авит все по своим местам. Интересно, чем же я не угодил Царствующими Жрецами? В действительности, в настоящий момент, я больше не считал себя их человеком. Впрочем, и в прошлом, я, в лучшем случае, сам решал, служить им или нет, основываясь на моих собственных предпочтениях. Скорее, я был не столько их ярым приверженцем во время их войн, сколько свободным мечом, своего рода наемником, тем, кому, по той или иной причине, захотелось поступить подобным образом.
Однако я отлично осознавал, что только мощь Царствующих Жрецов, защищала и Гор и Землю от вторжения кюров, засевших в их стальных мирах, притаившихся на орбите пояса астероидов, среди камней и глыб, маленьких планетоидов и изрытых кратерами лун. Именно по этой причине я и придерживался их стороны в этой незримой войне. И если Брундизиум оказался в союзе с кюрами, то Самосу было бы неплохо знать об этом. Да, принимая во внимание всю имеющуюся у меня информацию, можно с большой долей уверенности считать, что Брундизиум теперь в союзе с кюрами, и что имеет место некая связь между дворцом Брундизиума и интригами обитателей стальных миров. И что было не менее важно, мне было любопытно узнать содержание тех секретных сообщений. А ключи, скорее всего, могли быть спрятаны в покоях Белнара. Хм, возможно, есть смысл наведаться туда. Конечно, будет весьма затруднительно получить доступ во дворец. Но, так или иначе, попытаться-то стоило.
Мы уже были менее чем в пятистах пасангах от Брундизиума. Боюсь, что скоро, использование Леди Янины в представлениях будет возможно только с на надетым на ее голову мешком, а может быть, от греха подальше, будет лучше продать эту девку кому-нибудь, направляющемуся в противоположенном направлении, да и заменить ее другой женщиной. По-видимому, придется купить где-нибудь рабыню, такую, которую будет безопасно взять с собой в Брундизиум, то есть никак с этим городом не связанную. Чтобы для нее все было незнакомым и странным, и она боялась бы без меня даже шагу ступить.
— Не очень-то Ты похож на циркача, или бродягу, — заметил игрок.
— Я — член труппы Бутса Бит-тарска актера, антрепренера и импресарио, — улыбнулся я.
— Да, также как и я, — усмехнулся он.
— Я так и подумал, — кивнул я.
— Тогда, мы забудем о том, что здесь было, — предложил игрок.
— Да, — согласился я, и мы одновременно встали на ноги.
Приближалось время ужина. Готовка сегодняшним вечером была на Ровэне и Леди Янине, по-прежнему щеголявшей в своем мешке. Меня забавляло, использовать ее, на работах обычно рассматриваемых как рабские. Бутс как раз возвращался из соседней деревни. Он ходил туда, чтобы пополнить запас продуктов, а заодно и сделать анонс нашего представления. Позади него, босая, голая, согнувшаяся под грузом его покупок, привязанных за ее спиной, плелась одна из его девушек, Леди Телиция. Ноги женщины до самых бедер были покрыты дорожной пылью. Нам на встречу попалась нахалка Бина, также нагруженная, но коромыслом с двумя полными воды ведрами. Она как раз возвращалась от ручья.
— О, я вижу, что Ты занялась переноской тяжестей, — заметил я.
— Да, — сказала она мне, бросая при этом презрительный взгляд на игрока. — Я же рабыня.
И Бина направилась к костру, где Ровэна и Леди Янина готовили нечто ароматное. Бутс Бит-тарск назначил Ровэну первой девушкой в лагере, и я тут же прояснил Янине, что она, не смотря на то, что была свободной женщиной, должна повиноваться ей во всем. Моим решением, она отдавалась в полное распоряжение Ровэны. И за малейшее непослушание командам Ровэны, или даже за неуверенность при исполнении ее приказов, или за дерзость выказанную рабыне, я заверил свою пленницу, что ее ждет наказание, причем серьезное, как если бы она сама была бы ничем иным, как простой рабыней.
— Спасибо за игры, — поблагодарил я игрока.
За этот день мы сыграли пять партий. Надо признать, что четыре из них не заняли слишком много времени.
— Не за что, — отмахнулся он.
— И я могу не платить за них? — уточнил я.
— Конечно.
— Но, Ты мог бы использовать эти монеты, — напомнил я.
— Мы — оба члены труппы Бутса Бит-тарска, — пожал он плечами.
— Верно, — улыбнулся я.
— Актера, антрепренера и импресарио, — добавил он.
— Точно, — засмеялся я.
Бутс в сопровождении своей невольницы, Леди Телиции, уже вплотную приблизился к лагерю. То-то рабыня будет рада наконец-то избавиться избавиться от своей ноши. Бина уже крутилась у костра, разливая принесенную воду пор чайникам. Леди Янина, стоя на коленах, склонилась над кастрюлей с водой, и под наблюдением Ровэны, поддерживавшей огонь, мыла и чистила зелень и овощи, главным образом лук, репу и сулы. Все это будет использовано при тушении мяса.
— Ты самый лучший игрок в Каиссу, — сказал я, — из всех с кем мне приходилось играть прежде.
— Наверное, Ты, просто, не играл с по-настоящему квалифицированными игроками, — усмехнулся он.
— Ну, мне приходилось садиться за доску с членами касты игроков, — заметил я, но не дождавшись ответа Монстра, добавил: — Думаю, что Ты мог бы играть на тех же турнирах, что и Скормус из Ара.
