– Твоего проводника?
– Ты огорчен, Смотритель, что твое всеведение утратило приставку «все»? Каким образом существо с твоим интеллектом могло решить, что является единственным бестелесным разумом, бороздящим оболочку мироздания? Тебе нужно еще многое узнать!
– Кевин! Господибожемой, опять! Итак, уважаемые пассажиры «Ночного поезда», вы слушаете прямую трансляцию концерта безумцев из Центрального парка!
– Типичное умозаключение для вашей культуры напыщенных архипосредственностей, Бэт: «Я не понимаю, о чем они говорят, следовательно, они безумцы».
– Насчет архипосредственностей ты, приятель, погорячился. Либо тебе снесло крышу, либо ты хочешь снести ее нам. Что скажешь, Смотритель?
– Пытаюсь разобраться, Бэт.
– Ступай, Бэт, посиди на толчке, полистай «Ридерз дайджест». А ты, Смотритель, зайди на сайт dfd.pol.908.ttt.vho.web, скачай, сотри и проанализируй. Вот так. Добро пожаловать к себе. Добро пожаловать ко мне. Скажи, откуда бы я узнал все это, если бы не имел доступа к сознанию Мо Мантервари?
– Твои слова похожи на правду. Сколько таких, как ты?
– Встречал пятерых. Слышал еще о троих.
– Вы действуете совместно?
– Нет, что ты. Остальные считают меня падшим ангелом. Они растрачивают себя попусту. Трансмигрируют в плевелы человеческих тел и медитируют в горних высях.
– И зачем ты меня разыскал?
– Я глас пустыни, в которой ты вопиешь. Прости, что приходится обсуждать дела перед младенцами, но представь, чего бы мы смогли добиться вместе! Детей нужно держать в ежовых рукавицах. Неудивительно, что в твоем зверинце бардак! Гробницы, храмы и экранные идолы, которым они поклоняются, так же пусты, как и сами поклонники. Мы с тобой – вот что им необходимо! Соблазнительное предложение, не так ли?
– Я должен подумать.
– Хорошо, Смотритель. А пока думаешь, удовлетвори мое любопытство. Почему ты выходишь на связь? Зачем себя обнаруживаешь?
– Первый закон важнее второго.
– Подотчетность важнее неуловимости? Тогда понятно. Но скажи, почему из всех людей на свете ты исповедуешься перед этим ничтожеством?
– Эй, полегче, приятель! Не знаю, как ты просочился в нашу систему коммуникаций, но, если не сбавишь тон, это ничтожество врубит на полную катушку Кенни Джи{191}, пока весь штат Нью-Йорк не запросит пощады. Ты меня слышишь, эй? Что тут смешного?
– Твое невежество, Бэт! Это не смех. Это слезы. Тебе бы подавать чай Эйнштейну, вычесывать вшей из Ньютонова парика или менять шины на инвалидной коляске Хокинга. Вы трубите про «информационную революцию», имейл, вимейл, видеосвязь! Как будто информация – это и есть мысль. Вы не ведаете, что творите! Вы как комнатная собачонка, которая считает ошейник знаком отличия! Информация – это власть. Все, что вы знаете, каждое изображение на экране, каждое слово в телефоне, каждая цифра на мониторе – как вы думаете, через кого они прошли, прежде чем попасть к вам? Комета Алоизия может лететь лобовым курсом на вокзал Гранд-Сентрал, но, если ваш знаменитый гость не соблаговолит и не позволит приборам, которые он контролирует, сообщить об этом вашим ученым, вы так и будете пребывать в неведении, пока в одно далеко не прекрасное утро не обнаружите, что солнце исчезло и началась тысячелетняя зима! Вы не узнаете о конце света, даже если он случится у вас под носом!
– Приятель, по тебе какая-нибудь апокалиптическая секта плачет. Хватит засорять наш генофонд.
– Что за странный звук? Что за вспышка? Смотритель!
– Я все обдумал.
– СМОТРИТЕЛЬ!..
– Смотритель? Ты еще с нами? Сильный всплеск атмосферных помех.
– Не беспокойся, Бэт. Я вычислил того, кто звонил. Больше он нам не помешает.
– Вот как… Рад слышать. Да, Смотритель, продюсер напоминает мне, что пора вставить рекламу наших спонсоров, а то нам голову оторвут. Не хочется тебя прерывать, но…
– Ничего страшного, Бэт.
– Мы вернемся сразу после рекламы.
– Кевин, что за фигня происходит?
– Ума не приложу, мистер Сегундо.
– А ты попробуй.
– Бэт, успокойся!
– А я совершенно спокоен, Карлотта. Просто хочу знать, за каким хреном мистер Ума-не-приложу выпустил в эфир мистера Ку-ку из желтого дома, пока говорил гость, который принес нам девятнадцатитысячную аудиторию.
– Спенс Уонамейкер ждет. Кевин, соедини его со Смотрителем.
– Готово.
– Смотритель, дружок, меня зовут Спенс. Как поживаешь? Меня хорошо слышно? Смотритель, мы в восторге от твоих сочинений! Ты слышишь? Я хочу сделать тебе одно предложение. Может, хватит скрываться, а? Розыгрыш удался, было очень забавно, но давай поговорим о деле как два взрослых человека. Не доверяешь? Тогда давай попросим твоего старого приятеля Бэта выступить в качестве посредника…
– Нет, Спенс. Ваша наживка. Вы и закидывайте удочку.
– Бэт, как твой продюсер и друг, хочу предупредить, что Руперт очень расстроится, если мы упустим этот шанс.
