— Ничего, ничего… Само пройдет. Но я тут не задержусь — петербуржский климат мне полезнее…
— Странно такое слышать. Обычно говорят наоборот… Вообще я ожидал, что вы почтете нас своим появлением в «Ривьере».
— До дрожи боюсь летать! Даже во сне. Но вообще, техника так шагнула вперед! Я с вами разговаривал посредством радио, а фотографии столь хороши, что я будто побывал на месте!.. А еще я недавно видел в Политехническом… Один чудак умудряется внутри лампы рисовать разные фигуры. Он говорит, что за этим будущее, и далее можно будет передавать синематограф по проводам. Он называет это телескопией! Представьте: можно будет не только разговаривать как по телефону, но и видеть друг друга!
— Невообразимо!
— И я о чем! Впрочем, поговорим о делах…
— Именно. Не желаете ли экскурсию?..
В ангаре, где некогда собирали каркасы дирижаблей, сейчас лежали отсеки летающей тарелки.
— Мы разрезали его, но господин Беглецкий утверждает, что можно все сложить заново. Обратите внимание сюда… Это вот валы, они все гибкие. Это позволяет передавать вращение под немыслимыми углами.
— Это интересно. А скажите, оружие так и не нашли?..
— Ученые нашли некоторые приборы, которые могут оказаться оружием, но пока мы достаточно их не обследовали…
— Хорошо… А покажите-ка мне пришельцев?..
С лампой спустились в подвал.
Там в ваннах, обложенных льдом, лежали пришельцы.
— Я уже написал заявку о приобретении в САСШ специальных машин для охлаждения воздуха — кондиционеров. Их применяют в типографиях для поддержания влажности и температуры.
— Хорошо, я думаю получиться купить их через подставные фирмы.
— Очень надо, кроме как для сохранения тел пришельцев! Здесь мозги просто плавятся.
— Подсветите-ка… Ничего не видно…
Вид инопланетян не удивил Инокентьева. Она напротив выглядел разочарованным.
— По-моему омерзительно… Вам не кажется, что они слишком похожи на нас?.. Я имею ввиду — у них две руки, две ноги… Какая-то злая пародия. Я, признаться, представлял инопланетников совсем на нас похожими…
— Думаю это логично, — ответствовал Грабе. — Три руки — это излишне и довольно неудобно. Две головы — тем паче, непонятно из какого центра идут распоряжения. Чьи надобно команды выполнять телу. Нарушается принцип единоначалия…
В ванне холодной водой генерал смочил пальцы, потер ими переносицу.
— Ну что же, это конечно весьма интересно. Где я могу с дороги прилечь?..
На следующий день с утра состоялась торжественная часть. Генерал сообщил рядовым, что все они получат благодарности и премии, а их семьи в скором времени прибудут сюда. Затем все офицеры и унтера, бывшие в «Ривьере» получили повышение в чине.
После обеда генерал обошел мастерские и лаборатории. Ему показали тот самый туманный диск-окно в другой мир. Правда теперь через пелену стало труднее проникать, ученые сетовали, что возможно садится источник энергии этой интересной игрушки.
Но генерала и без того нашлось, чем удивить.
— Вот, к примеру… — позвал Беглецкий. — Глядите как интересно…
Два электрода, подключенных к Вольтовому столбу профессор положил в стакан до половины наполненный какой-то жидкостью, похожей на зеленый кисель. Включил рубильник. Жидкость изменила цвет на красный. И…
— Постойте, постойте… — заинтересовался Грабе. — Ведь только что там было полстакана?..
Теперь красная жидкость занимала стакан почти полностью.
— Именно…
— Это она что, закипела?..
Осторожно Грабе коснулся стакана. Он был вполне комнатной температуры.
— Смотрите дальше, — предложил Беглецкий.
Он вытащил из емкости электроды — жидкость не изменила ни цвет, ни объем. Повторно вставил электроды, подал питание: и снова появилось полстакана зеленого киселя.
— Что это было?..
— Я так понимаю: инопланетная гидравлическая жидкость. Без гидравлики никуда не деться. Я уверен, что будем мы ее пользовать и через сто и через двести лет. Но у гидравлики есть множество пренеприятных особенностей: нужда в трубопроводах, которые рвутся, из-за которых огромные потери. Жидкость, для которой нужны насосы… И вот она — идеальная гидравлическая жидкость. Не нужны ни насосы, ни трубы. А полстакана этой жидкости разрывает капсулу из котельного железа толщиной в одну восьмую дюйма.
— Ее состав?.. — поинтересовался генерал.
— Нам пока неизвестен.
— Работайте, голубчик, работайте… А это что у нас?..
В коробках лежали какие-то пластины, напоминающие ватрушки.
— Это?… Довольно интересная вещь. Мы их много нашли, даже не считали. Если ее поломать в руках, а потом бросить, оно начинает испускать волны, которые нагревают вокруг все, что содержит жидкость. Причем делает это не очагово, как костер, а равномерно на всей площади. Думаю поэтому у инопланетников такие тонкие скафандры. Они предпочитали свободу действий.
— Действительно интересно.
— Как думаете, Андрей Михайлович?.. Вам бы пару таких плюшек во время экспедиции на Чукотку?..
