— Смазливая, — согласился Лекчио.
— То, что мы нашли ее, — заявил Бутс, — можно считать знаком судьбы.
— Чего-чего? — не понял Лекчио.
— Она свалилась нам на голову, — продолжил Бутс, — в странное время, в момент, когда мы боролись за свое выживание, когда мы оказались в агонии и отчаянной нужде.
— Че она сделала? — переспросил Лекчио, на шее которого болталось золотое ожерелье, взятое из добычи разбойников.
— Да! — картинно воскликнул Бутс Бит-тарск.
— Ах, да! — глубокомысленно протянул Чино.
— Я принял решение о присоединении Леди Телиции к нашей труппе, — объявил антрепренер.
— Нет! — всхлипнула дрожащая женщина, стоявшая на коленях с запрокинутой головой.
— Да! — подтвердил Бутс. — Она попала к нам как раз вовремя, чтобы решить одну из наших самых неотложных проблем.
— Да, это точно, — понимающе согласился Андроникус.
— А я вот, ни сула не понимаю, — признался Лекчио.
— Разве Ты не видишь? — спросил его Бутс. — Это же ясно как день!
— Не-е-а, — протянул Лекчио.
— Да присмотритесь же, к ней Джентльмены! — воскликнул довольный Бутс, запрокидывая ей голову еще больше назад и экспансивно указывая на нее ладонью левой руки, — мы же нашли нашу Бригеллу!
— Нет! — срывающимся голосом заверещала девушка.
Друзья-лицедеи приветствовали заявление Бутса, восхищенно ударяя себя по левым плечам.
— Нет! — прокричала она. — Никогда!
— А она даже еще соблазнительнее, чем предыдущая, — заметил Лекчио.
— Я думаю, что у нее все получится просто замечательно, — признал Чино.
— Отличный выбор, — похвалил Андроникус.
— Я отказываюсь! — кричала она. — Даже не мечтайте об этом! Это произвол! оскорбление! Как Вы посмели даже подумать о таком!? Я из высшей касты! Я из писцов! Вот подождите, дайте мне только добраться до ближайшего города, и я подам на вашу компанию жалобу судьям!
— Вынужден Тебе напомнить Тебе, моя дорогая, — терпеливо сказал Бутс, — Ты больше не из высшей касты писцов. Точно так же, и я уверен, что Ты это признаешь, хорошенько поразмыслив, у Тебя теперь нет никакого статуса перед законом. Ты больше не представляешь никакого интереса для судей, по крайней мере, не больше, чем мог бы представить урт или слин.
Та, что еще недавно была Леди Телицией испуганно уставилась на него.
— Твои дни создания неприятностей для других, да и для самой себя закончились, — развел руками Бутс. — На самом деле, мне кажется, что те же самые судьи, которых Ты так часто доставала своими жалобами, вздохнут с облегчением, узнав, что Ты, наконец-то, больше не имеешь права приставать к ним со своей глупой, но отнимающей много времени ерундой. Я сомневаюсь, что они хотели бы увидеть Тебя снова, если только не для того, чтобы вернуть Тебя голой и связанной твоему законному владельцу, и желательно со следами от плети на спине. Или возможно, скажем, для того, чтобы насладиться тобой в какой-нибудь пага-таверне, в качестве простой беспомощной рабыни.
— Пожалуйста! — взмолилась она.
— До сего момента Ты стремилась использовать мужчин в своих целях, — продолжил Бутс. — Это теперь в прошлом. Теперь мужчины будут использовать Тебя в их целях, причем полностью и во всех смыслах. В прошлом Ты что-то требовала у мужчин. Впредь Ты будешь надеяться, что они сочтут Тебя удовлетворительной, во всех отношениях.
— Я — свободная женщина! — прорыдала она.
— Ты скоро научишься противоположному, — успокоил ее Бутс.
— Я свободна! — крикнула женщина.
— Это не так, — усмехнулся Бутс, — и Ты скоро придешь к пониманию этого.
— Я не рабыня! Я не могу быть рабыней!
— А ну тихо, рабыня, — рявкнул на нее Бутс.
— Пожалуйста! — простонала она.
— У нас был напряженный день, — заметил Бутс. — Чино, Ты, не будешь так добр, чтобы развязать рабыне ноги?
— Конечно, — ответил тот, приседая к ногам женщины.
Бутс, схватив рабыню за волосы, рывком поднял ее на ноги, и тут же согнул в поясе, ставя в ведомое положение. Ее руки по-прежнему оставались связанными за спиной.
— Так ребята, время дорого, так что берем с собой все, независимо от того, что кажется имеющим ценность, на месте разберемся, — скомандовал он, и добавил, обращаясь ко мне: — Тебя это тоже касается.
— Отлично — согласились все дружно.
— Уже поздно, а я устал, — сообщил Бутс Леди Телиции. — Думаю, что утром у меня будет достаточно времени, чтобы выпороть Тебя.
— Выпороть меня? — задохнулась женщина от возмущения пополам с ужасом.
— Да, причем утром я буду свежее и смогу положить плеть на Тебя гораздо резче, — добавил он.
— Плеть? — переспросила она.
— Да, представь себе, плеть, — подтвердил антрепренер.
— Вы шутите, конечно же! — прошептала она.
— Ты сможешь обдумать это сегодняшней ночью, пока будешь прикована цепью в рабском фургоне, — пожал он плечами.
— Но за что? — спросила она дрожащим голосом.
