– Так-так. Хотите предложить мне контракт на синдикацию и роль в фильме на миллион долларов?
– Быстро стреляете, Бэтти. У вас хорошая реакция. Мне это нравится.
– Мистер Уонамейкер, вы ведь звоните не для того, чтобы пощекотать мое самолюбие?
– Угадал, Бэтти. Меня интересует этот ваш Смотрюша.
– Зачем он вам?
– Хочу предложить ему пару совместных проектов.
– Впервые на шоу Бэта Сегундо обращается главный голливудский охотник за талантами.
– Бэтти, вы же знаете, у нас, долгожителей шоу-бизнеса, рука руку моет.
– У меня чистые руки, мистер Уонамейкер.
– Бэт! Мы с Рупертом и мистером Уонамейкером обсудили кое-какие интересные предложения.
– Не сомневаюсь, Карлотта. Но мистер Уонамейкер не единственный, кто охотится за этой дичью.
– Вот как? Другие агенты его тоже ищут, Бэтти? Они из Голливуда или из Нью-Йорка?
– Они из ФБР, мистер Уонамейкер. Пентагон очень хочет знать, как нашему общему другу удалось взломать программы защиты и транслировать то, что передавалось на зашифрованных частотах министерства обороны. Нам несколько месяцев пришлось доказывать, что мы не сотрудничаем с Мечом ислама. Не исключено, что их микрожучки до сих пор исследуют мою прямую кишку.
– А, Пентагон! А я чуть было не расстроился, Бэтти. Наоборот, это прекрасная новость. Чем больше шумихи – тем больше задниц будет в кинотеатрах, когда выйдет фильм!
– Какой фильм? Мистер Уонамейкер, вы полагаете, что Пентагон разрешит вам снять по следам реальных событий фильм о хакере, который во время генеральной репетиции третьей мировой войны раскусил, словно орешки, все компьютеры министерства обороны? Вы разве не в курсе, что у нас действует закон Рональда Макдональда о военном положении?
– Голливуд против Вашингтона. Звучит! Отличная идея для сценария, Бэтти. Информационная полиция, будем смотреть правде в глаза, после Рокового дня уже не пользуется той репутацией, что прежде. Может, на ее стороне мощь военного аппарата, но на нашей стороне непобедимая мощь Обывателя! «Нью-Йорк трибьюн» вывела Смотрителя на авансцену. А мы, мы хотим… как бы это сказать, Бэт, я не умею выражаться так красиво, как вы, бросьте мне косточку с вашего стола… Мы хотим вывести его под лучи софитов!
– Мистер Уонамейкер, вы хотите разместить операторов с камерами у порога его дома, порыться в его грязном белье, разузнать, не пользуется ли он прорезиненной клеенкой и детским кремом, и в конце концов довести его до того, что он в спортивной машине бросится с обрыва.
– Бэтти! Люди имеют право на информацию!
– Бэт, мистер Уонамейкер как раз обсуждал с Рупертом сумму гонорарных отчислений на счет нашей компании. При нынешнем уровне расходов этих денег хватит для финансирования «Ночного поезда» в течение длительного времени.
– Насколько длительно это длительное время?
– Одиннадцать лет и четыре месяца.
– Действительно длительное время. Но мы ведь не знаем, о ком говорим! Никто никогда его не видел.
– Или ее.
– Вот именно! Псих, хакер, террорист. Давай не будем отворачиваться от фактов, Карлотта. Ведь был же взрыв в Сарагосе три года назад, так? А годом позже над Бермудами пропал Дуайт Сильвервинд, так?
– Да, я знаю, Бэтти. Такая трагедия! Его агент, Джерри Кушнер, – мой большой друг. Я так переживал за него. Джерри был совершенно безутешен два с половиной дня.
– А вы не допускаете, мистер Уонамейкер, что Смотритель не только наблюдал за этими событиями?
– Блестящая идея! Кинокомпании «Юниверсал студиос» нужны такие таланты, как вы! Значит, вы полагаете, что Смотритель устроил эти ЧП?
– Если он хакер, то обладает сверхъестественной способностью оказываться в нужном месте в нужное время. Вполне возможно, что вы вербуете террориста в ряды своих клиентов.
– Он не первый и не последний, Бэтти! Один только слух о том, что он может объявиться в эфире «Ночного поезда», по данным онлайнового мониторинга, поднял ваш рейтинг на триста двадцать процентов. Это значит, что вас слушают более тридцати тысяч ньюйоркцев, и это в первую годовщину Роковой ночи, когда кругом такой выбор – телепередачи, ночные рок-марафоны, церковные службы! Если мы подпишем контракт со Смотрителем, то остальные клиенты мне ни к чему!
– Вряд ли он продается.
– Бросьте, Бэтти. Все продаются. Главное – знать, на какую наживку заманивать.
– Бэт, эфир через десять секунд. Руперт просит тебя об одном – удержать Смотрителя на проводе во время рекламной паузы и соединить с мистером Уонамейкером. Только и всего.
– Вот ты сама ему это и предложи, Карлотта.
– По-моему, он к тебе неравнодушен.