Андрей кивнул: лишними бы не были…
— Но сейчас бы нам другое лучше, охлаждающее… — заметил Грабе. — У нас один холодильник. Если он сломается — я прямо не знаю что делать.
— Потерпите, любезный… Все вам будет.
Генерал-майор отбыл в тот же вечер, в сумерках. На буксире уже развели пары, но Инокентьев не спешил сойти с причала.
— Вашим проектом заинтересовался премьер-министр… Вероятно, он будет у вас в гостях…
— Нам есть ему что показать…
— Великолепно. Прикажите каждый день слать вам отчеты? Или хотя бы раз в неделю?.. Шульга уже развернул радиостанцию.
Но Инокентьев покачал головой.
— Это — отставить. Я ехал и думал об этом. Радиостанцию слышат чуть не во всем мире. Это не есть хорошо! Потому мы купим какую-то контору под Баку, туда проложим подводный кабель. Затем, вы шлете шифровки туда, а они пересылают нам. Ведь коммерческие фирмы то и дело шлют какие-то цифры. Но это в крайнем случае… Во всех прочих, что не требует срочности… Раз, положим, в месяц будете ездить в Петербург с отчетом, или, скажем, Данилина пошлете. Как вы думаете, у него есть будущее?..
Грабе кивнул не задумываясь.
В наймитах
После того, как анархисты сожгли «Лондон», в городе осталась лишь одна гостиница.
Располагалась она ровно напротив образовавшегося пепелища, и хозяин оставшегося заведения порой размышлял: а не такая уж и плохая штука — монополия. Может, следует договориться, дабы анархисты во второй раз пустили все дымом.
Но с иной стороны, город не такой уж и большой, сюда не спешат курортники. И за месяцы, пока «Лондон» пребывал в прахе, выручка выросла, но не так чтоб очень.
Доходили слухи, что выкупившие пепелище намеревались вести дела в прежнем русле, организовать игральный притон и платить взятку полицмейстеру. И первый взнос за разрешение уже заплачен. Будто даже фишки собирались использовать, оставшиеся от прежнего владельца.
И что? Опять шум? Опять в месяц двое или трое, выпьют шампанское, но отпустят извозчика за счет заведения…
Потом прислоняться к стене: дома может быть, их будут ждать родные, но им так стыдно, безумно стыдно взглянуть в глаза. Даже в последний раз.
И тупая револьверная пуля вышибет из тела дрожащую душу. Тело, и без того бренное, на шаг ближе станет к праху.
Выстрел, наверное никто не услышит за музыкой… Или все сделают вид, что не услышали — ведь для кого-то та ночь будет слишком хороша, чтоб обращать внимание на неудачников. Никто не подумает: вот еще один несчастный освободил место. Об кого следующего судьба вытрет ноги?.. Не об смеющегося ли ноне?..
И тело остынет в подворотне. Бездомные собаки будут слизывать кровь и мозги с брусчатки…
А утром, когда печальные мортусы (а чего им веселиться?) будут грузить тело на дроги, владелец «Лондона», вернее уже «Праги» будет делать удивленное лицо, а пристав — делать вид, что верит этому удивлению.
Так может, все же, кликнуть анархистов?..
Ну а ежели те войдут во вкус, сожгут не только «Прагу», но и гостиницу напротив?..
Нет, определенно: лекарство — опаснее болезни.
Как ни странно в тот же миг об анархистах размышляли люди ровно над головой владельца гостиницы уцелевшей.
— …А он что?.. — спросил человек, лежащий на кровати.
Его собеседник, разглядывая улицу через щель в жалюзи, ответил:
— Да сбежал он. Вылетел в окно, по улочкам и ушел в камыши… Я появился через четверть часа, уже было поздно и темно. А так бы — уже домой собирались.
Лежащий поднялся — это был Лещинский, лучший сыщик, который работал на Запасное. Отдыхал он даже не сняв пиджак своего бумазейного костюма.
— Кхе-кхе… Выглядит легко, — проговорил он. — Это же надо! Бежать из Сибири и вернуться к себе в город. И сразу к друзьям! Слишком просто.
— А все же интересно, — начал подручный. — Что в нем такого?..
— Это не наше дело. Просто убейте его, как только он окажется на расстоянии прицельного выстрела. Убейте где угодно — в доме, на улице, хоть посреди базара, на глазах сотен людей — потом вас оправдают все равно…
— Я слышал об этом много раз. Но, может быть, в нам неизвестном таится то, что даст след?..
— Думаю, что надо — генерал нам сообщил. Кхе-кхе… Впрочем, к делу… Вдвоем мы, вероятно не справимся. Он может затаиться в городе, но я думаю, что отправится куда-то… Поскольку пришел он с востока, то вероятен запад… Любое иное направление кроме восточного. Нам надо разослать его приметы на станции и в города где-то в радиусе верст тридцати… Думаю он пойдет пешком, шарахаясь от трактов и железной дороги. Хотя одну глупость он уже сделал. В телеграмме следует указать, что он особо опасен, причем как-то поярче, дабы его при задержании пристрелили не колеблясь. Меньше риска и меньше работы. Справитесь?..
Подручный кивнул:
— Все же странно будет, что мы ищем человека, который считался мертвым. Выдать его за кого-то другого вряд ли возможно. Слишком о нем хорошо помнят тут…