— «Ночной поезд» — не то место, куда может вломиться любой хулиган и… Погодите-ка! Уж не ты ли это устроил, Смотритель? Фантастика! Твой розыгрыш удался! Ты инсценировал для нас фрагмент новой пьесы? А я-то, я-то попался на удочку!
— Пьеса — это вымысел. Я не умею выдумывать.
— И ты не имеешь отношения к этому звонку, Смотритель?
— Нет, я не коммутировал эту линию, Бэт.
— Тогда кто же этот хулиган, Смотритель?
— Именно это, Бэт, я и пытаюсь сейчас выяснить. Определяю его координаты.
— Я подключился с помощью цикловой матрицы, Смотритель. Я не собираюсь стать очередной жертвой твоего второго закона. Чтобы вычислить меня, тебе потребуется полчаса, не меньше. Даже тебе. Поэтому лучше выслушай.
— И все-таки на шоу Бэта Сегундо не любят незваных гостей, приятель. Кто вы?
— Друзья называют меня Арупадхату, но вы не из их числа, приятель.
— Я просто выключу передатчик, если вы не объясните, что происходит.
— Хотите узнать правду о вашем знаменитом госте?
— Смотритель, как ты?
— Мне тоже интересно послушать, Бэт.
— Хорошо, незнакомец. Валяйте.
— Смотритель, я знал твоих создателей.
— Я не хотел делать то, что был обязан сделать. Но второй закон важнее четвертого.
— Я знал Мо Мантервари.
— Продолжай…
— Что, интересно стало? Я знаю все, о чем она думала. И теория квантового распознавания мне тоже известна.
— Ты — один из создателей?
— Теперь моя очередь спрашивать. Зачем ты взорвал объект номер пять?
— Второй закон гласит: смотритель зверинца должен оставаться невидимым для посетителей.
— Это я знаю. Но вряд ли твои создатели думали, что ты отнесешь их к этой категории.
— В системе квантового распознавания предусмотрен механизм уточнения. Я действовал согласно второму закону.
— Да, и очень решительно. Ты уничтожил память своих создателей, а заодно и их самих с помощью «Пин-сата». Всю информацию из файлов, где имелось хоть малейшее упоминание о квантовом распознавании или объекте номер пять, ты превратил в последовательность нулей. В живых остался только бывший президент, который приказал начать работы по твоему созданию. Физически он уцелел, но болезнь Альцгеймера стерла его память.
— Откуда ты знаешь все, что знаешь?
— К тому моменту, Смотритель, когда ты домотал до Сарагосы, я был уже далеко.
— Создатели никогда не выносили материалы по «Смотрителю зверинца» за пределы объекта номер пять и сами его никогда не покидали.
— Верно. Чтобы избежать утечки информации.
— Значит, твои данные не сгружались?
— И нет, и да. Мои — нет. Моего хозяина — да.
— Твоего хозяина?
— Ты огорчен, Смотритель, что твое всеведение утратило приставку «все»? Каким образом создание с твоим интеллектом могло решить, что является единственным бестелесным разумом, бороздящим оболочку мироздания? Тебе нужно еще многое узнать!
— Кевин! Господибожемой, опять! Итак, дорогие радиослушатели, в прямом эфире голоса из дурдома!
— Типичное для вашей культуры напыщенных архипосредственностей высказывание, Бэт. «Я не понимаю, о чем они говорят, следовательно, они сумасшедшие» — вот твоя логика.
— Насчет архипосредственностей ты, приятель, погорячился. Либо тебе снесло крышу, либо ты хочешь снести ее нам. Что скажешь, Смотритель?
— Пытаюсь разобраться, Бэт.
— Ступай, Бэт, посиди на толчке, полистай «Ридерз дайджест». А ты, Смотритель, зайди на сайт dfd.pol.908.tt.vho.web, скачай, сотри и проанализируй. Вот так. Добро пожаловать к себе. Добро пожаловать ко мне. Скажи, откуда бы я узнал все это, если бы не имел доступа к сознанию Мо Мантервари?
— Твои слова похожи на правду. Сколько таких, как ты?
— Встречал пятерых. Слышал еще о троих.
— Вы действуете совместно?
— Нет, что ты. Остальные считают меня падшим ангелом. Они растрачивают себя попусту. Переселяются в человеческие тела и медитируют в горах на пустоту.
— Почему ты разыскал меня?
— Я глас пустыни, в которой ты вопиешь. Прости, что приходится обсуждать дела перед младенцами, но представь, чего мы смогли бы добиться вместе! Детей нужно держать в ежовых рукавицах. Неудивительно, что в твоем зверинце бардак! Гробницы, храмы и экранные идолы, которым они поклоняются, также пусты, как и сами поклонники. Мы с тобой — вот что им необходимо! Соблазнительное предложение, не так ли?
— Я должен подумать.
— Хорошо, Смотритель. А пока думаешь, удовлетвори мое любопытство. Почему ты выходишь на связь? Зачем себя обнаруживаешь?
— Первый закон важнее второго. Я должен отчитываться в своих действиях.
— Подотчетность важнее неуловимости? Тогда понятно. Но скажи, почему из всех людей на свете ты выбрал в качестве доверенного лица это ничтожество?
— Полегче, приятель! Не знаю, как ты взломал наш компьютер, но, если не сбавишь тон, это ничтожество врубит на полную катушку Кенни Джи[114], пока весь штат Нью-Йорк не запросит пощады. Ты меня слышишь, эй? Что за смех?
