[024] Имеются в виду утверждения Гоголя в „Авторской исповеди“ (впервые напечатана в 1855 г., название произвольно дано С. П. Шевыревым), в которой писатель действительно пытался осмыслить свою прошлую жизнь в духе идей и настроений, овладевших им к концу жизни. См. об этом же в воспоминаниях Тургенева о его встрече с Гоголем в 1851 г. (Тургенев, т. 10, стр. 318–319).
[025] Лирический набросок молодого Гоголя впервые опубликован в „Записках“ Кулиша под условным названием „1834“. Курсив принадлежит Анненкову.
[026] В журнале это место читалось: „чрезвычайно хлопотал на заставе“. В тексте Воспоминаний и критических очерков смягчено: „на заставе устроил дело так“. Факт, сообщаемый мемуаристом, вызвал сомнение у Стасюлевича, готовившего воспоминания к переизданию.». в это время Гоголь был уже адъюнктом университета; да притом и как воспитанник лицея он не мог быть коллежским регистратором. Тут что-то неладно, — писал Стасюлевич. В ответном письме Анненков отстаивал достоверность сообщаемого факта, хотя опять-таки не указывал точно, когда это происходило и кто был приятель, сопровождавший Гоголя (Стасюлевич, стр. 326–327).
[027] Текст со слов: «Падение было горько…» до«…выражавшему ее» печатается по журналу, так как в книжном издании здесь явная путаница. Петербургская журналистика-булгаринская «Северная пчела» и «Библиотека для чтения» Сенковского, которые начали буквально травить Гоголя с появлением «Миргорода». После «Ревизора» травля Гоголя в изданиях Булгарина и Сенковского еще более усилилась, так как нашла поддержку в высокопоставленных чиновных кругах. Булгарин обвинял Гоголя в том, что он не знает якобы ни драматического искусства, ни русского языка, ни России и клевещет на нее. Сенковский писал, что Гоголь «стоит на пропасти, прикрытой цветами, и может упасть в нее со всею своей будущей славою» («Библиотека для чтения», 1836, № 5, отд. V, стр. 31). Лишь «Телескоп» уже в первой большой статье Белинского «Литературные мечтания» (1834), а затем в статье «О русской повести и повестях г. Гоголя» (1835) и др. не только развернул блестящую защиту Гоголя от этих нападок, но и дал глубокое истолкование новых его произведений, сила которых «состоит в удивительной верности изображения жизни».
[028] Анненков имеет в виду «Отрывок из письма, писанного автором вскоре после первого представления „Ревизора“ к одному литератору» (то есть Пушкину, как указывал сам Гоголь в письме к С. Т. Аксакову от 5 марта ст. ст. 1841 г. — Гоголь, т. XI, стр. 330). «Отрывок» напечатан при втором издании «Ревизора» (1841).
[029] Первое представление «Ревизора» в Петербурге на сцене Александрийского театра состоялось 19 апреля 1836 г. Городничего играл И. И. Сосницкий, Хлестакова — Н. О. Дюр. Последний особенно не удовлетворил Гоголя.
[030] Впечатление Анненкова от представления «Ревизора», особенно его характеристика реакции избранной публики, подтверждаются косвенным образом и другими свидетельствами (А. В. Никитенки, Ф. Ф. Вигеля и Др.). Его сообщения о первом спектакле и о вечере у Прокоповича с участием Гоголя после представления никто не оспорил в момент появления воспоминаний. Однако позднее М.М. Стасюлевич, а затем Н. С. Тихонравов выразили сомнение, был ли Анненков именно на первом представлении. М. М. Стасюлевич писал Анненкову: «Были Вы сами на первом представлении „Ревизора“? Это у Вас не ясно». Анненков ответил: «Вот подите! Мне казалось, что не может быть и сомнения в том, что только очевидец способен рассказать так подробно физиономию публики в вечер первого представления „Ревизора“, а затем еще и ночной чай в квартире Прокоповича, но, однако ж, вышло не ясно. Уясните это как-нибудь: я очень дорожу воспоминанием о знаменитом театральном вечере, на котором присутствовал вместе с императором Николаем Павловичем» {Стасюлевич, стр. 326, 328). С согласия Анненкова Стасюлевич ввел в текст, напечатанный в Воспоминаниях, и критических очерках, местоимение мне, отсутствовавшее в журнальном тексте («Мне, свидетелю…» и т. д.).
[031] Отрывок из письма Гоголя, адресованного Н. Я. Прокоповичу, впервые напечатанный Анненковым в своих воспоминаниях (а не Гербелем, как значится в примечаниях к изд, Гоголь, т. XI, стр. 380). В этом письме, в числе других своих приятелей по Петербургу, Гоголь обращался и к Анненкову. Курсив заключительных строк принадлежит Анненкову.
[032] Из письма к М. П. Балабиной из Рима от 30 мая 1839 г, (Гоголь, т. XI, стр. 229).
[033] В журнальном тексте и в Воспоминаниях и критических очерках явная ошибка: напечатано и в том и в другом случае «с осени 1838», хотя в действительности и по логике повествования следует «с осени 1837».
[034a] Римляне [Зовут ужином обед в 7 часов вечера, около вечерен, когда становится прохладнее, а обедают ровно в полдень, после чего или спят, или запираются в домах своих на все время полуденного зноя. Тому же порядку следовал и я, когда он не нарушался обязанностями туриста. Сады Саллюстия — ныне живописный огород, в котором разбросаны руины бывших построек, а великолепная вилла Людовизи замечательна тем, что отворяется для немногих посетителей, наделенных особенной рекомендацией посланников или значительных лиц города. В ней, как известно, сохраняются колоссальный бюст Юноны и знаменитая статуя «Ария и Петус». Причину ее недоступности объясняют покражей или порчей, произведенной в ней какими-то английскими туристами. (Прим. П. В. Анненкова.)