— Случалось и такое, — признал игрок.
— Признаться, я так и думал, — сказал я.
— У Тебя очень проницательный ум, — кивнул он.
— Возможно, Ты мог бы даже победить его, — предположил я.
— Я не думаю, что это возможно, — покачал он головой.
— А вот я в этом уверен, — сказал я.
— Не стоит говорить со мной о Скормусе из Ара, — предупредил он.
— Почему? — спросил я.
— Скормус из Ара — предатель своего города, — заявил он.
— С чего это? — удивился я.
— Он подвел свой город, — сказал. — И покрыл свое имя позором.
— И как же это произошло? — полюбопытствовал я.
— Он проиграл Сентиусу с Коса на большом турнире 10125 года, — объяснил он.
— Но ведь Сентиус — превосходный игрок, — напомнил я.
Несомненно, он упомянул турнир, который проводился на Сардарской Ярмарке Ен-Кара пять лет тому назад. Сейчас как раз шел 10 130-й год от Основания Ара. По хронологии Порт-Кара сейчас был одиннадцатый год Суверенитета Совета Капитанов. Мне тогда крупно повезло быть одним из зрителей того поединка. В той партии Сентиус с Коса, один из самых блестящих игроков Гора, а в действительности, возможно, его самый лучший игрок, впервые, применил защиту, которая впоследствии стала известна под названием Защита Телнуса. Телнус — это родной город Сентиуса с Коса, и по совместительству — столица этого островного убарата.
— Это не имеет никакого значения, — отрезал игрок.
— Вообще-то это иметь огромное значение, — заметил я.
— Нет, — с горечью сказал игрок. — Не имеет.
— Ты знаком со Скормусом из Ара? — поинтересовался я.
— Нет, — раздраженно сказал он, — Я его не знаю.
— Думаю, это так, — кивнул я. — Ну откуда Тебе его знать.
— Я не думаю, что нам стоит играть в дальнейшем, — вдруг заявил он.
— Как пожелаешь, — ответил я.
— Ты все еще здесь? — осведомилась Бина, подошедшая со стороны костра. Она несла кастрюлю с водой. Это была та самая кастрюля, в которой Янина мыла овощи. Теперь эта вода была довольно грязной, а кроме того там плавали многочисленные очистки от овощей. По-видимому, рабыня направлялась за пределы лагеря, чтобы там избавиться от мусора.
— Как видишь, — сказал он, посмотрев на нее сверху вниз.
— Кажется, я сказала Тебе убираться, — напомнила она.
— А я этого не сделал, — развел руками игрок.
— Ты непослушен? — спросила она.
— Я — свободный мужчина, — заметил он. — Только я могу выбирать, кого мне слушать, а кого нет.
— Ну ничего, я тоже могу быть дерзкой, когда мне это нравится, — заявила она.
— Дерзкая рабыня? — спросил я, усмехнувшись.
— Я не с Вами разговариваю, — нагло бросила она мне.
Бутс, к настоящему времени, уже находился в лагере, но, как я понял, девушка еще этого не узнала. Но я-то видел, как антрепренер, который в этот момент копался в своих покупках, оторвался от своего занятия и изумленно уставился на рабыню. Леди Телиция, уже разгруженная и избавленная от ремней рюкзака, глубокие отпечатки от которых все еще виднелись на ее теле, лежала в тени у колеса его фургона, пытаясь отдышаться. Этот долгий поход от деревни до лагеря с грузом покупок ее хозяина за спиной, дался ей нелегко.
— Я не хочу видеть Тебя в лагере, — сказала Бина игроку. — Я велела Тебе убираться. Твое присутствие здесь вызывает у нас тошноту! Ты слишком уродлив. Никто из нас не желает видеть Тебя здесь. Убирайся! Ты вызываешь отвращение у всех нас! Проваливай!
— А Ты не слишком ли смело разговариваешь со свободным мужчиной? — полюбопытствовал он.
Насколько я понял, игрок тоже еще не был в курсе того, что Бутс вернулся в лагерь. Пока только я, со своего места, мог видеть его, стоящего между двумя фургонами.
— Ты — чудовище, — крикнула она. — Убирайся!
— А Ты — дерзкая, — заметил игрок.
— Да, — признала она. — Я дерзкая!
— Не советовал бы я Тебе говорить со свободными мужчинами, таким тоном, — предупредил я рабыню.
На мгновение она побледнела, но потом, поняв, что я не делаю попытки наказать ее за подобное поведение, например, раздеть ее и, бросив на живот, и запинать до полусмерти, вдавить лицом в грязь, или привязать к поднятому, вращающемуся колесу повозки, снова смело повернулась к игроку. Тем временем, Бутс притаившись, без ведома любого из нас, наблюдал за действиями своей не в меру разошедшейся невольницы.
— Да! — крикнула Бина ему. — Я дерзкая! Я дерзка к Тебе! И я могу быть с Тобой дерзкой безнаказанно, потому что Ты не мужчина! Ты слишком слаб, чтобы наказать меня! Ты — всего лишь животное, чудовище! Отвратительный, жалкий, гнусный, низкий, слабохарактерный, бесхребетный монстр! Ты вообще не мужчина! Вы — просто какой-то вид монстра, чудовища! Ты — презренный слабак!
А вот интересно, понимала ли она, что говорила с ним сейчас, как с мужчиной с Земли, а не с гореанином.