са. Помогли скоротать время и унять голодное урчание в животах сэндвичи Пола и кола, которую захватил Роб. Потом поиграли тихонько в монетки, потом в слова, после чего они утомлённо притихли. Ты знаешь, куда надо идти, спросил Пол у Роба. Тот утвердительно кивнул и хитро улыбнулся. Оказалось, он тут уже был, и не один раз, у него тут работает дядя, уехавший сейчас в экспедицию, и поэтому Роб знает, что охранники обычно спят у себя в комнате охраны, изредка делая обходы. Этого Полу было достаточно.
Через час они осторожно вышли из туалета. Коридор, соединяющий основные залы с внутренними помещениями, был слабо освещён, направо он сворачивал внутрь, налево вёл в экскурсионные залы. Они тихонько пошли направо и Роб прошептал, что скоро будут комнаты, где хранятся экспонаты. Комнаты оказались запертыми, но Роб не смутился и, достав связку ключей, начал подбирать ключ к первой двери с табличкой «Мезозой». Пол поинтересовался, откуда у него ключи, на что Роб сказал, что его дядя рассеян, и стянуть ключи с его рабочего стола оказалось пустячным делом, дядя же посчитал, что где-то их потерял. Открыв дверь, Роб заглянул туда и сказал, что эту комнату он оставляет Полу, а сам пойдёт в следующую.
Только свет в комнате не включай, прошептал Роб и пошёл к следующей двери.
Пол зашёл и прикрыл за собой дверь.
Достав из рюкзака фонарь и включив его, он осмотрелся вокруг. В комнате стояло несколько стеллажей, на стенах висели полки. Луч фонаря выхватил из тёмной глубины стол с бумагами, коробочками и компьютером. Пол заворожённо повёл фонарём по ближайшим стеллажам и стал читать надписи на коробках, наполнявших стеллажи сверху донизу. Собственно, он не знал, чего именно ищет, слово «Мезозой» ему особо ничего не говорило, но они с Робом решили, что возьмут по одному любому артефакту. Больше и не надо, жмурясь, говорил Роб. Если мы возьмём много, то быстро узнают о пропаже.
Пол тогда удивился, откуда в Робе такое понимание всего этого, ведь у него самого и близко такого не было, всё, в чём он разбирался, да и то на своём уровне, были футбол и велосипед. Во всех отношениях Роб был старше, он был взрослым, может, это связано с тем, что семья Роба много переезжала и многое повидала.
Пол с трудом прочитал на ближайшем стеллаже написанное корявым подчерком слово «Мел». Разобрать, что было написано на коробках и ящичках, было непросто. Пол водил лучом фонаря по полкам стеллажа.
Вот коробка с надписью «Нижний мел. Пр.», папки, папки, ещё много пеналов с номерами, металлический ящик с надписью «Птеродактили». Жаль, до него не дотянуться.
Пол прошёл чуть дальше и наткнулся на деревянный ящик с загадочной надписью «Инклюзы». Заинтересовавшись, он снял ящик с полки, который оказался довольно лёгким, и в предвкушении сел на пол. Открыв ящик, он замер. Ящик изнутри был наполнен пеналами с прозрачными крышками. А внутри пеналов лежали янтарные камушки. То, что это янтарь, Пол догадался, вспомнив программу по «Дискавери», где рассказывали о насекомых, застывших в янтаре. Достав один из пеналов, Пол осторожно открыл крышку, и вот под светом фонаря замерцал округлый кусочек янтаря. А в середине тёмной каплей застыло насекомое. Пол почувствовал возбуждение от прикосновения к чему-то очень древнему. Он сразу же забыл о зубе Ти-рекса, всем его вниманием овладел этот кусок застывшей смолы. Положив его обратно, Пол начал осматривать остальные пеналы. И нашёл то, что ему понравилось больше всего. Большой камень янтаря, окраской переходящей от чёрной к прозрачно-медовой, с большим насекомым внутри. Сложив вынутые пеналы обратно в ящик, Пол поставил ящик на полку и зажав янтарь в руке, нет, уже не янтарь, а его Артефакт, Инклюз, пошёл к столу в конце комнаты. На столе или в столе прямо-таки должно быть увеличительное стекло. Ему хотелось рассмотреть поближе, что же там внутри янтаря находилось.
— Ну и бардак, — пробормотал Пол глядя на стол. Эти археологи или как их там называли, были очень неряшливыми, найти линзу среди нагромождения бумаг, папок, коробок из-под пиццы было проблематично. Наугад открыв один из ящиков стола, Пол сразу же нашёл то, что искал. Поставив фонарь, он удобно сел за стол и начал рассматривать янтарь на свету.
В луче фонаря насекомое приобрело чёткие очертания. Это был комар, Пол заворожённо смотрел на него. Он ничем не отличался от тех, что сейчас живут. Те же крылья, ноги, тельце. Разве что чуть больше по размерам, чем современные комары.
Взяв линзу, Пол стал рассматривать насекомое медленнее и тщательнее. Он действительно ничем не отличался от современных комаров, и Пол начал терять интерес, как вдруг ему показалось, что крылья у комара чуть дёрнулись. Пол моргнул, протёр глаза, и снова посмотрел на насекомое. Пару мгновений ничего не происходило, но тут ему опять почудилось трепетанье крыльев, но к нему ещё добавилось дрожание усиков и ножек. Он заворожённо смотрел на эти движения, во рту пересохло, и комар вдруг стал увеличиваться в размерах, пока не заполнил всю голову Пола. Пол беззвучно закричал и очутился внутри комара.