[034] Анненков ошибся. Та редакция «Повести о капитане Копейкине», которую он переписывал, была опубликована впервые лишь в десятом издании «Сочинений Н. В. Гоголя», под редакцией Н. С. Тихонравова, М, 1889, т. 3. Редакция же, которая появилась в 1857 г. в т, IV «Сочинений и писем Гоголя» (изд. Кулиша), являлась композицией произвольно составленной Гербелем из отрывков разных редакций.
[035] Здесь и ниже Анненков несколько преувеличивает отторженность Гоголя от мира, проявлявшуюся якобы даже в ограниченном круге его чтения. Известно, что в это время Гоголь читал Грибоедова, Лермонтова, увлекался Шекспиром (читая во французском переводе), штудировал историю Малороссии (свидетельство самого же Анненкова); письма Гоголя к друзьям на родину содержат просьбы выслать сборники по русскому и украинскому фольклору (Сахарова, Максимовича и т. д.); судя по письмам и воспоминаниям. Гоголь был неплохо осведомлен и о европейских делах, хотя уже противопоставлял Италию, Рим остальной Европе, особенно Франции.
[036] Папа Григорий XVI (1765–1846) — австрийский ставленник, крайний реакционер, душитель национально-освободительного движения в Италии. «Тюрьмы в папских владениях к концу святительства Григория XVI были до того полны, — писал А. И. Герцен, — что во всех публичных зданиях начали помещать politic!» (политических (итал.) (Герцен, т. 5, стр. 104).
[037] Имеется в виду подъем национально-освободительного движения в Италии в 1848 г.
[038] Гоголь приступили работе над вторым томом «Мертвых душ», по-видимому, сразу же как только окончил вчерне первый том, то есть в 1840 г. 28 декабря этого года он писал С. Т. Аксакову, сообщая об окончании первого тома: «Между тем дальнейшее продолжение его выясняется в голове моей чище, величественней, и теперь я вижу, что может быть со временем кое-что колоссальное, если только позволят слабые мои силы» (Гоголь, т. XI, стр. 322).
[039] Овербек. Фридрих (1789–1869) — немецкий художник, безуспешно пытавшийся возродить религиозную живопись, поставить ее на службу подновленному католицизму.
[040] Очевидцы происшествий 1848–1849 годов-возможно, Тучковы или Герцен, писавший об этом в «Письмах из Франции и Италии».
[041] Судя по «Запискам» Ф. И. Иордана, Анненков рассказывает здесь о судьбе архитектора М. А. Тамаринского.
[042] Гоголь читал, по-видимому, второе издание «Истории Малой России» Д. Н. Бантыш-Каменского, напечатанное в 1830 г. Драма (или трагедия) из истории Запорожья, «вроде Тараса Бульбы», над которой работал Гоголь в 1839–1840 гг., - «Выбритый ус». Критический свод материалов, относящихся к работе Гоголя над этой драмою, см. в статье Ю. Г. Оксмана: «Сожженная трагедия Гоголя из прошлого Запорожья» («Атеней», 1926, кн. 3).
[043] Анненков преувеличивает. Юмор Гоголя не «замолк окончательно» и в последний период его развития. Доказательство — проникнутые юмором главы из второго тома «Мертвых душ». Подчеркивая народный характер гоголевского юмора, Н. А. Некрасов писал в «Заметках о журналах за октябрь 1855 года», — «что анекдот о „черненьких и беленьких“ обошел всю Россию прежде, чем вторая часть „Мертвых душ“ явилась в печати, возбуждая всюду смех, тысячи забавных применений… мы сомневаемся, чтоб кем-либо мог быть выбран пример с большею меткостью и вместе умеренностию, обличающею такт истинного художника» (Н. А. Некрасов. Полн. собр. соч. и писем, Гослитиздат, 1950. т. 9, стр. 343, 344).
[044] Анненков вольно цитирует здесь ироническое замечание Гоголя, содержащееся в воспоминаниях Ф. В. Чижова (см. Гоголь в воспоминаниях, стр. 228). Зиму 1842/43 г. Гоголь проводил в Риме и жил в одном доме с Н. М. Языковым. Гоголь в это время чаще всего был погружен в свои невеселые думы и планы, Языков тяжело болел. Этим и объясняются «апатические вечера у Н. М. Языкова», о которых пишет Анненков.
[045] Хомякова Екатерина Михайловна — жена славянофила А. С. Хомякова и сестра поэта Н. М. Языкова, умерла в Москве в начале февраля 1852 г.
[046] Известный наш художник Ф. А. Моллер, оканчивавший свою «Русалку», писал в это же время портрет Гоголя. По возвращении моем из Субиако я раз застал в его мастерской Гоголя за сеансом. Вероятно, сеансы эти и были причиной, помешавшей Гоголю принять участие в нашей прогулке. Показывая мне свой портрет, Гоголь заметил: «Писать с меня весьма трудно: у меня по дням бывают различные лица, да иногда и на одном дне несколько совершенно различных выражений», что подтвердил и Ф. А. Моллер. Портрет известен: это мастерская вещь, но саркастическая улыбка, кажется нам, взята Гоголем только для сеанса. Она искусственна и никогда не составляла главной принадлежности его лица. (Прим. П, В, Анненкова.)