 1 действует точно.
— А всё-таки он идиот, этот глубокомысленный синеглазый красавец, — проговорил срывающимся баском Слава.
— Не думаю, чтоб совсем; посмотрим, на что он способен еще. — Шура взглянул на висящие на стене «инструкции» Николая Ивановича, отыскал пункт 5-й и прочел: — «При щелкании пальцами вылезает из воды за пищей». Так, попробуем. — Шура щелкнул пальцами, и Метеор тотчас, всплеснув воду, выбрался из ванны и шлепнулся на пол, распластавшись плоской огромной ящерицей, длиной в метр двадцать сантиметров.
Его спина, состоящая из корявых чешуй, напоминавших старую черепицу, была коричневой, бока, кончик морды и живот — зеленовато-белого цвета.
Метеор замер в тупом ожидании, глядя на мальчиков.
Слава взял из миски кусок свежей трески и подбросил его перед носом Метеора. Крокодил взметнулся вверх, подхватил в воздухе кусок и, скользнув по дровам, бросился в ванну, обдавая друзей брызгами.
Затем он снова показался из воды; стоя столбом и задрав голову, он заглатывал пищу.
— Любит выпить перед обедом, — засмеялся Слава.
Покончив с едой, Метеор усиленно топал по дну ванны: он просил добавки.
Подошел папа:
— Ишь, шельмец, как разохотился, — засмеялся он. — Однако, Слава, надо что-то предпринимать. Мама боится крокодила.
Легко сказать: предпринимать, — но что?
Однажды рано утром позвонила молочница. Мама открыла дверь и пропустила ее вперед. Не успев войти в кухню, женщина страшно завизжала и уронила с грохотом бидон.
Разбрызгивая молочную лужу сапогами, она побежала к выходу с воплем: «Ой, смертынька!»
Мама заглянула в кухню и остолбенела: «Спасите!» — закричала и она и вдруг, обмякнув, прислонилась к стене…
Распластавшись на полу у порога, Метеор смотрел на бесчувственную маму и нервно колотил по полу бугорчатым хвостом. Он не привык к беспорядочным крикам.
Заспанный Слава уже летел в трусиках босиком по коридору; за ним, шлепая туфлями, в пестрой пижаме еле поспевал папа.
Слава усадил безжизненную маму на сундук у вешалки.
Затем схватил Метеора, по пункту № 6, за хвост и потащил в ванную.
Оскорбленный Метеор зарычал и неожиданно рывком освободил свой хвост из Славиных рук.
Высоко приподняв туловище на кривоватых лапах, Метеор побежал сам в свои «аппартаменты».
А папа виновато заглядывал маме в глаза и упрашивал:
— Мамочка, только не молчи! Ну, выругай меня, это я ходил вечером в ванную за ковриком для гимнастики и, повидимому, не прикрыл дверь…
Жизнь в квартире всё усложнялась… Маме теперь приходилось спускаться за молоком к нижним жильцам: молочница не хотела входить в квартиру, где живут крокодилы.
Мало этого: уборщица Дуся отказалась мыть полы в квартире с крокодилом.
Пришлось маме мыть полы самой. Поручить вымыть пол в ванной Славе или папе было невозможно: «Они только развезут грязь!»
И вот однажды мама убирала квартиру. Очередь дошла до ванной.
С бьющимся сердцем она потопала босыми пятками у порога и тихонько приоткрыла дверь.
Метеор сидел в воде, выставив ноздри и глаза.
«Может быть, ничего и не случится», — подумала мама и с решимостью отчаяния вошла в ванную.
Метеор не шевелился.
«Ну, конечно, развели здесь паутину!» — средним пальцем правой руки мама зацепила паутину, висевшую на колонке.
Большим пальцем этой же руки мама стряхнула паутинку с пальца; вышло что-то вроде щелчка — и сейчас же Метеор, как по команде, вылез из ванны и шлепнулся перед мамой на пол.
Отскакивая, мама стукнулась локтем о косяк двери. На миг от ужаса она закрыла глаза.
Открыв глаза, мама увидела, что Метеор стоял очень миролюбиво, не двигаясь, полуоткрыв рот.
«Наверно, его забыли покормить. Какая непростительная оплошность!» — подумала мама.
К счастью, на окне в плошке остался кусочек рыбы.
Мама взяла рыбу и, отойдя подальше, к порогу, швырнула ее Метеору.
Метеор ловко поймал кусок и по дровам перебрался в воду.
Опасность миновала.
«А он забавный, этот Метеор», — подумала мама, наблюдая за действиями крокодила в ванне.
Потом взгляд мамы упал на висевшие на стене «инструкции».
«Пункт № 5 — при щелкании пальцами вылезает из воды за пищей».
