В течение первого послевоенного десятилетия некогда огромная русская диаспора в Китае исчезла совсем: одни были репатриированы в СССР, другие бежали — в США, Южную Америку, Австралию.
Другое пророчество Арсения Несмелова — о смерти в тюрьме. В его стихотворении «Моим судьям» — связанное с религиозными убеждениями естественное, не показное отсутствие боязни насильственной смерти. С поразительной точностью поэт предсказал обстоятельства своей гибели:
Заторопит конвоир: «Не мешкай!»
Кто-нибудь вдогонку крикнет: «Гад!»
С никому не нужною усмешкой
Подниму свой непокорный взгляд. /…/
К надписям предшественников — имя
Я прибавлю горькое свое.
Сладостное «Боже, помяни мя»
Выдолбит тупое острие.
Все земное отжену, оставлю,
Стану сердцем сумрачно-суров,
И, как зверь, почувствовавший травлю,
Вздрогну на залязгавший засов.
И без жалоб, судорог, молений,
Не взглянув на злые ваши лбы,
Я умру, прошедший все ступени,
Все обвалы наших поражений,
Но не убежавший от борьбы! (151)
А. Несмелов умер на полу пересылочной тюрьмы пограничной с Маньчжурией станции Гродеково близ Владивостока. И в этой трагедии — также поразительное совпадение жизненного финала двух поэтов. В написанном за пять лет до гибели «Рабочем» (первая публикация — в 1916 г. в газете «Одесский листок», затем включен в состав сборника 1918 г. «Костер») Н. Гумилев с такой же поразительной точностью, как впоследствии А. Несмелов, предсказал не только сам факт и место, но даже время своей смерти (он был расстрелян 25 августа 1921 г.):
Упаду, смертельно затоскую,
Прошлое увижу наяву,
Кровь ключом захлещет на сухую,
Пыльную и мятую траву.
И Господь воздаст мне полной мерой
За недолгий мой и горький век… [24]
Верные долгу и христианским заповедям, оба поэта прошли свой крестный путь до конца.
1. Цит. по: Витковский Е. Возвратившийся ветер // «Мы жили тогда на планете другой…» Антология поэзии русского зарубежья. 1920–1990 (Первая и вторая волна). Книга первая. М., 1995. С. 24.
2. Несмелов А. Без Москвы, без России: Стихотворения. Поэмы. Рассказы. М., 1990. С. 84. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте с указанием страницы.
3. Гумилев Н. Письма о русской поэзии // Гумилев Н. Соч.: В 3 т. М., 1991. Т. 3. С. 20.
4. Цветаева М. Собр. соч.: В 7 т. М., 1994. Т. 2. С. 8.
5. Гумилев Н. Соч.: В 3 т. М., 1991. Т. 1. С. 289.
6. Книга «История русской эмиграции в Шанхае» написана Ван Джи Чаном. Отечественного аналога — «История русской эмиграции в Китае» — до настоящего времени не существует.
7. Гумилев Н. Собр. соч: В 3 т. Т. 1. С. 172.
8. Там же. С. 91.
9. Бердяев Н. Смысл истории. М., 1990. С. 33.
10. Там же. С. 144.
11. Там же. С. 143.
12. Волошин М. Жизнь — бесконечное познанье. М., 1995. С. 91.
13. Борис Чичибабин в стихах и прозе: В 2 т. Харьков, 1998. Т. 1. С. 367.
14. Цит. по: Кунина И. Моя гумилевская весна //Литературное обозрение. 1991. № 9. С. 101.
15. См.: Несмелов А. Без Москвы, без России: Стихотворения. Поэмы. Рассказы. М., 1990. С. 452.
16. Гумилев Н. Письма о русской поэзии // Гумилев Н. Соч.: В 3 т. М., 1991. Т. 3. С. 20.
17. Бердяев Н. Миросозерцание Достоевского // Бердяев Николай. Философия творчества, культуры и искусства: В 2 т. М., 1994. Т. 2. С. 21.
18. Гумилев Н. Соч.: В 3 т. М., 1991. Т. 1. С. 308.
19. Там же. Т.3. С. 230.
20. Цит. по: Библиотека Александра Блока. Описание. Кн.1. Л., 1984. С. 254.
21. Цит. по: Перелешин В. Об Арсении Несмелове // Ново-Басманная, 19. М., 1990. С. 673.
22. Цветаева М. Собр. соч.: В 7 т. М., 1994. Т. 1. С. 565.
23. Волошин М. Жизнь — бесконечное познанье. М., 1995. С. 185.
24. Гумилев Н. Соч.: В 3 т. М., 1991. Т.1. С.216.
Сергей ЯшинАрсений Несмелов: певец национальной революции
В продолжение разговора о воле, мы предоставляем материал об Арсении Несмелове — активном деятеле Всероссийской фашисткой партии (ВФП) и талантливейшем русском поэте, который стал певцом волевого национализма.
