– И что теперь? – угрюмо спросил майор. – Предлагаешь к товарищу Сталину по-пластунски подбираться?
– Надо все продумать, – сказал Свиридов. – Сталин точно там… Охранение выставили совсем недавно. Видишь, караул даже толком осмотреться не успел… Опоздали мы немного. Нужно отъезжать отсюда подальше, не исключено, что они захотят узнать, кто мы такие. Проезжаем этот пост КПП, а потом обмозгуем, что к чему.
Старший сержант Николай Марусев, начальник контрольно-пропускного пункта № 126 по дороге 35В, только заступил на дежурство вместе с отделением бойцов, приданных для усиления, как вдруг зазвонил местный телефон.
Подняв трубку, доложился:
– Дежурный поста номер сто двадцать шесть старший сержант Марусев.
– Военная контрразведка, капитан Гаврилов, – отвечал негромкий спокойный голос. – С тобой много народу?
– Пост усиленный, со мной отделение автоматчиков.
– Добро. Тут вот какое дело, старший сержант, проверяй полуторки. Нас интересует машина с номером НЗ 57–43. Если грузовик с таким номером будет проезжать через ваш пост, людей, находящихся в машине, нужно будет взять живыми. Оружие применять только в крайнем случае. Тебе все понято? – строго спросил Гаврилов.
– Так точно, товарищ капитан!
– Проведи личному составу инструктаж и будь готов ко всему. В машине диверсанты – весьма подготовлены и чрезвычайно опасны при задержании. Если живыми взять не удастся, действуй на поражение!
Старший сержант положил телефонную трубку в небольшой деревянный ящик, опутанный проводами, и вышел из низкой, наспех ставленной сторожки, служившей красноармейцам местом, где можно было укрыться от непогоды, а также небольшой импровизированной столовой.
У поднятого шлагбаума стояли четверо автоматчиков и выборочно проверяли документы у водителей легковых автомобилей. В основном в таких машинах разъезжали штабники, торопившиеся по каким-то своим делам в тыловые части, рассыпанные по всей прифронтовой полосе. Документы у них всегда были в порядке, оформленные надлежащим видом по самым последним инструкциям. Правда, недавно задержали одного капитана, у которого неправильно был оформлен продовольственный аттестат, но позднее выяснилось, что человек, который подписывал ему лист, всего лишь несколько дней находился на этой работе, а потому всех тонкостей знать не мог.
Было еще два задержания. У красноармейца, отправлявшегося в фильтрационный полк, отсутствовала на справке «тайная» метка. Но, позвонив в госпиталь, Марусев выяснил, что главный врач еще не получил новых бланков, а потому использовал вышедшие из обихода. Задержанного отпустили.
Было остановлено три автомобиля, нарушивших режим следования на предыдущих контрольно-пропускных пунктах. Водителей отправили в местные комендатуры, где им предстояло посидеть несколько дней на гауптвахте. А вот четвертого ожидала штрафная рота. Проезжая перекресток, он задел кузовом красноармейца, который впоследствии скончался в госпитале, и регулировщица, ставшая свидетелем произошедшего ЧП, передала номер машины по всем КПП, находящимся на трассе. Так что его задержание было всего-то вопросом ближайшего часа.
В этот раз было нечто посерьезнее.
Едва Марусев вышел из сторожки, как в колонне заметил полуторку с названным номером. Грузовичок держался в середине колонны, не привлекая к себе внимания: не обгонял и не пытался сворачивать. За рулем сидел младший сержант.
Николай Марусев подошел к помощнику дежурного по КПП Девятову и произнес:
– Видишь полуторку с поцарапанной кабиной?
– Ну?
– Их как-то нужно остановить, выманить из машины, а потом всех разоружить. Приказ военной контрразведки.
– Понял. Видно, что-то серьезное.
– Сейчас я подойду к грузовику, задержу его, а ты предупреди бойцов, чтобы были наготове.
– Есть!
Стараясь не привлекать к себе внимания, нарочито медленно, Девятов подошел к командиру отделения автоматчиков, стоявшему рядом с красноармейцами, и передал слова дежурного.
На КПП автоматчики пришли из охраны дивизионного отдела СМЕРШ. Каждый, несмотря на юношеский румянец на щеках, имел фронтовой опыт. В случае надобности не подведут, прикроют.
Колонна понемногу двигалась, и двое помощников дежурного, рядовые бойцы, по каким-то приметам, известным лишь только им одним, выдергивали из колонны подозрительные автомобили и скрупулезно проверяли документы.
Дошла очередь до полуторки. Изрядно заляпанная свежей грязью, она выглядела настоящей боевой машиной, проехавшей по фронтовым дорогам не одну тысячу километров. За рулем сидел худосочный сержант, устало посматривающий на дорогу. В его взгляде не было ничего враждебного или отталкивающего. Самый обыкновенный, таковых на фронте сотни тысяч.
– Внимание, рассредоточиться, – сказал Марусев подошедшим автоматчикам и взмахнул рукой, указывая место, куда следовало подъехать.
Вытянувшись в длинную колонну, грузовики вместе с затесавшимися между ними легковыми автомобилями и танками двигались по узкой двухполосной дороге, прямиком в сторону КПП под поднятый шлагбаум.
