— А ты хочешь в другую семью?
— Я вообще никуда не хочу, я хочу быть сам по себе. У кого спросить?
— Оставь меня. Я с тобой не разговариваю, — вдруг сказал Крутой Али.
— Почему?
— Ты портишь наш план. Какая главная цель воина? Прочитай.
Я нехотя открыл «Дневник Воина» и перелистал на последнюю страницу. На обложке было написано: «Главная цель воина — тренироваться и стать крутым и злым воином, чтобы судьба позвала его, чтобы он сразился с главным своим врагом — монстром Бахой, и победить его, и чтобы все потом боялись воина».
— Ты должен тренироваться, а не искать всяких пап. Если вы встретитесь с Бахой — он тебя победит. Ты хочешь проиграть?
— Нет.
— Тогда ты не должен отвлекаться!
— Меня всё время отвлекают эти мысли. Про папу и маму. Крутой Али, ты мой учитель, но у меня не получается делать как ты говоришь, потому что я не могу кое-что забыть. Что делать?
— Хорошо, разберёмся сзади, чтобы идти вперёд, — круто сказал Крутой Али, и я ответил:
— Круто.
— Запиши «Правило 47: у воина в голове всегда должен быть порядок. Если там беспорядок, то надо сделать порядок, а то в жизни тоже будет беспорядок».
— Записал.
— Воин.
— Чё?
— Сделай порядок в своей башке и готовься. Скоро судьба тебя позовёт.
Понедельник. Суперкрутая команда (название временное)
В понедельник я шёл в школу с двояким чувством. Во-первых, мне, конечно, было плохо из-за того, что типа мама пошла со мной, чтобы устроить разборки, но с этим я смирился. Во-вторых, я начал обдумывать свой план по поиску папы. С этим делом нельзя было медлить, ведь я должен был готовиться к зову судьбы.
Я сидел в приёмной, пока типа мама и директриса обсуждали мои разборки. Типа мама открыла дверь и позвала меня. Я вошёл в кабинет.
— Здравствуй, Артур, — сказала директриса, вытянув улыбку. Я терпеть не могу Аминат Камиловну, и это странное чувст-во, потому что мне нравится Камилова Амина, моя одноклассница. Хорошо, что они не родственники, подумал я. Я всегда об этом думаю, когда вижу директрису. Её никто не любит, даже учителя. Однажды из-за неё расплакалась моя любимая учительница ИЗО Патимат Рашидовна. Урок немного задержали, а мы все стояли за дверью. Директриса и Патимат Рашидовна что-то обсуждали, потом директриса (была очень злая) вышла и разрешила нам войти. Мы сели на свои места, а Патимат Рашидовна начала урок. Через пять минут мы услышали её всхлипывания, и она быстро вышла из кабинета, прикрывая лицо платком. Никто в школе не любит Аминат Камиловну. Про неё даже писали в Инстаграме. Типа мама однажды сказала:
— Ого, тут про вашего директора пишут.
— Где пишут? — спросил я и подошёл к ней.
— В Инстаграме. Говорят, она получила должность директора, потому что была племянницей предыдущего директора. Эх, типичный Дагестан, — выдохнула типа мама.
— Типичный Дагестан, — повторил я. — Её никто не любит в школе, даже учителя. На прошлой неделе из-за неё заплакала Патимат Рашидовна…
В общем, я это уже говорил, но её вообще никто не любит. Мне даже жалко её, и об этом я сегодня собирался рассказать типа маме.
Я сел за стол, типа мама села рядом со мной, а напротив нас села Аминат Камиловна.
— Здрасти, — сказал я на всякий случай, точно не вспомнив, ответил ли я на её приветствие.
— Пожалуйста, расскажи, что произошло в субботу после уроков. Твоя мама говорит, что ты не рассказываешь, но она нашла твои вещи в стиральной машинке, и пахли они… — Аминат Камиловна остановилась, задумалась и сказала: — Туалетом. Ты можешь нам довериться. Мы никому не скажем, а наоборот, найдём тех, кто виноват, и накажем их.
— Пожалуйста, — добавила типа мама. Они обе смотрели на меня и ждали, чтобы я что-нибудь рассказал. Я не хотел ничего рассказывать, но, когда я сказал одну вещь, рот начал рассказывать всё остальное, и я не смог остановиться. Когда я закончил, типа мама меня обняла, а Аминат Камиловна сказала «бедный ребенок» и взяла меня за руку. Она притворялась, это и так понятно, даже типа мама знала об этом. Я был злой, что они пытаются меня успокоить. Мне не нужна их поддержка. Когда я злой, мне нужно что-нибудь сломать. Кого-нибудь избить. Типа мама спросила:
— Что вы предпримите?
— Не волнуйтесь. Они у меня получат.
