— Зачем?.. Да подними ты ноги.
— Ну, он любит прикалываться и ломать систему. Это трикстерство.
— Угум.
— И у всех выходцев из Средней Азии — ну вот, смотри! ржака ведь! — от кизила горячится кровь. Типа суперспособность, из крови вытащить далёкое прошлое. Образ не забитых и бедных таджиков, а могучих завоевателей степей.
Расписала-то как, умница, оборачиваюсь к стене.
Криво обрисованные смуглянки отбрасывают веники на улицах, переворачивают погрузчики в гипермаркетах, бьют витрины шаурмяшных. Огромная толпа мигрантов превращается в воинство Чингисхана. Появляются луки, стрелы, копья. Орда, во главе её — сам Вандербой. Ничего особенного, парниша лет двадцати пяти, на какого-то актёра похож, ходит в шотландском килте и белом халате на голое тело. Голос как у видеоблогера, столичный акцент, терпеть не могу. Ну, и маньячная улыбка на пол-лица.
Хрен знает какие сейчас герои. Я тащился по голливудской гвардии: Уиллис, Гибсон, Кейдж на худой случай. Из мультяшек самыми крутыми были черепашки-ниндзя. Сплинтер у них — вроде и крыса, но человек. Сами они — как люди, просто мутанты. А вместе — огонь.
Тут же не мультик, а безобразие.
— Ты видал?! — Линда в искреннем восторге.
— Потя гений, — кивнул её утырок. — Я с ним селфи сделал тогда в клубешнике.
— Странная рисовка, примитивная… — я прошёлся по полкам с декоративными тарелками: родаки тащили эту чушь из любой поездки.
— Так это Comic Sans, тупейший шрифт. На моей могиле будет эпитафия этим шрифтом. Умерла бездетной, безмужней, от поп-культурного передоза… Потя, он же режиссёр, продюсер, художник, всё сразу, как бы «комиком», жирным и неповоротливым, будто маркером рисует. И урезанная кричащая палитра. Только два-дэ.
Выглядело, конечно, это безумно и вдохновенно. Столица изошла кровью. Гений абсурда Вандербой вроде как дал отыграться таджикам за социальное неравенство.
— Так а в чём смысл? Перерезали кучу народа, а дальше как жить?
— Это же сатира! И это поджопник системе! Представь, как это дойдёт в нарезке или в мемах до офисных крыс! До тупых хомодозяек! Периодически надо у людей почву из-под ног выбивать. Они тем больнее падают, чем больше у них душа жиром заплыла. И это ещё напоминание самим приезжим, какие они были, какие были их предки, о том, что есть в крови. И кровь требует. Кровь рвёт любую несправедливость.
— Но ведь ничем хорошим это не за… — но меня перебивают.
Люди всё-таки должны договариваться, а не резать друг друга, как раньше, я считаю.
— Короче, Потя делал адаптацию для Штатов. Сериал зашёл даже там, — Линда увлеклась. — Он таджиков перерисовал в мексикосов и индейцев. Они в макдачных, в маркетах снимают свои бошки, чтобы надеть головы леопардов. Сбрось синий воротничок, фартук, пластиковую улыбку — надень безумие древности! Обсидиановый нож вместо кассы!
— И?..
— Что «и»? — не понял её паренёк.
— Ну круто же! — разозлилась на меня Линда. — Это оппозиция. Потя рисовал революционный сериал. Жёсткий, выстёбывающий всё, сатира бьёт во все стороны, даже в него самого. Поэтому «Вандербоя» запретили на территории РФ. Экстремизм, оскорбление чувств, бла-бла, примите иск. А между тем он собрал все негосударственные награды, какие есть. Его отметили все известные леваки…
— Это как «Южный парк», но гораздо философичнее и на русской почве.
— Это гораздо круче, чем «Южный парк», потому что сам Потя плевал на правила телевидения — раз и не разбогател — два, — Линда даже встрепенулась.
Понял, на кого она сейчас похожа! На Матильду, которая Леону представления разыгрывала, а тот не вдуплял.
Парень запереживал, что она ему сегодня не даст. Чувак, болтать надо осторожно.
Потом я пропустил список регалий и внушительную дозу восторга, потому что принялся за окно в гостиной. Стеклопакеты за полгода запылились. При этом очиститель надо бы сберечь на зеркала и кафель в ванной. Почему они затарили так мало средств? Как с понтами примчать в коттеджный посёлок — так запросто. Двое юнцов (Линда ещё и с красными волосами) в чёрной коже, на спортивной «ямахе», с хозяйственными сумками за спиной. Правда, мой список покупок урезали наполовину. Будет сама перед родаками оправдываться, если мне не хватит на второй этаж…
Я успел расправиться с окном и почти всё уловить из следующей двадцатиминутной серии.
К галиматье сюжета и трэшевой рисовке я уже привык.
На День Воздушно-десантных войск Вандербой подмешал в водку вещество, превратившее десантников в русалок. Или тритонов? Чтобы спасти, эмчээсники их экстренно транспортировали до Балтики и Чёрного моря. Десант вроде обжился, выслал фотки подводного царства, но держать себя в руках не мог. Начал трахать рыб. Пострадала рыболовная отрасль — раз, появились скверные плоды мезальянса — два. Я не досмотрел, потому что придверный коврик пришлось пылесосить, а потом и драить щёткой. Я и на террасе постелил такой, из кокосового волокна, и на пороге, и даже в ванной. Самые выносливые коврики. Только Линда, когда устраивала «крэйзи флэт», умудрялась перепачкать их дерьмом.
