– Тихо, земляк, тихо, не дергайся.
Парень пытался освободиться от смертельного объятия, хотел повалить Марчука, вцепившись в его ноги. В какой-то момент ему даже удалось его пошатнуть, но потом, вконец ослабев, он упал на землю. Некоторое время Марчук продолжал сжимать горло путейца, наблюдая за его конвульсиями, а когда его тело расслабленно вытянулось, расцепил ладони.
– Вот так оно будет лучше, – удовлетворенно протянул Марчук.
Осмотрелся. Вокруг, как и прежде, никого.
– А теперь, братец, не обижайся.
Марчук оттащил убитого в разрушенную сторожку, затем быстро снял с него тужурку и стянул штаны. Укрыл труп кусками фанеры и завалил его обломками кирпичей. Найдут его не сразу, а когда все-таки обнаружат, то убийца будет далеко от этих мест. Влез в штаны, надел тужурку и тщательно застегнул ворот. Теперь полный порядок.
Спрятав в груде камней вещмешок, Марчук подобрал лежащий рядом молоток и направился в сторону состава с песком. Подле поезда, растянувшись в длинную цепь, стояло охранение из двух десятков солдат. Уверенно, не обращая внимания на строгие взгляды бойцов, приблизился к паровозу.
– У вас есть разрешение? – подошел к Марчуку сержант.
– А разве Петр Макарыч ничего вам не говорил? – слепил Федор удивленное лицо.
– Какой еще Петр Макарыч? – в свою очередь, удивился сержант. – Тут был мастер Симановский со своей бригадой.
– Симановский? Вот тебе раз! – делано удивился Марчук. – И что же он тут делал?
– Смазывали ходовую.
– Ах вот то-то и оно! Макарыч – линейный мастер, на нем весь контроль. Вот он меня и отправил. Сказал, что как будто бы диск у третьего вагона лопнул, проверить нужно. Но если ты, конечно, против, придется доложить начальству как есть.
– Проверяй, – после некоторого колебания согласился сержант.
Марчук подошел к паровозу, простучал молотком по колесам, присев, потрогал пружины. Некоторое время сержант с интересом наблюдал за его действиями, а потом, осознав, что это надолго, отошел.
Мягкий вагон Сталина Марчук распознал сразу: он выгодно отличался от прочих. Выглядел недавно покрашенным, а на чистых окнах висели однотонные занавески.
Поднявшись на подножку, Марчук толкнул металлическую дверь. Она оказалась открытой. Прошел в тамбур. Опять никого. Заглянул в жилой отсек. Там стояли длинные кожаные диваны со столом. Прошел в туалет и вытащил из кармана гранату «Ф-1». Судя по приготовлениям, Сталин скоро должен появиться, паровоз буквально стоял на парах.
При появлении Сталина следует действовать стремительно. В этом случае большая вероятность уничтожить его вместе с ближайшим окружением.
Оборонительная граната не оставит шансов на выживание ни у кого, кто будет находиться в вагоне. Ее осколки срезают под корень всю траву на расстоянии десяти метров от взрыва. А замкнутое пространство только усилит эффект взрыва. Удостоверившись в смерти Сталина, нужно тотчас уйти. В создавшейся суматохе на него просто никто не обратит внимания. Весь персонал будет занят оказанием помощи выжившим.
Кто-то прошел в тамбур, громко хлопнув дверью, а потом попытался открыть снаружи дверь ключом. После безуспешной попытки грубоватый голос произнес:
– Никитенко, это ты, что ли, опять закрылся? Сказано же тебе было, этот сортир для товарища Сталина! Иди в свою теплушку и там гадь!
Марчук невольно застыл в ожидании.
– Ты чего молчишь, Никитенко? С тобой дежурный по поезду разговаривает. Мне что, теперь дверь взламывать? – громко ругался подошедший. – Если сейчас через минуту ты мне не откроешь, то придется доложить начальнику поезда.
Незадача! Федор Марчук вытащил из-за голенища сапога кинжал и примирительно проговорил:
– Ну чего ты кипятишься? Там туалет занят был, вот я сюда и пришел. Что-то живот прихватило.
– Выметайся давай! Что за дурень такой, повадился к товарищу Сталину в сортир ходить. Он что, твое дерьмо, что ли, должен нюхать? Я жду!
Стало понятно, что просто так дежурный не отстанет. Спрятав в рукаве кинжал, Марчук приоткрыл дверь и тотчас столкнулся с крупным мужчиной в железнодорожной форме.
– А ты еще кто такой? – удивленно проговорил здоровяк. – Как ты сюда попал?
– Я из бригады, – спокойно отвечал Марчук. – Дай пройти!
– Что-то я тебя здесь не видел, – сурово допытывался здоровяк, не думая отступать. – А ну, пойдем со мной. – Крепко ухватив Марчука за отворот тужурки, громко крикнул: – Помощ…
Договорить не успел, Марчук с силой ударил здоровяка кинжалом в левую сторону груди. Почувствовал некоторое сопротивление, когда острие ударилось в ребра, а потом лезвие мягко вошло по самую рукоять. Здоровяк как-то обиженно ойкнул, хватка его сразу же ослабела, взгляд затуманился, ноги подкосились, и он, видно отыскивая подходящую опору, прислонился к стенке кабины. Придерживая его рукой, Федор осторожно, чтобы не перепачкаться в крови, вытащил кинжал. Подхватив падающего дежурного под руки, он втянул его в кабинку туалета и уложил на пол. Вытащив из кармана убитого ключи, Марчук вышел наружу и закрыл дверцу туалета.
