какой тебе ещё защиты
барбоса в будке
зайца в утке
скорлупку-сейф как у лещины
горшок растрескался в печи
о сколько сил в одной песчинке
от нервной музыки огня
поют сверчки и морячки
они спасут меня
после горения холодно будто зимой
будто все умерли и в записной
книге пустая страница как раз для тебя
лучше бы ты эту книгу совсем потерял
было бы легче
чёрные кошки гордые головешки
ходят по свету в темени тихо сидят
пчёлы и голуби душная наша семья
будем делить что осталось от нашего леса
что тебе снится стеклянное сердце
пение первого соловья
Не смотрит сны, а слушает: зима
(которая — белила и сурьма,
крупа, вода и папоротник бледный)
идёт на ощупь то ли по земле,
то ли по небу; звук один и тот же:
скрип и дыханье напряжённых рам.
Сон дожидается утра,
и кожа
оказывается нехороша:
не бережёт, и ест его с ножа,
и режется, и просыпаться нечем.
куда девались все твои овечки
бессонная душа
когда рассвет когда я снег
мне снится еду на лопате
как птица-тройка в леденцах
которые дают на взлёте
и сердце успокаивается
у самой замерев границы
— марьванна я родную речь согнул в дугу и сунул в печь
теперь мне страшно возвратиться
ходит по воздушным половицам
ветер из окна в окно
входит и выходит
правда замечательно выходит
иногда немножечко застрянет
а потом нормально так выходит
трубным гласом
голосом утробным
говорит:
не спи а то застанешь
перемену мест живых и мёртвых
утро нас встречает где придётся
и на том спасибо
а если говорить по чесноку
я целый чемодан его припёрла
из города который мне оплакать
каникулы-каракули-кар-лаг
дед масляную допивает юшку
этсамое а ты чего не ешь
ну как не ем глотаю воду с солью
и вашу речь записываю тайно
на валики из мертвенного воска
ну ёлки-палки женя не гони
тётка слева смотрит осьминога
мальчик справа держится за воздух
едет едет синенький автобус
через воду через гул и воду
край далёкий свет необратимый
скажешь тоже что-нибудь погромче
ничего не слышно
было время по небу ходили
в час полночный дикие как мыши
праздничные звёзды
не боись такое дело космос
улыбнёмся в дуло как Гагарин
и помашем
День хромой вороны, короткой белки,
дождик ломкий и воздух мелкий.
«Шёл бы ты, чувачок залётный,
не то превратишься в лёд», —
говорят они, а вода и правда
так тверда, что почти поёт.
И мотивчик-то ну такой знакомый,
как вернуться домой
из дома.
Все по норам, одни вороны
цык-цык ногой.
А.К.
с прощанием беда
и с пением беда
кому сейчас легко
тот дышит как вода
когда без берегов
в траву уходит лес
дорогой муравья
безропотной тропой
по-видимому здесь
и есть моя земля
облако а в нём окно
камень из воды и ваты
отпускай! кричат внизу
мы летим пока темно
мы ни в чём не виноваты
в голубом глазу
Номинация ПрозаТретье местоЕкатерина КакуринаМаркетолог от БогаПовесть
Глава 1
Вообще, я не думала менять работу. Мне нравилось работать дома, вставать без пяти десять утра. Включать компьютер, причёсываться одной рукой, а другой застёгивать все пуговицы на белой рубашке и так садиться за стол: сверху — выглаженная рубашка, снизу — розовые пижамные шорты в белый горошек. Так я выходила в скайп на связь с директором и с серьёзным лицом обсуждала задачи на день. Мне нравилось оформлять по телефону сделки на двести тысяч, сидя на кухне в носках и трусах. И завтракать с одиннадцати до двенадцати мне тоже нравилось. И потягиваться полчаса. Красить глаза по часу каждый, а потом набрасывать одежду и бежать на склад. Направлять движением руки в зону отгрузки огромные фуры, набитые мебелью, и командовать грузчиками. Я считала на тот момент, что жизнь удалась. На работе меня любили, потому что я ни разу не назвала клиента лохом и не послала в пень. Учитывая уровень сервиса наших конкурентов — других интернет-магазинов, — этого было достаточно. И всё было хорошо. Но.
— Знаешь, что я думаю? — спросила Соня.
Я не знала.