Ворох запахов, нутряных ощущений обрушился на него. Пол завертел головой, пытаясь понять, где он и что с ним. С возрастающей паникой он увидел, а вернее, ощутил темноту вокруг, дорожки и тропки среди темноты и дрожащие силуэты, очень похожие на динозавров. Он с удивлением понял, что он летит. Летит к дрожащим силуэтам, летит так, как летают все комары, то по прямой, то бросаясь в стороны, летит, следуя тропкам и дорожкам. Запахи, догадался Пол. Одуряющие дорожки запахов. Он вдруг почувствовал дикий голод. Ушла паника и страх, и, не рассуждая, Пол понёсся к ближайшему силуэту. Надо выбрать мягкое и сочное место, помягче, ближе, ближе. Вдруг дрожащий силуэт заполнился яркими и не очень участками, и Пол, всё так же не понимая, что делает, выбрал наиболее яркое пятно и быстрее полетел к нему.
Вот оно, рядом, Пол сел на него и вонзил хоботок. Наслаждение было сродни тому, что он ощущал, когда ему снился недавний сон. Больше, больше, дольше, Пол не мог остановиться, наслаждаясь. Но наступил момент, когда он ощутил странное насыщение, тяжело оторвавшись от жертвы, взлетел и поразился враз изменившейся картине. Теперь, когда он наелся, силуэты динозавров и дорожки запахов стали приглушённей, а из общей темноты стали выделяться скопления тяжёлого мрака, в которые захотелось спрятаться. Не в силах сдерживаться, Пол грузно полетел к ближайшему укрытию. Блаженная темнота поглотила его и Пол, сев на ветку дерева, а то, что это дерево, он просто знал, стал готовиться к… К чему, он так и не успел понять, потому что вдруг что-то схватило его за одну из лапок, мигом схватило за вторую, и Пол, дёрнувшись, оказался в медленно набегающей капле смолы. Он заметался, изо всех сил пытаясь вырваться из ловушки, но так только ещё сильнее застрял в ней. Вот капля уже почти накрыла его, Пол с ужасом начал понимать, что сейчас наступит конец, мир уменьшился до размеров янтарной капли, и всё чувства и ощущения, распахнутые до этого во всю ширь, сузились до крохотной точки в его сознании, и тогда он умер. Было пусто, темно, страшно и одиноко.
— Эй, вставай! Что с тобой?
Пол очнулся от лёгкого шлепка по щеке.
Над ним стоял Роб и с тревогой всматривался. Болела голова, во рту пересохло и немного тошнило.
— Всё в порядке, я, наверное, грохнулся в обморок, не знаю, что со мной, — пробормотал Пол. Робу можно было сказать всё, даже про обморок, но про то, что Пол видел и ощущал во время обморока, говорить не стоило.
Роб улыбнулся, помог ему подняться с пола и сказал, что нашёл его через час после того, как они разошлись. Роб спросил насчёт находок, Пол разжал запотевшую ладонь и показал ему Артефакт.
— Хорошая находка. А я нашёл зуб Тирекса! — Роб достал из кармана пластиковый пакет с невероятно крупным клыком. — Думаю, хватит, надо идти обратно в туалет, миссия выполнена.
Пол слабо улыбнулся, чувствуя себя лишённым всяческих сил. Ему было не очень хорошо, он слабо соображал и все оставшиеся часы до открытия музея провёл, сидя в туалете, проваливаясь в полусонполубред, где он себя чувствовал большим комаром, охватившим весь мир.
*погружение 03:54*
Пол очнулся от воспоминаний. Тело онемело окончательно, он уже не чувствовал ни ног, ни рук. Попробовал пошевелиться, ему с трудом это удалось и Пол понял, что он уже почти наполовину утонул в битуме. Его начала бить крупная дрожь, хотя холодно не было, наоборот, битум был тёплый, прогревая немного и воздух над ним. Капли дождя, падавшие через открытый люк наверху, спасали чуть-чуть от жажды, хотя, горько подумал Пол, он утонет раньше, чем жажда действительно станет проблемой. До утра не дотянуть, его смена придёт только к восьми утра, и дожить до этого времени он уже не надеялся. Начал чесаться нос, сначала совсем немного. Словно издеваясь, зуд то пропадал совсем, то появлялся снова, с каждым своим появлением становясь более длительным и изощрённым. Пол застонал от бессилия. Этот зуд сводил с ума. Невозможность справиться даже с этим, пустячным в обычное время неудобством, только прибавляла безнадёжности и отчаяния. Руки оказались полностью в битуме, и вытащить их не представлялось возможным. Зуд в носу стал просто невыносимым, вытесняя все мысли из головы. Пол истерично захихикал, а потом заплакал. Ему показалось, что он сходит с ума. Сейчас бы это ему не помешало, о да, лишь бы исчез страх и ужас, который внутри него рос медленно, но верно, как лавина.
Зачесавшийся нос стал очередным камнем в надвигавшейся лавине безумия. Легче от понимания этого Полу не стало.
— Сволочь! — заорал Пол что было сил в пустоту. Сразу стало легче.
Тогда Пол, наверное, битых полчаса орал и ругался до хрипа. Перестал, когда горло уже просто разрывалось, зато зуд в носу прекратился. Что дальше делать, он не знал. Вспомнил о мумиях, туго спелёнутых; он читал, что так иногда живых людей клали в саркофаги, казнь была такая. Те же, наверное, чувства, та же безнадёжность.
Пол незаметно для себя задремал.