Убитого хватятся не раньше чем через полчаса. Так что у него еще есть время подождать товарища Сталина. Нужно только подобрать подходящее местечко.
Марчук вошел в тамбур. Уже как давнему приятелю кивнул конвойному, стоявшему подле поезда, и прошел в другой вагон, по всей видимости, предназначенный для охраны Сталина. В вагоне, разбитом на отсеки, находились вещи его обитателей: на плечиках висели гимнастерки, галифе; на сиденьях – портупеи, на крючках – фуражки с синим верхом. Кто-то неосторожно оставил на небольшом складном столике распечатанную пачку папирос.
В дальнем конце вагона басовито раздавался приглушенный разговор двух мужчин. Стараясь не шуметь, Марчук вышел из вагона и прошел в тамбур жесткого вагона, откуда хорошо были видны подходы к поезду.
Неожиданно на дороге окруженный облаком пыли показался «Виллис». Машина уверенно пересекла первую линию охранения и остановилась недалеко от поезда. Невольно сглотнув, Марчук вытащил из кармана гранату. Другого более подходящего случая может не представиться.
Если где и возможно искать Марчука, так только в Гжатске. Диверсант обладал какой-то невероятной интуицией, всякий раз опережая его на шаг. Возможно, в это самое время он спрятался где-то внутри состава, чтобы совершить диверсию против товарища Сталина.
Старшина уже сидел за рулем прогреваемой машины и терпеливо дожидался спешащего Романцева. Плюхнувшись на переднее пассажирское сиденье, распорядился:
– Гони в Гжатск, на вокзал!
– Понял, – отозвался старшина и, отпустив сцепление, выехал на шоссе.
Без остановок проскочили усиленное КПП – дежурные, заметив на лобовом стекле пропуск военной контрразведки, почтительно расступались, предоставляя дорогу на выезд.
Подкатили к оцеплению из молодых бойцов, уважительно посматривающих на штабную машину. Но вместо высокого чина из салона выскочил старший лейтенант с петлицами артиллериста и с уверенностью в голосе, какая может быть только у людей, наделенных немалой властью, поинтересовался:
– Где тут у вас начальник поезда?
– Товарищ Егоров? А вот он, стоит с машинистом, – показал один из бойцов на лобастого круглолицего полковника в полевой фуражке.
Но полковник, уже заметив шагающего Романцева, решительно устремился ему навстречу:
– Старший лейтенант, что вы делаете на охраняемом объекте?
– Товарищ полковник, разрешите доложить, – спокойно отозвался на грозный полковничий рык Тимофей Романцев.
– Не разрешаю! – рявкнул полковник. – Кругом и марш отсюда! – Тимофей продолжал стоять. – Бегом! – побагровел начальник поезда.
Старший лейтенант Романцев, не тронувшись с места, терпеливо выдержал громоподобные раскаты полковничьего баса, а потом, достав удостоверение сотрудника СМЕРШа, представился:
– Старший оперуполномоченный военной контрразведки Романцев. У нас имеются серьезные основания полагать, что в спецпоезде укрылся немецкий диверсант с целью уничтожить товарища Сталина, – выделяя каждое слово, проговорил Романцев.
– Что?! – невольно ахнул полковник.
Достав из кармана платок, он снял фуражку и протер гладкий выбритый череп.
– О чем ты говоришь, старший лейтенант? Да у меня здесь мышь не проскочит, не то что диверсант! Оцепление стоит в два ряда, вон какие молодцы! – Его голос, еще минуту назад совсем безжизненный, вновь приобретал утраченную крепость. – Молод, чтобы меня поучать, да я тебя под трибунал отдам, ишь ты выискался!
– Товарищ полковник, – холодно и выговаривая каждое слово, вновь заговорил Тимофей Романцев. – Дорога каждая минута. За любое промедление и за все то, что здесь может произойти, вы отвечаете лично… И я думаю, что не только погонами. Если вы не прикажете обыскать спецпоезд… до самого последнего гвоздя… Я вынужден буду доложить о вашем отказе полковнику Мишину. А уж он, полагаю, правильно распорядится полученной информацией.
– Чудак-человек, – примирительно произнес полковник, – так я же разве против? Для меня главное, чтобы порядок был. Ты вот что, не держи на меня зла. Иванчук! – обратился он к лейтенанту, начальнику караула, стоящего подле эшелона. – Возьми с собой пять человек и переверни весь состав вверх дном от начала и до конца. Сделать это нужно по-быстрому! Скоро товарищ Сталин подъедет, уже звонили.
– Есть, – бодро отвечал лейтенант.
Иванчук окликнул несколько бойцов и стремительно заскочил в мягкий вагон, увлекая за собой остальных. Старший лейтенант Романцев заторопился следом.
– Я с вами! – крикнул Егоров.
Прошли первую теплушку, занятую большей частью генералами, сопровождавшими Сталина. Протопали мимо закутка, выделенного для Берии и Ворошилова. Далее следовали отсеки поскромнее, для офицеров рангом пониже. Не пропускали ни одного купе, заглядывали на третьи полки, осматривали багажные отсеки, но не выискали ничего такого, что могло бы насторожить. Ничто не указывало на присутствие чужого.