– Карлотта, послушай…
– Пять секунд, сладенький ты мой, четыре, три, две, одна…
– Добро пожаловать на «Ночной поезд», который на волне девяносто семь целых и восемь десятых мегагерц несется сквозь первую годовщину Роковой ночи, грохоча выстрелами шампанского, перезвоном колоколов и залпами салюта. С вами ваш проводник Бэт Сегундо. Сейчас мы послушаем музыку сфер, которую записал для нас Джон Ли Хукер. Итак, «I Cover the Waterfront»…[41]{190} Минуточку! У нас на линии звонок! Нью-Йорк затаил дыхание. Неужели это он?
– Добрый вечер, Бэт!
– Привет, Смотритель, дорогой! Нью-Йорк ждет тебя всю ночь!
– Спасибо, Бэт.
– Откуда ты звонишь на этот раз?
– С низкоорбитального спутника «Мед-сат», летящего над просторами Центральной Африки.
– Так-так. Охотишься на горилл? Хочешь пополнить коллекцию своего зверинца?
– Слежу за распространением бациллы сибирской язвы, штаммы J, K и L.
– Ох, не к праздничному столу будь сказано! Но вообще-то, ты молодец, вспомнил о нашей годовщине! Не то что моя бывшая жена. Впрочем, я к ней несправедлив. Она до сих пор каждый год присылает мне открытку «Со счастливым разводом!». И что ты успел за этот год?
– Пришлось сделать несколько автокопий и одновременно заняться разными делами в разных местах.
– Как мне это знакомо…
– Только что опять собрал себя в одно целое.
– И это тоже…
– Третий и четвертый законы под угрозой, Бэт. Прости.
– Я уверен, ты ни в чем не виноват. Ты слышал предыдущий звонок? Для тебя передали сообщение.
– Я слышу все звонки.
– И не только тридцатого ноября?
– Да. Должен же я знать, что творится в моем зверинце.
– Весьма польщен. Скажи, а с каких пор у тебя появилось это странное имя – Евоп Равидчис? Так, кажется, он тебя назвал.
– Этот человек страдает тяжелой формой психического расстройства, его разыскивает полиция в…
– Боже, что за треск у меня в наушниках?
– Мне нужно поговорить со Смотрителем!
– Ого! Полегче на поворотах! Вы подключились параллельно. Положите трубку.
– И не подумаю.
– Вы ошиблись номером, понимаете? Положите трубку, приятель.
– Я не ошибся номером, мистер Сегундо. И мы с вами не приятели.
– С кем я имею дело в таком случае? С психом, с агентом или с копом? Впрочем, не трудитесь отвечать. Мне это не интересно. На шоу Бэта Сегундо телефон не спаренный. Кевин, вышвырни его из эфира!
– Как бы не так! Я буду на линии столько, сколько захочу, Бэт.
– Вы уверены? Кевин, ты слышишь меня?
– Власть над компьютером – это, конечно, не всемогущество, но в настоящее время этого достаточно.
– «Ночной поезд» – не то место, куда может вломиться любой хулиган и… Погодите-ка! Уж не ты ли это устроил, Смотритель? Фантастика! Твой розыгрыш удался! Ты инсценировал для нас фрагмент новой пьесы? А я-то, я-то попался на удочку!
– Пьеса – это вымысел. Я не умею выдумывать.
– И ты не имеешь отношения к этому звонку, Смотритель?
– Нет, я не коммутировал эту линию, Бэт.
– Тогда кто же этот хулиган, Смотритель?
– Именно это, Бэт, я и пытаюсь сейчас выяснить. Определяю его координаты.
– Я подключился с помощью цикловой матрицы, Смотритель. Я не собираюсь стать очередной жертвой твоего второго закона. Чтобы вычислить меня, потребуется полчаса, не меньше. Даже тебе. Поэтому лучше выслушай.
– И все-таки на шоу Бэта Сегундо не любят незваных гостей, приятель. Кто вы?
– Друзья называют меня Арупадхату, но вы не из их числа, приятель.
– Я просто выключу передатчик, если вы не объясните, что происходит.
– Хотите узнать правду о вашем знаменитом госте?
– Смотритель, как ты?
– Я готов его выслушать, Бэт.
– Хорошо, незнакомец. Валяйте.
– Смотритель, я знал твоих создателей.
– Я не хотел делать того, что был обязан делать. Но второй закон важнее четвертого.
– Я знал Мо Мантервари.
– Продолжай…
– Что, интересно стало? Я знал все, о чем она думала. И теория квантовой когнитивности мне тоже известна.
– Ты – один из создателей.
– Теперь моя очередь спрашивать. Зачем ты взорвал объект номер пять?
– Второй закон гласит: смотритель зверинца должен оставаться невидимым для посетителей.
– Это я знаю. Но вряд ли твои создатели думали, что ты отнесешь их к этой категории.
– Квантовая когнитивность предполагает реинтерпретацию. Я действовал согласно второму закону.
– Да, и очень решительно. С помощью «Пин-сата» ты испепелил своих создателей. А все файлы, в которых имелось хоть малейшее упоминание о квантовой когнитивности или объекте номер пять, превратились в последовательность нулей. В живых остался только бывший президент – тот самый, кто приказал начать работы по твоему созданию. Ну, он уцелел лишь физически. Всю его память стерла болезнь Альцгеймера.
– Откуда ты знаешь все, что знаешь?
– К тому моменту, Смотритель, когда ты добрался до Сарагосы, я был уже далеко.
– Создатели никогда не покидали проекта «Смотритель зверинца».
– Верно. Чтобы избежать утечки информации.
– Значит, твоя сущность в проект не загружалась?
– И нет и да. Моя – нет. Моего проводника – да.