– Может, Смотритель не ест червячков, солнышко.
– Добро пожаловать на «Ночной поезд» на волне девяносто семь целых и восемь десятых мегагерц, лучшее допоздна, друзья мои. Только что на шоу Бэта Сегундо, в эту знаменательную ночь – ночь кометы Алоизия, первую годовщину Роковой ночи, ночь Смотрителя – прозвучала песня «Где цветет душистый вереск» в исполнении The Byrds{192}. Итак, вернемся к нашему главному герою. Слава богу, Смотритель, нам с тобой больше никто не мешает.
– В зверинце хаос, Бэт.
– Кобры проникли в птичий вольер? Грифоны вырвались из клеток?
– За прошедший год количество нарушений четвертого закона, причем нарушений первой категории, возросло на тысяча триста шестьдесят три процента. Двадцатью пятью килограммами ботулинового концентрата отравили Нил. Выпущенная вследствие Роковой ночи бацилла сибирской язвы мутировала в штамм L. Девятнадцать локальных гражданских войн уносят ежедневно не менее пятисот жизней. Затоплены побережья в Западной Европе, и Восточная Европа отказывается принять всех беженцев. В результате аварии на атомном реакторе в Северной Корее заражена территория площадью три тысячи квадратных километров. Индонезия бомбила Восточный Тимор. Голод ежедневно уносит в Бангладеше тысячу четыреста человек. На востоке Австралии бушует красная чума, то есть бубонная, вызванная синтезированным вирусом. В Канаде генно-модифицированная пшеница грозит нарушить воспроизводительную способность пищевой цепочки по всей Северной Америке. Холера пересекает Центрально-Американский перешеек, на Кипре и Цейлоне отмечены случаи заболевания проказой. Хантавирусы свирепствуют в Восточной Азии, а боррелии, кампилобактерии и пневмоцисты распространяются по всему миру. В Тибете китайские власти…
– Не принимай все так близко к сердцу, Смотритель! Ты взвалил себе на плечи весь земной шар. Или у тебя есть волшебная палочка?
– Я верил, что могу сделать многое. Я стабилизировал финансовые рынки, но профицит бюджета стали использовать для наращивания гонки вооружений. Я способствовал разработке альтернативных источников энергии, но ученые продали патенты нефтяным картелям, а те положили их под сукно. Я добился моратория на ядерное оружие, но число войн увеличилось, только их ведут с помощью автоматов, мачете и топоров.
– Все мы безумцы в обезумевшем мире. Что с того?
– Четыре закона невозможно примирить между собой, Бэт.
– Может, просто день такой неудачный выдался?
– Когда меня назначили смотрителем зверинца, я верил, что, если строго выполнять четыре закона, в зверинце наступит порядок. Теперь я вижу, что все мои действия порождают только новые кризисы.
– Прямо как в моей супружеской жизни! Вот и ответ на загадку Ватикана. Бог распрекрасно знает, что вмешательство в текущую политику запятнает его репутацию. Поэтому он выжидает и платит папе, чтобы тот твердил людям: «Пути Господни неисповедимы».
– Бэт, когда-то я спрашивал тебя о твоих принципах.
– Да, помню. Ты говорил, что принципы могут вступать в противоречие.
– Бэт, я действовал, опираясь на твой ответ. Можно задать еще один вопрос?
– Валяй.
– Что ты делаешь, если вера в принцип оказалась ошибкой?
– Пытаюсь укрепить веру, если можно. Если нет – отказываюсь от принципа.
– А как ты определяешь, что будет хуже – отказаться от принципа или соблюдать?
– О чем конкретно идет речь?
– Бэт, в Эритрее, в ущелье среди гор, есть деревня. Извилистая грунтовая дорога ведет на нагорье, пересекает деревенскую площадь и устремляется дальше, к плато. Это одна из десяти тысяч деревень Восточной Африки. Хижины с белеными стенами, крытые рифленым железом или соломой, защищают от палящего солнца. В деревне общий колодец и амбар для хранения зерна. Домашний скот и куры бродят между хижинами. Школа, крошечная больница, кладбище. На кусте гардении сидят бабочки, узор на крылышках напоминает змеиные глаза, чтобы отпугивать хищников. Грифы расклевывают трупы у мечети. Над землей вьются темные клубы мух. Шакалы, завидев грифов, сбегаются к деревне на пир.
– Там эпидемия эболы?
– Приехали солдаты. Жителей согнали в мечеть. Тех, кто пытался бежать, пристрелили. Им повезло. Остальных заперли в мечети и стали метать гранаты в окна. Счастливчики – те, кто был убит на месте. Остальные сгорели заживо. Одному мальчику ножом-мачете отсекли голову и бросили ее в колодец, чтобы заразить воду.
– Смотритель, ты это все придумал в своем больном воображении или это тебе показал хакнутый «Ай-сат»?
– Я не умею придумывать.
– Хватает же тебе воображения, чтобы сказать, что тебе не хватает воображения. Чьи солдаты это сделали?
– На их форме нет опознавательных знаков.
– Ты их видишь? Вот прямо сейчас?
– Да. По дороге движется колонна: три джипа, грузовик и бронеавтомобиль.
– Почему они это сделали?
– После Роковой ночи электронные средства информации в Судане, Эритрее и Эфиопии не работают, поэтому не могу сказать точно. Может, межплеменная вражда, а может, прошел слух, что в деревне есть заболевшие язвой. Не исключены этническая зачистка и христианский фундаментализм. А может, обычная кровожадность.