— Тобой оказались недовольны, — объяснил Бутс. — Впрочем, как Ты наверное знаешь, никаких оправданий, объяснений, поводов или причин не требуется, чтобы выпороть рабыню. Она может быть избита по любой причине, или вообще, без какой-либо причины, всякий раз, когда рабовладелец того пожелает. Если ему захочется, он может отвешивать ей по удару на каждый оборот колеса фургона, или вообще запороть до смерти.
Я присел подле своей собственной пленницы, пока еще свободной женщины. Той самой, которую я заковал в кандалы, и красота которой, казалось, протестующее напрягалась под длинным, тонким платьем, что выдали ей разбойники. Это платье, казалось, само кричало, чтобы мужчина сорвал его с ее тела.
— Вы рассматриваете меня слишком нахально, — поежилась она.
— Ты — пленница, — напомнил я ей.
— Но ко мне должно относиться с уважением! — заявила она.
— Конечно, — успокоил я ее, — или точнее, по крайней мере, какое-то время.
— Я ношу Ваши, кандалы, — кивнула она на свои ноги.
Я полюбовался ее прекрасными лодыжками, отлично смотрящимися в оправе из стали, и соединенными короткой цепью. Их нельзя было теперь развести, если бы только я не захотел сделать этого.
— Возможно, у Вас есть намерение снять их? — спросила она, со страхом в голосе.
— Возможно, я действительно иногда буду снимать их, — не стал я развеивать ее опасений, — и возможно, в целях упражнений.
— Упражнений? — переспросила женщина.
— Да. Например, если мне захочется взять Тебя, — усмехнулся я.
— Взять меня? — отпрянула она.
— Ну, скажем, взять Тебя на поводок для пробежки, — объяснил я.
— Понятно, — зло сказала она.
— Эй, мы должны поскорее вернуться в наш лагерь, — напомнил Бутс, все также держа в кулаке волосы склоненной Леди Телиции.
— Надеюсь, Вы снимите с меня кандалы, по крайней мере, чтобы позволить дойти до вашего лагеря? — поинтересовалась моя пленница.
— Хм, я вижу, что Тебе отчаянно хочется избавиться от кандалов, — усмехнулся я. — Интересно, Ты хочешь этого, потому что задумала сбежать, или просто захотелось ласки?
— Иначе, — сверкнув взглядом, сказала она, — я боюсь, что поход будет и долгим и болезненным. Я даже не уверена, смогу ли я стоять в них.
— Стоять в них, Ты сможешь, — успокоил я. — А вот шагнуть без того, чтобы не упасть будет трудно.
— Это я и сама поняла, — сказала она.
— Но, зато Ты могла бы ползти, — заметил я, — подтягивая себя вперед, скажем, на руками или локтями.
— Возможно, если Ваш лагерь недалеко, ползком через этот лесок, я смогу к утру добраться дотуда.
— Возможно, — кивнул я, немного подумав для вида.
— Если я не заблужусь, или не попадусь слину, — добавила она.
— Возможно и такое, — признал я.
— Несомненно, теперь Вы понимаете, что для Вашего же удобства, их стоит снять, — сказала моя пленница.
— Нет, — усмехнулся я.
— Тогда я ничего не понимаю, — пожала она плечами.
— Я их не для того надевал на Тебя, чтобы снять так скоро, — пояснил я.
— Как же тогда я доберусь до Вашего лагеря? — спросила она, со страхом.
— Есть у меня на примете еще один способ транспортировки, — сказал я. — Способ, который я полагаю, Ты сочтешь поучительным.
— Нет! — взмолилась женщина.
— Да, — ответил я.
— Ну хотя бы головой вперед, — умоляющим голосом запросила она.
— Нет, — отрезал я. — Ты будешь доставлена в лагерь на моем плече, со связанными руками, и со скованными ногами.
— Головой вперед, — попросила она еще раз.
— Нет, назад.
— Так носят рабынь! — гневно выкрикнула женщина.
— Да, — кивнул я.
— Даже ей, голой и связанной, уже настоящей рабыне, и то разрешили идти самой! — возмущенно указала она на Леди Телицию.
— Я не думаю, что Ты будешь долго ей завидовать, — усмехнулся я.
Теперь уже Леди Телиция испуганно захныкала.
— Вы обращаетесь со мной, как с рабыней, — хмуро сказала моя пленница. — Возможно, Вы скоро и сделаете меня рабыней!
— Возможно, — не стал я отпираться.
— Не могу не видеть, что Ваши глаза совершенно наглым образом ощупывают меня, все равно как если бы я была рабыней, — сердито заметила она.
— Да, — признал я.
Что и говорить, она была очень красива. Ни малейшего сомнения у меня не было, что если на нее надеть ошейник, дать ей почувствовать горящий в ее животе рабский огонь и хорошенько выдрессировать, то она могла бы, не только стать пригодной рабыней, но и возможно даже просто изумительной!
— Вы говорили, — вспомнила она, — что предоставите мне что-то еще из одежды.
— Не волнуйся, — усмехнулся я. — У Тебя будет это.
— Давайте уже убираться отсюда, — позвал Бутс.
Я сгреб женщину в охапку и перебросил через плечо, головой назад конечно. Ее вес для меня был ничем. Всмотревшись в тень леса, я подумал, что она врятли забудет эту ночное путешествие сквозь темноту, верхом на моем плече.
— Возвращаясь к нашему разговору на ярмарке, — обратился ко мне Бутс, — помнится, Ты выражал желание присоединиться к нашей компании.