Вообще это я отчасти виноват сейчас, что она смотрит дикую чушь.
Я же днём мастера вызвал.
Тот тянул патч-корд, пробурил две стены, чтобы дотащить провод до видеоблока домофона и здесь же воткнуть роутер. Мать хотела, чтоб вся такая электроника была собрана в одном месте. А то, что в прихожей трещина пошла по стене от бурения, так это ж мне шпаклевать. Почему не заложили кабели ещё на стадии стройки?!
Короче, появился интернет — Линда сразу уселась за сериал. В глубинке планшет не ловит.
И не будет ловить, обнадёжил настройщик, сотовые антенны далековато. У него тут бабка живёт, садоводство приличное, земля дешёвая, поэтому сейчас раскупается на ура, вон какие домины — это всё старики, которым в городе не хочется жить. Только тут с магазами напряг — раз, а ещё скорая едет чуть ли не час — два. Бабка вон даже в скорую и не звонит, а ему звонит, так он выезжает за ней, грузит её и везёт в больницу, и это даже быстрее получается, чем если на бригаду рассчитывать…
Мастер попался из болтливых.
Грохот сотряс дом — это Вандербой запускал ракетоноситель с какой-то пенсионеркой в созвездие Андромеды. К алюминиевой обшивке были прибиты трамвайная подножка и поручень, чтоб бабка могла держаться. Клубы дыма валили на землю, ярились сопла, пламя жгло нестерпимо белым, а бабка поправляла косынку. Поясок её халата трепетал кончиками: бай-бай! Билетики не нужны, тут льготы. Фишка в том (Линда объяснила), что её пенсия мало чем отличалась от пустоты, и раз она могла жить с этой пустотой, ей ничего не стоит выжить в космосе, это раз. Оттуда начали прилетать космические тела, которые грозили Земле, и бабка могла бы их перехватывать. Ей дали на то космическую швабру, это два.
— Лучше б ты полюбила Кирка, а не Вандербоя, — сказал я. — Ты была бы Кирком, я — Капитаном Пекаром, и вместе мы бы на корабле «Звёздный путь» спасли галактику.
— Нах… её спасать? Её надо п… — сказала Линда.
— Опять Линьцзи, — скривился её дружок.
— Не ругайтесь… — я порвал резиновую перчатку и ушёл менять пару.
— …Линьцзи наставлял: бейте всё, что встретите на пути, и Будду, и Мару. Только такое постижение реальности ведёт к просветлению. Нет ни добра, ни зла, есть только то, что следует ударить палкой. Потя, может, поэтому ходил бритый с чётками?
Да уж.
Не знаю, как насчёт палки, но после такой молодёжи что добро, что зло — всё в мусорку.
Ну, я уже объяснил — сестра у меня того. Нормальная девчонка не будет носить футболку с принтом Если ты — Деррида, я скажу тебе «да». Но это был скорее манифест, потому что по факту — её утырок ничем на убелённого сединами философа не походил.
— Кто такой Потя?
— О, ты ещё не понял? — ошалела Линда. — Шоумейкер. Он «Вандербоя» в одиночку рисовал весь первый сезон. Второй и третий — уже появилась студия. Ты вообще новости видел? Я же тебе весь фид загадила…
— Давно не был в интернете.
— Боже, я уже перепостила сто раз. Потя умер.
— И сериал закрывается? Мультиков не будет?.. — с облегчением вздохнул я.
— Там неопределённость. Говорят, дело тёмное. То ли с ним разобрались оскорблённые селебрити, то ли православные придурки, то ли он сам себя почикал… Пока не обнародуют заключение, мистика будет плодиться. Ну, мог кто угодно, потому что он наехал на кого угодно…
— «Кто угодно» меня устраивает.
— …но он успел добить последнюю серию. На прошлой неделе. Пойми, у Поти вся жизнь была в этом сериале. Он воплотил всю свою ненависть к системе, власти, рынку. Сегодня в полночь серия пойдёт по зеркалам, мы ждём трансляции.
— Мне придётся ехать, — махнул мне утырок. — Родителей надо встречать на вокзале.
В душе я запел.
— И теперь вы пересматриваете?
— Да, надо как-то закруглить эту красоту. Вообще я уже пятый раз циклю. Обожаю. Сегодня в одиночку буду, ты же пойдёшь дрыхнуть?..
Я поменял подсветку во встроенном шкафу в прихожей. Люблю икеевские диоды, три года служили, и, если бы сестра не укокошила две лампы вешалкой, ещё бы на три хватило. Честно говоря, я уже умотался и больше всего хотел расслабиться так же, как ребята.
Выпил немного настойки. Двадцать крепости не сильно бьёт, со льдом вообще как лимонад, а если перед этим хлорочки надышаться — ух!.. Линда отвлеклась на титрах и целовалась с ухажёром. Терпеть этого не могу. Я отставил бутылку, потому что вспомнил, как мне родаки наказывали.
Её нельзя ругать. Какой там! — лучше даже замечания не отпускать. Если что не нравится — через маму.
Где-то три года назад — или двадцать пять парней назад — она была на первом курсе, а я был совсем дурак. Застал её здесь с каким-то очкаром в балахоне «Гражданской обороны». Очкар был в стельку и втирал мне, что истинные анархисты не переводят часы на летнее время. У них вообще часов нет. А я был тоже пьян и ляпнул, чтоб сестра предохранялась, потому что племяшей-дебилов мне не надо.