С противоположной стороны движение было не столь интенсивным – по большей части ехали грузовики из военных автобаз, перевозившие по фронтовой полосе какую-то материальную часть и продовольствие. Иной раз, стараясь развить максимальную скорость, проезжали штабные легковушки, исполняя какие-то свои замысловатые штабные дела. Нередко катили тягачи, выволакивая из прифронтовой зоны технику, нуждающуюся в ремонте.
Дежурный по КПП вместе с двумя помощниками стоял на обочине, издалека и пристально всматривался в водителей, а потом, в силу каких-то причин, выуживал из колонны автомобиль и проверял документы как у водителей, так и у пассажиров.
Грязная «эмка», выглядевшая будто бы извлеченная из болота, неожиданно была задержана дежурным, и после проверки документов под яростные протесты водителя ее отогнали в сторону под охрану одного из бойцов. Что там произошло, было неясно, но водитель, в сердцах махнув рукой, остался стоять в стороне и нервно закурил махорку, спасая остатки нервов ядреным табачком. Задерживать его никто не собирался. Очевидно, произошла какая-то путаница с документами, что на фронте случается нередко. Так что после запроса в часть он наверняка будет отпущен восвояси. А потому особенно он не горевал и даже пустился в какой-то затяжной диалог с младшим сержантом, одним из помощников дежурного.
Заметно нервничая, Храпов спросил у Свиридова:
– Что там такое?
– Тебя это не должно волновать. Не суетись. Твои документы в порядке, у них нет системы, действуют выборочно. На авось! Должны же они как-то казенный хлебушек оправдывать.
Неожиданно впереди забуксовала трехтонка. Стертая до проплешин резина безрезультатно пыталась зацепиться за борта глинистой ямы, но всякий раз скатывалась безо всякой надежды на успех. Двигатель усиленно ревел, привлекая к себе внимание, колонна встала, и кто-то раздражительно и длинно несколько раз просигналил в хвосте колонны.
В какой-то момент Храпов хотел объехать застрявшую машину, включив сигнальный поворотник.
– Стой на месте, – предупредил Свиридов. – Не привлекай к себе внимания. Сами разберутся, не хватает еще кого-нибудь зацепить, вот тогда точно проблемы будут.
И когда стало ясно, что грузовику не выбраться из ямы, тотчас обнаружились доброхоты: трое красноармейцев с добрым ядреным матерком и громким улюлюканьем вытолкали машину из вязкого плена.
Автоколонна, осторожно объезжая коварную яму, двинулась дальше.
– Езжай вместе со всеми, – предупредил Михаил Свиридов, – не нервничай.
Автомобили один за другим проскакивали под шлагбаумом и, миновав заградительную полосу, с боевым настроением прибавляли скорость.
Едва полуторка поравнялась с КПП, как дежурный, казалось бы, флегматично наблюдавший за движением колонны, вдруг неожиданно встрепенулся, сделал несколько порывистых шагов в сторону дороги и взмахнул рукой, требуя остановки.
– Прижмись, – сказал Свиридов. – Может, ничего особенного, обычная проверка документов. Держи ногу на сцеплении.
– Да знаю уже, – отмахнулся Храпов.
Храпов съехал на край дороги. Дежурный, потеряв всякий интерес к прочим автомобилям, направился к полуторке. Что-то во взгляде старшего сержанта Свиридову не понравилось. Подозрительными выглядели и движения автоматчиков, вдруг неожиданно вставших полукругом у грузовика.
– Что-то мне все это не по нутру, – высказал опасение Колыванов, пододвигая поближе автомат.
– Спокойно, майор, без нервов, просто будь наготове. Может, все и обойдется. Если что-то пойдет не так, я дам знать. Как только я произнесу «кто вы такие», палите из всех стволов. Ясно?
– Вполне, – отвечал Колыванов.
– Лес в пятидесяти метрах, бежим сразу к нему. А там попробуем оторваться. Шанс уцелеть есть. – Приоткрыв дверь, Свиридов бодро спросил у дежурного: – В чем дело, командир? Что-нибудь не так? Сегодня нас уже четыре раза останавливали, что за машина такая неладная! Вы кого-нибудь ищете?
– Дежурный КПП, старший сержант Марусев, – привычно подбросил Николай руку к виску. – Предъявите ваши документы.
– Опять двадцать пять! – раздраженно проговорил Свиридов. – Вы со своей бдительностью явно переусердствовали. Мы и так опаздываем, – недовольно проговорил Михаил. Расстегнув нагрудный карман гимнастерки, он достал военный билет и протянул его дежурному. Тот, едва его пролистав, сунул в карман брюк.
– А это что еще за дела? – недовольно проговорил Свиридов.
– Выйти из машины, – строго потребовал дежурный, давая понять, что не расположен к разговорам.
– Бойцы, это что-то новенькое? – делано удивился Свиридов.
Увидел, как напряглись лица подошедших автоматчиков. Влипли! От автоматов не убежишь.
– Мы должны проверить документы у всех.
Свиридов вдруг осознал, что стоит ему только ступить на землю, как для него все будет кончено. Дежурный по КПП и отделение автоматчиков дожидались команды на захват.