Да и сам факт скорого возвращения Чаадаева на родину из «благословенной» заграницы показал, что там ему пришлось совсем не по душе. Да и его увлечение католицизмом, скорее, имело характер отвлеченного умствования, а на деле он всю жизнь был и остался православным и перед смертью принял причастие у православного священника и был похоронен по православному обряду. Не случайно академик Дмитрий Лихачев писал: «Неужели не понять, что Чаадаев писал с болью и эту боль за Россию сознательно растравливал в себе, ища возражений. Ему ответила русская историческая наука». Резкая критика Чаадаевым современности было вызвана не отсутствием патриотизма, а, скорее, острым беспокойством многих проблем, вызванных, прежде всего, уродующим страну крепостным правом.
Поэтому о роли Чаадаева в русской истории и развитии русской философской мысли спорят до сих пор, как спорят об образах Чацкого у Грибоедова и Евгения Онегина у Пушкина. Иногда говорят, будто именно Чаадаев заложил основы фронды русской «передовой» интеллигенции, которая стала потом в оппозицию царю и православию и довела Россию до кровавой и разрушительной революции. Утверждая при этом, будто и сегодняшние активисты оппозиции «несут его эстафету». Однако вовсе не «Чаадаевы» выходят сегодня на Болотную площадь, и попрекают российские власти за возвращение Крыма. Выдающийся русский мыслитель, а прежде доблестный офицер русской армии, не получал, как они западные гранты, а они не сражались и не будут сражаться на полях брани за Россию, если такое вдруг потребуется делать.
Чаадаев свою позицию переменил. В 1833 году он обратился к императору с письмом, которое историки обнаружили уже в наши времена. В нем он предлагал свои услуги правительству поставить в России образование исключительно на национальную основу, «совсем иную, чем та, на которое оно основано в остальной Европе».
Да и писать он стал по-другому. Так, что его теперь называют первым в России христианским философом. Он писал, что история есть созидание в мире Царствия Божия. Только через строительство этого Царствия и можно войти или включиться в историю. А уж если кто и прославился, как он, поначалу в роли Герострата отрицания, добавим, то исправиться можно только пойдя по пути созидания, посвятив все свои силы процветанию и укрепления могущества собственного Отечества. «Мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, писал Чаадаев, – мы – народ исключительный». Смысл России быть уроком всему человечеству.
От Гостомысла до наших дней
Алексей Константинович Толстой был графом, в Петербурге, занимал высокие государственные посты, но в истории остался благодаря сатирическим стихам. Вместе с братьями Жемчужниковыми он стал автором бессмертного Козьмы Пруткова. А еще сочинил цитируемую и поныне стихотворную «Историю государства Российского от Гостомысла до Тимашева».
Графская шалость была запрещена цензурой и опубликована только через восемь лет после смерти автора. Запомнилась поэма рефреном, напоминающим о том, что при любых царях и, несмотря на то что «земля наша обильна», «порядка в России «нет, как нет».
Веселая царица была Елисавет:
Поет и веселится,
Порядка ж нет, как нет!
Порядок в России железной рукой начал было наводить Петр I:
Он молвил: «Мне вас жалко,
Вы сгинете вконец,
Но у меня есть палка
И я вам всем отец!
Не далее как святкам
Я вам порядок дам!»
И тотчас за порядком
Уехал в Амстердам.
Однако довести свое дело до конца Петр не успел:
Но сон объял могильный
Петра во цвете лет,
Глядишь, земля обильна,
Порядка ж снова нет.
У графа Алексея Константиновича история заканчивалась на царствовании Александра I:
Царь Александр Первый
Настал ему взамен,
В нем были слабы нервы,
Но был он джентльмен… и т. д.
В наше время знаменитую шуточную поэму продолжил питерский поэт и переводчик Игнатий Михайловский:
По плоскости наклонной
Уже съезжал народ.
Тут революционный
Настал переворот.
Вступил на царство Ленин,
Известнейший фантаст.
Сей вождь был дерзновенен,
С прищуром и скуласт.
Однако и Владимир Ильич не успел навести настоящий порядок на Руси:
Кто правил многовато,
А Ленин – мало лет,
Глядишь, земля богата,
Порядка ж снова нет.
План дерзостный провален,
Тускнеет красный флаг.
Но тут явился Сталин
И всех зажал в кулак.
В отличие от прочих
Он свой придумал план,
И, чтоб иметь рабочих,
Поразорял крестьян.
Не рассуждая длинно
И трубочку куря,
Он полстраны безвинно
Отправил в лагеря.
Однако и Сталин помер, и заведенного им было порядка в России снова не стало.