«Так вот оно в чем дело! Нет, это, правда, оказывается очень и очень интересно».
Один раз Слава с Шурой где-то замешкались и не пришли в час кормления Метеора.
Мама только что вымыла голову; она была в халате и с тюрбаном из полотенца на голове.
Мама посмотрела на часы раз, другой и, наконец, нервно запахнув халат, взяла плошку Метеора.
Приоткрыв дверь, мама заглянула в ванную. Метеор сидел в воде, отвернувшись к стене.
На всякий случай мама забралась на подоконник и оттуда смело щелкнула пальцами.
Тотчас взметнулся столб воды, и Метеор распластался перед мамой, как перед древнеегипетским жрецом.
Мама так увлеклась кормлением, что не заметила, как дверь ванной отворилась и на пороге показались Слава с Шурой.
— Шурка! — произнес Слава трагическим шопотом. — Я вижу, — нам изменили…
Маминому смущению не было границ.
Прошло несколько дней. Как-то утром мама пришла с рынка. Дома она почувствовала странную тишину.
В квартире никого не было. Дверь в ванную была открыта.
Мама постояла в кухне, потопала было, по привычке, ногами, потом решительно направилась к ванной и заглянула внутрь. Ванна была пуста.
В кухне на столе стояла пустая алюминиевая плошка Метеора. Рядом лежала записка:
«Только что зоопарк забрал Метеора. Я ушел побродить с Шуркой, Слава».
Мама вздохнула, достала из чемоданчика какой-то пакетик и развернула его. В пакетике оказалась свежая осетрина. Мама положила осетрину в плошку. Постояла, покачала горестно головой. Потом внизу на Славиной записке приписала:
«Рыбу не трогать! Завтра угостим в зоопарке Метеора. Мама».
КНИГА — ТВОЙ ДРУГ
В. ГолантСудьба одной книги
8 сентября 1943 года вся советская страна узнала из приказа Народного Комиссара Обороны о геройском подвиге комсомольца Александра Матросова.
Партия и правительство позаботились о том, чтобы подвиг Матросова никогда не изгладился из памяти народной. Гвардии рядовому Александру Матросову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Гвардейский стрелковый полк, в котором служил Матросов, стал носить его имя. А сам Александр Матвеевич Матросов навечно зачислен в списки той роты, в которой служил при жизни.
Художники и скульпторы увековечили образ Матросова кистью и резцом, поэты воспевают его в своих стихах, композиторы — в музыкальных произведениях, киноработники создали волнующий фильм о юном герое.
Но, чтобы бессмертный образ Матросова стал родным и близким для десятков миллионов советских людей, необходимо было также создать правдивую книгу не только о подвиге Матросова, но и о всей его жизни. Потому что вся его короткая жизнь была подготовкой к подвигу.
Такую именно книгу написал ленинградский писатель Павел Терентьевич Журба. Павел Терентьевич побывал во всех местах, где учился, работал и защищал Родину Александр Матросов. Писатель ездил на Украину, где родился и провел первые годы жизни будущий герой.
Он побывал в Уфимской колонии, где воспитывался Матросов, откуда тот ушел на фронт. Он прошел весь двухсоткилометровый путь, который проделал во время Великой Отечественной войны гвардии рядовой Александр Матросов.
Павел Журба разыскал и тщательно изучил все документы о Матросове, которые сохранились в колонии и в воинской части. Но еще важнее для писателя было личное знакомство с боевыми друзьями Матросова, с учителями и воспитателями. Это воспитательница Матросова Лидия Власьевна, которая и поныне работает в Уфимской колонии; воспитатель Трофим Денисович, который воевал с фашистами, а после войны вернулся в колонию; это бывший воспитанник колонии и товарищ Матросова Виктор Чайка. Отвоевав, он тоже вернулся в колонию и теперь сам стал воспитателем; это, наконец, замполит, капитан Климских, который был армейским воспитателем Матросова. Все эти люди не только выведены в книге Журбы о Матросове, но и помогли писателю создать ее.
В 1949 году книга Павла Журбы «Александр Матросов» впервые увидела свет и сразу же полюбилась советскому читателю.
За последние годы эту книгу переиздавали различные издательства — в Ленинграде, Москве, Крыму. Уже в 1953 году число экземпляров этой книги, отпечатанных в нашей стране, превысило миллион.
Книга «Александр Матросов» переведена на тринадцать языков народов Советского Союза и восемь иностранных языков. Так, по крайней мере, значится в справке, которую составили во Всесоюзной книжной палате. А нет ли тут какой-нибудь ошибки? Оказывается, есть. Существует один перевод, который составители справки не учли. Как это произошло?