— А где же тогда Ваши люди? — испуганно спросил Фламиниус.
— Не бойтесь, — пробасил генерал. — Они здесь, снаружи.
Фламиниус заметно успокоился.
— Кто-то жонглирует лармами, — вдруг сказал гость в плаще. — Другой ходит туда — сюда на противотарновой проволоке, натянутой между двумя мостами.
— Что? — переспросил ошеломленный Фламиниус.
Гость в плаще, наконец, снял свой шлем.
— Паблиус Андроникус! — воскликнул я.
— Властный Генерал, пожалуй, одна из моих самых лучших ролей, — пояснил Паблиус Андроникус.
— Вы можете играть! — крикнул я.
— Конечно, — согласился он. — А разве Бутс Бит-тарск, не уверял Тебя в этом?
— Само собой, — признал я.
— Безусловно, — добавил Андроникус, — я тщательно выбираю роли для себя.
Я схватил Фламиниуса за горло и припечатал его спиной к стене.
— Э, нет, моя дорогая, — пробасил Андроникус, подхватывая мернувшуюся было к двери Янину за руку и, бросая дрожащую женщину обратно на колени на пол, — Ты никуда не уходишь, по крайней мере, пока.
— Ведите сюда Петруччо, — потребовал я. — Я должен видеть его.
— Увы, — крикнул Петруччо, — я умираю!
— Ерунда, — отмахнулся я. — Это же — всего лишь царапина!
— Пусть сложат большой костер из сотен бревен, — патетично выкрикнул Петруччо.
— Нет у Тебя прав на такие похороны, — рассудительно заметил Чино. — Ты — лицедей.
— Эт точно, и Тебе повезет, если люди не забудут выбросить твое труп на свалку мусора, — добил Лекчио.
— Да говорю я Тебе, что это — только царапина, — успокоил я артиста.
— Правда? — уточнил Петруччо.
— Правда, — проворчал я, меняя повязку. — Это едва ли причинило неудобство даже невротичному урту.
— Мой меч подобрали? — поинтересовался Петруччо.
— Да, — успокоил его Чино. — Здесь он.
— Их были сотни, — принялся уверять меня Петруччо. — Я боролся как ларл. Я насадил на мой меч одиннадцать мужчин!
— Это — весьма много, — признал я.
— Историю того, как Петруччо держал мост, запомнят надолго, — заявил Петруччо.
— Уверен, что так оно и будет, — согласился я.
— И как он, в конце концов, пал окровавленный под клинками взбешенных, вражеских отрядов!
— Да, — отмахнулся я, и вдруг Петруччо как подкошенный повалился мне на руки.
— Он умер! — испуганно крикнул Чино.
— Петруччо, — позвал я.
— Чего? — спросил лицедей, открывая глаза.
— Не делай так больше, — предупредил я.
— Ну как, я хорошо сыграл? — осведомился Петруччо у Андроникуса, своего постоянного наставника в таких вопросах.
— Блестяще, старина, — пробасил Андроникус.
— Здорово, что Ты решил поискать меня, — сказал Петруччо.
— Пустяки, — заверил его Андроникус.
— Не то, чтобы я нуждался в помощи, — сказало Петруччо.
— Конечно, нет, — кивнул Андроникус.
— Если бы пачка заметок с подробными наставлениями по театральным жестам головой и руками, подготовленными для Тебя Паблиусом Андроникусом, слегка не повернула клинок Фламиниуса, то возможно, разговор в этой комнате шел бы на совсем другую тему, — пояснил я Петруччо.
— Возможно, — великодушно признал он. — Я был уверен, что, рано или поздно эти записи по теории могли доказать свою ценность.
— Петруччо, — предостерегающе насупился Андроникус.
— Вы должны забрать его отсюда, — сказал я Андроникусу. — Я думаю, что Вы легко сможете сделать это благодаря твоему облику прибывшего с визитом генерала.
— Боюсь только, что для Тебя покинуть город будет гораздо труднее, — заметил Андроникус. — Похоже, Тебя ищет каждый гвардеец в Брундизиуме. Подозреваю у каждых ворот, будут те, кто смог бы опознать Тебя, рабыни, придворные, или кто-то еще.
— Я собираюсь покинуть город, как планировалось изначально, — ответил я. — Мне кажется это единственным практически осуществимым путем.
— То устройство, которое я Тебе дал, все еще у Тебя? — поинтересовался Лекчио.
— Конечно, — кивнул я.
— Там где применить его будет невозможно, Тебе придется суметь сделать иначе, — предупредил он.
— Я знаю, — сказал я.
— Только не забудь не смотреть вниз на ноги, — добавил он, — лишь глядя вперед туда, куда идешь, Ты будешь в состоянии быстро реагировать.
— Я понял, — кивнул я.
— И думать надо ногами и телом, доверяя малейшим его ощущениям, — продолжил поучать Лекчио.
— Я помню все, чему Ты меня учил, — успокоил я его.
— Я тоже, — кивнул он. — Потому и убеждаю Тебя быть предельно осторожным.
— Само собой, — сказал я.
— Нам пора выбираться отсюда, — заметил Андроникус, — причем сделать это лучше до того, как стражники в Брундизиуме начнут, наконец, думать той головой, что у них на плечах.
— Возьми эти бумаги, — передал я пакет Андроникусу. — Они очень важны. Отдай их Скормусу. Он знает, как с ними поступить. У него есть другие бумаги, относящиеся к этому делу.
— Где мы встретимся? — уточнил Андроникус.