Увы, с вождями снова
Руси не повезло,
За Сталиным Хрущева
На царство занесло.
Он царствовал со страстью,
Напорист был и смел,
Но в голове, к несчастью,
Царя он не имел.
Потом на исторической арене, как известно, появляется «наш дорогой» Леонид Ильич:
Себя не беспокоя,
Он дело развалил
И в сладком сне застоя
Бровями шевелил.
Проходят годы и на московском «троне» неожиданно воцаряется Горбачев:
Он прессе дал свободу,
Гоненья истребил
И фокусы народу
Показывать любил.
В его руках, бывало,
Исчезнуть мог предмет.
И партии не стало:
Глядишь, была – и нет.
Ну, а дальше, как известно, всем на голову сваливается Борис Николаевич:
Но даже этим дельцем
Он власть не удержал,
Пришел на царство Ельцин,
Бугай-провинциал.
Позволил он свободно
Касаться нам всего,
Ругать кого угодно,
Хотя бы и его.
Однако и тут порядок в России не объявился, на чем автор и заканчивает свое продолжение шуточной поэмы, опубликованной в 2001 году. Однако делает это он все-таки на оптимистической ноте:
Но сердце бьется сильно,
С надеждою в груди:
Земля у нас обильна,
Порядок впереди…
Кто убил Грибоедова?
Канал Грибоедова (бывший Екатерининский) назван так в честь знаменитого писателя и дипломата, написавшего блистательную комедию «Горе от ума», которую мы знаем со школьной скамьи. На Пионерской площади в 1959 году ему установлен памятник. Однако некоторые детали короткой, но бурной биографии автора «Горе от ума» стали известными сравнительно недавно.
Из популярных учебников истории мы знаем, что Грибоедов был убит в Тегеране «разъяренной толпой», которая ворвалась в посольство России, растерзала посла и всех остальных членов российской миссии. Уцелел только один – советник Мальцев. Как полагают исследователи, именно он и сочинил потом под давлением иранских властей фальшивую версию событий, которая пошла гулять по страницам исторических книг. Мол, Грибоедов был сам неосторожен, вел себя «вызывающе», вот почему «возмущенные фанатики» и убили российского посланника.
Печальные предчувствия
Как же все было на самом деле? Сам поэт, работавший дипломатом, ехал в Тегеран из Петербурга с печальными предчувствиями. «Не поздравляйте меня с этим назначением, – сказал он своему другу Жандру. – Нас там всех перережут». Грибоедов был гениальным поэтом, – его «Горе от ума» не сходит с подмостков российских театров до сих пор. Он имел еще и задатки талантливого композитора, был одним из самых образованных людей своего времени, прекрасно владел французским, английским, немецким, итальянским, греческим, позднее освоил арабский, персидский и турецкий языки. После службы в армии поселился в Петербурге, где поступил в коллегию иностранных дел.
Нападение на миссию
В Тегеране русского посланника встретили поначалу пышно. Но местные власти сразу убедились, что новый посол твердо и бескомпромиссно отстаивает интересы России, и тогда он быстро превратился в человека, от которого надо поскорее избавиться. Однажды в посольство явился некий армянин Мирза-Якуб, евнух, более 15 лет служивший при гареме шаха казначеем. Он выразил желание вернуться в Армению и просил ему в этом помочь. Грибоедов, хорошо знавший нравы Востока, понимал, что иметь дело с персидским евнухом – наносить оскорбление шаху. Но не мог пренебречь встречей с Мирза-Якубом, поскольку тот регулярно поставлял конфиденциальную информацию о политике персидского двора. После этого на русскую миссию и было организовано нападение. Кстати, сам Грибоедов отбивался отчаянно. Он заперся в доме и ожесточенно отстреливался от озверевших нападавших, застрелив 18 из них. Но налетчики сумели разобрать крышу и ворваться в дом этим путем. Грибоедов был зверски убит, труп его обезображен.
Войну не объявили
Конечно, убийство посла и истребление почти всей дип-миссии (всего были убиты 37 человек), разгром посольства – беспрецедентное событие, неслыханное оскорбление для царя. Россия, как это делалось в те времена, должна была немедленно объявить Персии войну. Однако сделать этого она тогда не могла. Империя уже вела тяжелую войну с Турцией и была не в состоянии развязать еще один вооруженный конфликт на Востоке. Иранский шах и его окружение это отлично понимали. Они сделали все, чтобы замять инцидент. Именно поэтому на уцелевшего Мальцева оказали давление, чтобы он представил версию о «толпе фанатиков». Мало того, персидск