— Мне кажется, тебе могли бы платить больше. — И посмотрела на меня с прищуром. Да, это правда. Могли бы. Могли бы как миленькие. Я молодой, безотказный, дико талантливый специалист, которого ещё поискать. В конце концов, именно я подняла на ноги московский филиал питерской мебельной фирмы, и мой интернет-магазин сейчас в топ-пять по оборотам — ну разве не заслужила я аплодисментов или хотя бы удвоения оклада? Заслужила, но, кажется, моему любезному директору всё равно. Кажется, он ответит мне: «Шиш». Я ведь уже спрашивала пару раз. Ладно, семь.
— Пожалуй, ты права. Кину резюме на «Хедхантер», — ответила я, и это не реклама «Хедхантера», просто я так ответила.
Итак, я — величайший интернет-маркетолог нашей с вами современности — выхожу на тропу в поисках работы мечты.
— Круто! — сказала Соня и встала с дивана от радости. — Я напишу тебе резюме!
Соню недавно отчислили из Российской экономической школы, и она судорожно искала себе занятие. В тот день она ходила по комнате взад-вперёд, загибала пальцы и быстро говорила: «Так. Это круто. Теперь я могу заняться чем хочу. Могу прочитать Джойса в оригинале, могу ходить на семинары по Витгенштейну, так, могу записаться в тренажёрный зал, могу начать вести дневник каждый день… Боже мой! Я даже могу пить!» В итоге мы плотно занялись только последним. Ну и в зал она записалась. Это да.
— Желаемая зарплата, — читаю вслух, сидя над резюме. — Сколько?
Соня ответила: «Пиши сто писят миллионов. Мы же в Москве, е-е-е-хоу!» В тот вечер мы уже нормально накидались этим чёрно-белым ликером, который её брат привёз из Испании. Самого брата с нами не было, он вообще жил в Питере, а мы в Москве, е-е-е-хоу, как уже было замечено выше. И в квартире не было никого, кроме серого кота по имени Эрик, который драл наши обои, и мы его за это прозвали Педрилой. Но мы любя. Он нас тоже любил — это выражалось в том, что он никогда не гадил в комнате, а только строго в коридоре. Ну да ладно, кошачий туалет — это не тема данного сочинения.
Короче, написала я резюме, а там, глядишь, и четыре утра, мы с Соней легли в кровать, начали строить планы на будущее, вспоминать прошлое, посмеялись, растрогались, заснули.
Я проснулась от звонка.
— Алло, — бодренько отвечаю, как будто и не засыпала.
— Надежда? Меня зовут Мария.
Мария? Правда? Просто голос мужской.
— Та-ак… — говорю.
— По поводу вашего резюме. Удобно подъехать на собеседование?
И мы с мужиком по имени Мария договорились на завтра, в девять часов утра. Метро «Третьяковская». Это центр, совсем рядом со мной. Сто писят миллионов! Е-хоу-у!
Ну вот, насчёт собеседования договорилась, теперь можно посмотреть в окно. Час смотрела в окно. На улице пурга. Столько снега…
Я думаю, это конец света; хотя календарный конец света обещали два месяца назад, но это же Россия, здесь всегда так. Лето вот в прошлом году тоже на два месяца задержалось.
Я смотрю в окно на небоскрёбы бизнес-центра «Белая площадь». Через полчаса становится не видно… вообще ничего. Белая площадь такая белая.
Соня проснулась. У нас хорошее настроение, мы ленимся долго. Полчаса играем с котом по очереди. Соня не пошла в универ за обходным, хотя вчера собиралась. День быстро пролетел — за окном было и так темно, а потому не стемнело. Пришло время готовить ужин. Получилось вкусно, я старалась. Я вообще научилась готовить, пока работала дома. Теперь умею все известные супы, мясо, рыбку, гарниры. Раньше моим фирменным блюдом была лажанья. Не путать с лазаньей. Лажанья готовится из любых продуктов, которые вы залажали. Например, я делала её из подгорелого борща с полусырой капустой или из курицы, зажаренной в кастрюле до углей. Но сейчас всё съедобно. Сегодня русский стиль: молодая картошка со сливочным маслом и зеленью, селёдочка и салат из свёклы с черносливом и орехами.
Соня пускала слюни и вилась рядом, а я била её по рукам: «Погоди, петрушку добавлю».
Готово. Мне казалось, что не хватает солёного огурца.
Соня вышла из душа и сказала, что не хватает водки. Я переспросила:
— Водки?
— Водки.
Не-е. Ну мы же приличные вроде девушки. Водки? Не-е-ет. Мы же не алкоголики. Забавно. Водку мы ещё вместе не пили.