Протянул паспорт:
– Мой ящик, пожалуйста…
Служащий удалился, миновав тяжелую дверь, и сразу же вернулся:
– Вот, извольте.
Открыл, набрав код. Вот он, ключ… Взять описание их делишек и документы? Нет, пожалуй. Пусть ждут своего часа. Кто знает…
– Я готов. – Запер ящик, вернул, еще один служащий, появившись будто призрак из небытия, унес.
Первый подошел к деревянным дверям с цифровым замком, набрал, открылся проем в стене, навстречу вышел человек без примет в темном костюме, поклонился:
– Пожалуйста.
Дэвид молча протянул ключ. Служащий внимательно осмотрел его и снова поклонился – все это напоминало японские церемонии перед чаем.
Абашидзе мягко отобрал ключ и вновь протянул:
– Do ut des, – сказал, бросив незаметный взгляд на Дэвида. Видно было, как англичанин покачнулся и, с трудом удерживая равновесие, довольно громко сказал по-русски: «Какой же я кретин…»
Между тем служащий уже открывал массивную дверцу сейфа. Оглянувшись на посетителей, вытащил металлическое, довольно большого размера хранилище и жестом пригласил следовать за собой.
Вошли в небольшую комнату без окон, с потолка лился мягкий желтый свет, служащий удалился, молча указав на кнопку звонка.
– Открывайте! – Дэвид уже не сдерживался.
Абашидзе повернул ключ в замке, крышка открылась. Трясущимися руками вытащил и поставил на стол картонную коробку, завязанную шелковой лентой крест-накрест.
– Ну? – шипел Дэвид. – Ну? – Голос у него явно пропал.
Потянул узел, лента упала. Внутри коробки стояла очень красивая лошадка из папье-маше, с гривой, седлом – настоящим, кожаным, стременами, уздой и роскошным хвостом. Крутанул колесико на подставке – оно тихо зажужжало и крутилось долго.
– Новомодная штучка… – Голос у Дэвида прорезался. – По тем временам, конечно. Там, внутри колесика, – подшипник, вот что…
Абашидзе с недоумением и растерянностью вынул из коробки конверт с золотым императорским гербом и надписью чуть ломаным, таким знакомым почерком царя: «Моему сыну Алексею Николаевичу». Внутри лежала обыкновенная страница в прямую линейку, – наверное, царь вырвал ее из своего дневника. «Милый Алеша! Я делаю этот подарок своему внуку, я уверен, он непременно появится. Может быть, меня давно уже не будет на свете и ты передашь это будущему Императору Всероссийскому – от меня. Крещу тебя несчетно раз, твой Никки. Так любила называть меня твоя любящая мама». И подпись стояла – традиционная, как на государственных документах.
– Ну? – спросил, опуская бумагу. – Что скажете, сэр?
– Это все равно стоит денег, – угрюмо произнес Дэвид. – На аукционе Сотби мы сможем получить до миллиона фунтов! Это же так трогательно!
– Это трогательно… – сказал тихо. – Мы вдруг выяснили, что цари тоже люди и они так же, как и мы, любят своих близких… Прощайте, сэр. Я русский дворянин… Нет. Я – русский хам. Но мне не надобно этих денег. Оставьте себе. А если еще хоть чуть-чуть помните бабку, Татьяну Евгеньевну, сохраните для музея. Он все равно появится когда-нибудь…
…Вышел на ступени, двери позади тихо поскрипывали, внизу увидел автомобиль и напряженные лица вчерашних товарищей по оружию…
1997–2001