Слов необузданных, случайных,
Слов многих не произноси:
Подвижническое молчание
Существовало на Руси.
Больной бесцельно суетиться,
А умные живут молча,
А ну, как вправду воплотиться
Все сказанное сгоряча?
Покуда не одряхло тело,
Источник света не погас, —
Знай: слово это тоже дело:
Добро твори не на показ.
В уединении слышнее,
Будь ты монах ли, офицер,
Отчетливее и страшнее
Движение незримых сфер.
Как необъезженные кони,
Слова не слушаются нас…
Но есть молитвы, есть иконы,
Есть храм, алтарь, иконостас!
Скупые сведения
Сведения о поэте – скупые. Родился в 1955 году в деревне Посадниково Вологодской области. Мать – крестьянка, отец военный моряк, затем механизатор, председатель колхоза. Младенческие годы Александра прошли в доме его крестной матери – тайной монахини. В деревне Люлин работал подпаском, пастухом. Деревенскими мотивами детства навеяно, например, его стихотворение «Играет мама на гармони»:
Крестьянина и гегемона
К труду приученная дочь,
Играет мама на гармони,
А за окном – луна и ночь.
Играет мама на гармони,
Ведет низы, берет верха…
Словно резиновые волны,
Растягиваются меха.
И выплывают из гармони
Амбары, мельница, река;
Бегут встревоженные кони,
Махая гривами, в луга…
В 1966 году Люлин переехал в г. Отрадное Ленинградской области, где окончил школу. После службы в армии работал на производстве… Вот, пожалуй, и все, что можно почерпнуть об этом замечательном поэте из литературных справочников и Интернета.
Еще известно, что его первая публикация появилась в 1976 году в газете «Ленинское знамя» в г. Тосно. Он занимался в ЛИТО «Радуга», а в 1993 году был принят в Союз писателей России. Окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте им. Горького. С 1995-96 гг. работал в петербургском храме Георгия Победоносца. Где сейчас работает и, на что живет, неизвестно. Хотя ясно, что на гонорары сегодня поэту, когда сборники стихов издаются мизерными тиражами, прожить никак нельзя.
А сам о себе он так говорит в своих стихах:
Жили – как жили. С ошибками.
Не интересно без них.
Не подменяйте фальшивками
Ни биографий, ни книг!
Славянский марш
Между тем стихи Александра Люлина уже были замечены, оценены. В 1994 году он получил премию им. Н.Рубцова, а также несколько других. Однако в литературных тусовках в Петербурге не мелькает, в семинарах не участвует, в президиумах не сидит. Его темперамент политического борца и русского патриота – в его стихах. Один из рецензентов прямо так охарактеризовал его творчество: «Александр Люлин в своей поэзии представляется не только лирическим отшельником и философом, но и русским былинным богатырем…» Последнее полностью подтверждает такое, например, его стихотворение, озаглавленное им, как «Славянский марш»:
За Отчизну плененную нашу
Разгорается сердце огнем:
Мы поднимем военные марши,
Мы знамена свои развернем.
Молодые, суровые лица…
Ты, мамаша, не плачь, не тужи:
Восстановим святые границы,
Государственные рубежи.
Нет, еще не погибла Россия!
Сыновей, дочерей соберет
Нерушимая грозная сила —
Называется Русский народ.
В небесах не устанут молиться
За Россию святые мужи:
Восстановим святые границы,
Государственные рубежи…
Тайна и загадка
О своем творчестве зрелого периода сам поэт говорит так: «Больше всего меня поражает жизнь как феномен, как вечная загадка и тайна. Воспитан на классической русской литературе во всем ее разнообразии и богатстве… Основные мотивы творчества – эсхатологические». Что и подтверждает своими стихами:
Бояться мертвецов не надо,
Бояться следует живых.
Я за кладбищенской оградой
Сквозь слезы капель дождевых
Смотрю на скромные портреты…
Крестьяне, русичи, народ…
Здесь рядом девяносто третий
И тридцати девятый год.
Мне жаль и старца, и ребенка…
Но смерть безжалостно кося, —
Что делать? – под одну гребенку
Причесывает всех и вся.
Кресты, и от военкомата
Пятиконечная звезда.
Кругом растут ромашка, мята,
И зверобой, и резеда.
Стоит у дерева лопата
Сосновой рукояткой вниз,
На сельском кладбище, ребята,
Обыкновенный коммунизм.
Жужжат заботливые пчелы,
Гудят встревоженно шмели:
Уж вечер размывает села,
Покашливает гром вдали.