— Как и договаривались, — сказал я, — если, конечно, все пройдет по плану.
— Всего хорошего, — пожелал мне Андроникус.
— И Вам всем, удачи, — ответил я.
И Андроникус величественным движением надев свой шлем, снова спрятал лицо, и, по-королевски, выпрямил тело. Он снова превратился в генерала.
— Идем, мужчины, — пробасил он, — и не забудьте прихватить с собой пленника. Он арестован по запросу из Ара.
Он был очень внушителен.
— Не плохо, а? — полюбопытствовал Андроникус.
— Замечательно, — признал я.
— Не забудьте мой меч, — напомнил Петруччо.
— Мы поднимем его по выходе, — заверил его Лекчио.
— Вперед, мужчины! — скомандовал Андроникус, снова войдя в роль генерала, и, несколько грандиозно, в сопровождении Чино и Лекчио, поддерживавших Петруччо под руки, направился к двери в сад.
— Не, а я в натуре не знал, что Петруччо разыскивают в Аре, — проговорил Лекчио, также входя в привычное амплуа.
— Помалкивай! — ворчливо предостерег его Чино, впрочем, не удивляясь выходке своего друга.
Я понаблюдал за ними некоторое время, пока они не скрылись из виду, дабы удостовериться, что они не влипли в какую-нибудь проблему, а потом направился туда, где мы закрепили наших пленников. Мы раздели их и привязали, спинами к прутьям той самой решетки, которая первоначально прервала мое преследование Белнара. Руки их были поняты и разведены в стороны, а запястья и лодыжки, привязаны к прутьям. Мы использовали эту решетку, потому что она очень напоминало решетки работорговцев, к которой рабыни могут быть привязаны для удовольствия владельцев в почти бесконечном разнообразии позиций и положений, в пределах от довольно простых до изящно экзотичных. На сей раз, мы опустили решетку со стороны покоев Убара, с помощью веревки, привязанной к рычагу управления. Таким образом, мы опустили решетку, оставаясь с этой стороны. Оставалось только закрепить наших добрых знакомых любым способом, который был подходящ с нашей точки зрения.
— Не убивай меня! — испуганно крикнул Фламиниус, выкручивая руки из веревок, увидев меня, приближающегося по коридору, поблескивая сталью обнаженного меча.
— Пожалуйста, не надо, Господин! — заскулила Янина, беспомощно задергавшись в своих путах. — Пожалуйста, пощадите рабыню! Пожалуйста, не убивайте меня!
Не сомневаюсь, что они оба отчаянно надеялись, что мы все покинули апартаменты Убара. Но вдруг выяснилось, что я вернулся.
Я прижал острие меча к горлу Фламиниуса, наблюдая, как его лоб мгновенно покрылся испариной.
— Не убивай меня, — прошептал он.
А опустил меч.
— Нет, — взмолился он, — пожалуйста, не надо.
Я вложил меч в ножны и, отвязав Янину от решетки и бросив ее на пол перед Фламиниусом, взял ее.
— О-ой, о-о-оххх, — всхлипывала она.
Закончив с рабыней, я отпихнул ее от себя. Вздрагивающая Янина лежала рядом со мной, и, похоже, пыталась постичь то, что было с ней сделано. Клейменую рабыню в ошейнике берут совсем иначе, во всех отношениях, чем свободную женщину. Никакой вежливой любви, никакого уважаения.
Я перевернулся на бок и, приподнявшись на локте, посмотрел на Фламиниуса.
— От твоей рабыни мало толку, — бросил я.
— Простите меня, Господин, — прошептала женщина. — Я была напугана.
— Испуг, смешиваясь с другими чувствами женщины, является сильным стимулятором страсти, — заметил я.
— Да, Господин, — все также шепотом ответила Янина.
— Кстати, многие девки приходят в ужас от одной мысли, что они не смогут полностью ублажить своего хозяина.
— Да, Господин.
— Подозреваю, что скоро здесь будут твои люди, — заметил я Фламиниусу, — пора бы им уже начать искать Тебя. Так что и мне стоит побыстрее покончить с Вами и сматываться отсюда.
— Не надо спешить, — выкрикнул Фламиниус. — Никто даже не представляет, что мы здесь. В ближайший ан никто сюда прийти не должен!
— Уверен? — спросил я.
— Она сможет добиться большего успеха! — торопливо заявил Фламиниус.
— Господин! — запротестовала было Янина, но я взял ее голову руки, и пристально посмотрел ей прямо в глаза.
— Да, да! — обрадовался Фламиниус. — Используй ее снова! Я добровольно предоставляю Тебе право ее использования.
— Ты щедр, — усмехнулся я, чувствуя, как она задергалась в моих руках.
— Разве она не прекрасна? — спросил Фламиниус. — Неужели Ты не желаешь ее?
— Она соблазнительно нежна, — признал я, — и трогательно беспомощна в моих руках. А также, у нее красивое лицо и фигура.
— Ну, так используй ее! — предложил Фламиниус.
— Господин! — заплакала Янина.
— Ты идиотка! — зашипел Фламиниус на Янину. — Развлекай его! Ублажай его! Соблазняй его! Выигрывай время! Ты что, хочешь, чтобы он нас обоих убил?
— Ты что-то сказал ей? — полюбопытствовал я, поднимаясь на ноги.
— Ничего, — ответил Фламиниус.
— Мне пора уходить, — сказал я, положив руку на эфес меча.
Краем глаза я заметил выражение дикого ужаса, перекосившего прекрасное лицо рабыни Янины.