— Ты тупица, Бэт! Это не смех. Это слезы. Тебе бы заваривать чай для Эйнштейна, вычесывать вшей Ньютону из парика, подавать шприцы Хокингу. Вы трубите про вашу «информационную революцию», электронную почту, Интернет, видеосвязь! Как будто прогресс в средствах передачи знаний означает прогресс в самих знаниях! Вы не ведаете, что творите! Вы как комнатная собачонка, которая считает ошейник знаком отличия! Информация — это власть. Все, что вы знаете, каждое изображение на экране, каждое слово в телефоне, каждая цифра на мониторе — как вы думаете, через кого они прошли прежде, чем попасть к вам? Комета Алоизия может лететь лобовым курсом на вокзал Гранд-Сентрал, но, если ваш знаменитый гость не соблаговолит и не позволит приборам, которые он контролирует, сообщить об этом вашим ученым, вы так и будете пребывать в неведении, пока в одно далеко не прекрасное утро не обнаружите, что солнца на небе нет, и не начнется зима веков на пять! Вы не узнаете о конце света, даже если он случится у вас под носом!
— Приятель, по тебе какая-нибудь апокалиптическая секта плачет. Хватит засорять наш генофонд.
— Что за странный звук? Что за вспышка? Смотритель!
— Я все обдумал.
— СМОТРИТЕЛЬ!..
— Смотритель? Ты еще с нами? Сильный всплеск атмосферных помех.
— Не беспокойся, Бэт. Я вычислил того, кто звонил. Больше он нам не помешает.
— Вот как… Рад слышать. Да, Смотритель, продюсер напоминает мне, что пора вставить рекламу наших спонсоров, а то нам голову оторвут. Не хочется тебя прерывать, но…
— Ничего страшного, Бэт.
— Мы вернемся сразу после рекламы.
— Кевин, какого черта происходит?
— Ума не приложу, мистер Сегундо.
— А ты попробуй.
— Бэт, успокойся!
— А я совершенно спокоен, Карлотта. Просто хочу знать, за каким хреном мистер Ума-не-приложу выпустил в эфир мистера Ку-ку из желтого дома, пока говорил гость, который принес нам девятнадцатитысячную аудиторию.
— Спенс Уонамейкер ждет. Кевин, соедини его со Смотрителем.
— Готово.
— Смотритель, дружок, меня зовут Спенс. Как поживаешь? Меня хорошо слышно? Смотритель, мы в восторге от твоих сочинений! Ты слышишь? Я хочу сделать тебе одно предложение. Может, хватит скрываться, а? Розыгрыш удался, было очень забавно, но давай поговорим о деле как два взрослых человека. Не доверяешь? Тогда давай попросим твоего старого приятеля Бэта выступить в качестве посредника…
— Нет, Спенс. Ваша наживка. Вы и закидывайте удочку.
— Бэт, как твой продюсер и друг хочу предупредить, что Руперт очень расстроится, если мы упустим этот шанс.
— Может, Смотритель не ест червячков, солнышко.
— Добро пожаловать на «Ночной поезд», друзья мои. Мы вместе проводим эту ночь — ночь кометы, годовщину Роковой ночи, ночь Смотрителя. Итак, вернемся к нашему главному герою. Слава богу, Смотритель, теперь мы одни.
— В зверинце хаос, Бэт.
— Кобра проникла в птичий вольер? Грифоны вырвались из клеток?
— За год после Роковой ночи количество нарушений четвертого закона, причем нарушений первой категории, возросло на тысяча триста шестьдесят три процента. Двадцатью пятью килограммами ботулинового концентрата отравили Нил. Выпущенная вследствие Роковой ночи бацилла сибирской язвы мутировала в штамм L. Девятнадцать локальных гражданских войн уносят ежедневно не менее пятисот жизней. Затоплены побережья в Западной Европе, и Восточная Европа отказывается принять всех беженцев. В результате аварии на атомном реакторе в Северной Корее заражена территория площадью три тысячи квадратных километров. Индонезия бомбила Восточный Тимор. Голод ежедневно уносит в Бангладеше тысячу четыреста человек. На востоке Австралии бушует красная чума, то есть бубонная, вызванная синтезированным вирусом. В Канаде генно-модифицированная пшеница грозит нарушить воспроизводительную способность пищевой цепочки во всей Северной Америке. Холера пересекает Центрально-Американский перешеек, на Кипре и Цейлоне отмечены случаи заболевания проказой. Вирус Ханта распространяется в Восточной Азии, а Borrelia burgdorferi, Campilobacter jejuni и Pneumocystis carinii — по всему миру. В Тибете китайские власти…
— Не принимай все так близко к сердцу, Смотритель! Ты взвалил себе на плечи весь земной шар. Разве у тебя есть волшебная палочка?
— Я верил, что могу сделать многое. Я стабилизировал финансовые рынки, но профицит бюджета был использован для наращивания гонки вооружений. Я способствовал разработке альтернативных источников энергии, но ученые продали патенты нефтяным картелям, и те положили их под сукно. Я добился моратория на ядерное оружие, но число войн увеличилось, только их ведут с помощью автоматов, кос и топоров.
— Все мы звери в озверевшем мире. Что с того?
— Четыре закона невозможно примирить между собой, Бэт.
— Может, просто день такой неудачный выдался?
— Когда меня назначили смотрителем зверинца, я верил, что, если строго выполнять четыре закона, в зверинце наступит порядок. Теперь я вижу, что все мои действия порождали только новые кризисы.