Все живы – загляните в святцы!
Их много – как в лесу листвы.
Не нужно мертвецов бояться:
Возможно, это мы – мертвы.
Священный дар поэта
Вместе с тем поэт понимает, что обладает «священным даром», который накладывает на него особые обязательства и которому он служит. И, несмотря ни на что, он знает цену и себе самому, и своему творчеству:
Мы рухнем однажды – так молния
Ломает и рушит дубы…
Прости, мировая гармония,
Трагедия частной судьбы!
Лирическое сумасшествие —
Оплакивать свечку, когда
Сгорает в пожаре торжественном,
Как бабочка ночи, звезда.
Жалею не массу телесную,
А малую искру огня —
То невыразимо-чудесное,
Что ввысь устремляло меня.
Вы знаете, все-таки верится,
Что люди – не пища костру;
Что мир на мгновенье изменится,
Споткнется, когда я умру.
Загадки Даниила Гранина
Не так давно в Москве прошло заседание Правления Союза писателей России. На нем обсуждался вопрос об учреждении премии им. Даниила Гранина. Имя этого писателя всем хорошо известно, в Петербурге почти сразу после смерти ему был установлен памятник. Как представитель блокадного Ленинграда, писатель-фронтовик, он выступал перед депутатами немецкого Бундестага. Именно Гранина на официальном уровне провозгласили не только писателем № 1 современной России, но и фактически «совестью нации». Казалось, писатели должны были единодушно одобрить такое предложение о премии. Но оказалось, что мнения на Правлении разделились, и в итоге было принято постановление решение по этому вопросу отложить. Почему?
К недавнему столетию со дня рождения Гранина было опубликовано множество восторженных статей. В том числе большая статья ректора Санкт-Петербургского гуманитарного университета Александра Запесоцкого в «Литературной газете», который его хорошо знал. В ней после самой высокой оценки его литературного творчества Запесоцкий приводит такой эпизод из рассказов Гранина: «У меня дома, – сообщил Даниил Александрович, – есть железная коробка, где я храню различные награды. Когда я положил в нее свой немецкий орден, там поднялся невообразимый шум. Больше всех шумели мои фронтовые ордена. Они хотели выбросить немца. Участвовать в этом скандале не хотелось, и я ушел, решив, что сами разберутся. Так и случилось. Прошло время, шум утих. Видимо, что-то позволило им теперь быть вместе…».
«Больше всех шумели мои фронтовые ордена…», – написал Гранин. Прекрасный образ! Но все дело в том, что «шуметь» его фронтовые ордена никак не могли. По той простой причине, что никаких фронтовых орденов у писателя Гранина или Германа, какова его настоящая фамилия, в годы войны, не было. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно открыть энциклопедию, где подробно перечислены все его награды. Из этого перечня явствует, что хотя всякого рода наград и орденов у него и в самом деле было много, но за период с 1941 по 1945 гг. упомянута только одна его награда – Орден Красной Звезды, врученный 2 ноября 1942 года. Тут же указана и мотивировка награждения: «за образцовое выполнение боевых заданий командования фронтом по восстановлению и ремонту боевой техники».
Ясно, что «фронтовой» такую награду никак назвать нельзя. Ремонтировать боевую технику дело, конечно, тоже очень важное и необходимое, но это все-таки не то, чтобы ходить под пулями в атаку или мчаться на врага на танке. Да и ремонтируют танки, как известно, не на фронте, а в тылу. Других наград у Гранина много, в том числе и орденов. Но все они были им получены уже после войны. Орден Великой Отечественной войны – в 1985 году, орден Ленина – в 1984 году и т. д. Так что и эти награды – не фронтовые.
Рядовой или старший политрук?
Согласно официальной фронтовой биографии Гранина, «Даниил Герман в июле 1941 г. ушел в народное ополчение, отказавшись от брони инженера танкового конструкторского бюро Кировского завода, воевал на Ленинградском фронте в дивизии народного ополчения, в партию вступил в 1942 г., потом был направлен в Ульяновское танковое училище. Войну закончил командиром роты тяжелых танков в Восточной Пруссии (Кузьмичев И.С. Гранин // Русские писатели. XX век: Биобиблиографический словарь. М., 1998). Незадолго до смерти сам Гранин в интервью петербургской интернет-газета «Фонтанка» утверждал, что в Красную армию он записался добровольцем, поступил в ряды действующей армии рядовым, а поскольку был при