Редакция "Правого сопротивления" весьма критически относится к деятельности ВФП, возглавлявшейся К. Родзаевским. По нашему мнению, ВФП слишком уж увлекалась копированием опыта европейских фашистов в ущерб выработке полноценной и самобытной русской национал-революционной идеологии. Вместе с тем, харбинские фашисты, безусловно, очень часто проявляли волевой стиль, столь необходимый для нашей, Русской Победы. Изучение таких проявлений есть долг и обязанность каждого непредвзятого националиста, желающего скорейшего возрождения великой русской нации. Потому-то мы и публикуем интереснейшее исследование замечательного правого поэта Сергей Яшина о своем коллеге и единомышленнике.
Арсений Несмелов (Митропольский) родился в дворянской семье 8 июня 1889 года. О его детстве и юности почти не сохранилось свидетельств — только отрывочные сведения, встречающиеся в отдельных поэтических и прозаических произведениях. Впрочем, окончание им Нижегородского кадетского корпуса засвидетельствовано документально. Известно и то, что его поэтический дар проявился именно в кадетском корпусе. Печататься Митропольский стал в возрасте 23 лет, впервые опубликовавшись в популярнейшей "Ниве". Будучи почти незамеченным, он некоторое время оставался на литературной периферии. Первая мировая война определила дальнейшее творчество Арсения Митропольского. Жизнь подлинного поэта и его поэтическое предназначение не противоречат друг другу. 20 июля 1914 года Арсений, уже ставший к тому времени Несмеловым, призывается из запаса сперва в чине прапорщика, позднее подпоручика и поручика в ряды 11-го гренадерского Фанагорийского полка. В 1915 году выходит его первая книга, сборник стихов и прозы "Военные странички". Воинский подвиг, героизм, беззаветное служение империи становятся лейтмотивом этого сборника. Вкус к Риску и документальная точность сближают творчество Несмелова с творчеством Эрнста Юнгера. Глубинная связь начинающего русского поэта и немецкого идеолога консервативной революции бесспорна.
1 апреля 1917 года Арсений, перенесший ранение и награжденный четырьмя орденами, отчисляется в резерв. Ветеран войны, настоящий окопный аристократ, он принимает активное участие в антибольшевистском восстании юнкеров. Об этих памятных днях Немелов будет вспоминать в поэме "Восстание", опубликованной в Харбине в 1942 году.
"Мы — белые. Так впервые
Нас крестит московский люд.
Отважные и молодые
Винтовки сейчас берут"
Вызов был брошен. В дни помрачения, предательства и красного вандализма горстка юнкеров отстаивала Честь будущих поколений. Она искупала жгучий позор страны своей кровью. Бесконечный трагизм был воспринят Несмеловым с почти религиозной, апокалептической надеждой.
"И до сих пор они в строю,
И потому надеждам сбыться:
Тебя добудем мы в бою,
Первопрестольная столица"
("Восстание")
В 1918 году Арсений Несмелов уезжает в Омск, чтобы затем принять участие в борьбе с большевизмом в рядах армии Колчака. "Два раза уезжал и Москвы, и оба раза воевать". Так скупо, по-солдатски отрапортует он в своей автобиографии. Враг, с котором воевал Несмелов, был определен, как был предопределен и единственно возможный метод борьбы с ним:
"У него глаза, как буравцы,
Спрятавшись под череп низколобый,
В их бесцвет, в белесовость овцы
Вкрапла искрь тупой хорячьей злобы.
Поднимаю медленно наган,
Стиснув глаз, обогащаю опыт:
Как умрет восставший хулиган,
Вздыбивший причесанность Европы?"
("Враги")
Все, знавшие Несмелова, отмечали его поразительное бесстрашие. Поэт-воин, участник легендарного Ледового похода, он действительно не ведал компромиссов.
Ведя ожесточенные бои, армия Колчака отходила к Приморью, где в ту пору возникло так называемое "буферное государство" — Дальневосточная республика (ДВР). Обосновавшись во Владивостоке, ставшим довольно мощным центром отечественной культуры, Несмелов всецело посвящает себя поэзии и журналистике. До осени 1922 года большевики ликвидировали ДВР. Волна антирусского террора докатилась и до Владивостока. Над Несмеловым устанавливается контроль ОГПУ, ему запрещается покидать город. В этих условиях он принимает решение пересечь таежную границу и бежать в Китай.
"Иду. Над порослью — вечернее
Пустое небо цвета льда.
И вот со вздохом облегчения:
"Прощайте, знаю: навсегда!"
("Переходя границу")
Предчувствие обманет поэта. Он уходил не "навсегда". Возвращение на Родину состоялось. Оно было последним странствием, восхождением на большевистскую голгофу.
В Харбине Несмелов сближается с лидером Всероссийской фашистской партии Константином Родзаевским и начинает печататься в журнале "Нация". Личность Родзаевского произвела на него неизгладимое впечатление. Убежденный националист, великолепный оратор, излучавший энергию все своим существом, Родзаевский воплощал тип русской героической жертвенности. ВФП с ее боевым духом, ненавистью к Коминтерну и Фининтерну была подлинным проявлением революционного национализма. Однозначная религиозная направленность сближала русских фашистов с такими движениями, как "Железная гвардия" К. З. Кодряну и "Испанская фаланга" Х. А. Примо де Ривера.