— Вы ведь понимаете, что это не должно плохо отразиться на школьной жизни моего сына? В классе своя атмосфера. Дети не любят, когда кто-то жалуется…
— Не волнуйтесь, — повторила она, перебив типа маму. — Это не первый подобный случай. Мы знаем, как это решить. Дайте мне несколько дней.
— Хорошо, — ответила типа мама. На этом наш разговор закончился, мне разрешили помыть руки и лицо в раковине в кабинете директора. Зачем она тут? Пока я мыл руки, на глаза попалась стена, увешанная различными дипломами и наградами. Я удивился, почему все награды учеников висят в кабинете директора, но, когда пригляделся, оказалось, что вся эта стена посвящена Аминат Камиловне. Каждый диплом, каждая похвала, каждая награда — всё это получала наша директриса, и половину дипломов подписала она сама. Это что получается, она как будто дарит сама себе на день рождения подарки?
Мы вышли из кабинета и пошли по длинному коридору. Мы рассматривали рисунки, посвящённые осени, которые были расклеены по стене.
— Я говорил тебе, что её никто не любит, — сказал я. — Это потому что она злая.
— Люди бывают разные, — ответила мне типа мама. — Иногда добрые, иногда не очень. Не очень добрых мне жалко.
— Я тоже хотел это сказать! Я не знаю почему, но мне иногда жалко директрису. А почему? — спросил я.
— Ну… — начала отвечать типа мама и замолчала. Она подумала над ответом и потом сказала: — Идём.
Мы подошли к окну, из которого был виден весь внутренний двор школы. Там было около десяти деревьев. Поднялся ветер, и поэтому листья падали с них как дождь, а земля была уже полностью завалена листочками. Крутой Али как раз во дворе сбивал ударами рук и ног листья, которые падали. Он никогда не промахивался и при желании мог ударить пролетающую муху по животу. Крутой Али очень крутой.
— Красиво? — спросила типа мама.
— Что?
— Вот это всё. Осень, деревья, разноцветные листья, ветер.
— Ага.
— Вот такие, как она, — злые, как ты сказал, не могут видеть красивые вещи. Они не видят осень. Не видят смешных детишек в колясках.
— Или котят? — спросил я, пытаясь понять, что она имеет в виду. Мне нравятся котята.
— Да, котят тоже не видят. Вот злые мальчики в твоём классе видят котят?
— Не-а.
— А ты видишь. Вот поэтому всех злых жалко, потому что они не видят, сколько хорошего их окружает. И ходят себе весь день злые, как будто… как будто птички покакали на их голову утром, когда они вышли из дома, — типа мама засмеялась.
— Фу-у-у, — сказал я и тоже засмеялся, а когда мы успокоились, она сказала:
— Мне пора бежать на работу. Ни о чём не волнуйся. Если будет хотя бы один косой взгляд на тебя, расскажи мне. Хорошо? Я им всем устрою.
— Я что, слабак, чтобы тебе жаловаться?
— Нет конечно, просто я знаю, что ты их изобьёшь так сильно, что родная мать не узнает. Зачем нам эти проблемы? Ты слишком сильный воин. Да?
— Ага, — уверенно сказал я. В словах типа мамы была истина, ведь я мог кого-нибудь покалечить. Однажды утром типа мама попросила меня, чтобы я взял из холодильника яйца и передал ей. Я взял одно из яиц слишком сильно, и оно разбилось у меня в руках. В тот день я понял, что слишком сильный и мне нелегко контролировать свою силу.
— А теперь беги на урок. Что у вас сейчас?
— Математика.
— Хорошо, а я бегу на работу.
— Ага.
Так мы и разошлись. Типа мама быстрым шагом пошла в конец коридора, а я смотрел ей вслед. Если бы она была моей настоящей мамой, я бы крикнул «Мам!». Она бы повернулась, и я бы сказал «Я тебя люблю», и она бы бросила свою сумку, и побежала бы ко мне, и обняла бы меня, и мы ушли бы вместе из этой дурацкой школы, гуляли бы в парке, кушали бы мороженое (даже несмотря на то, что сейчас октябрь), потом попили бы бананово-шоколадный коктейль, а потом пошли бы в кино смотреть офигенски крутой боевик, а потом пришли бы домой и смотрели бы все четыре части «Истории игрушек» и кушали бы гору попкорна, а потом я ложился бы спать, а она ложилась бы рядом со мной и рассказывала всякие крутые истории, пока я не усну. Но она не моя мама, поэтому я ничего не крикнул и поэтому она ушла на работу, а я пошёл на математику.
На большой перемене мы сели с Расулом в столовой.
— Вы были у директора?
— Ага.
— А потом?
— Не знаю. Аминат Камиловна сказала «Я разберусь». Лучше бы не разбиралась.
— Почему?
— Потому что я сам их всех поймаю и изобью. А теперь нельзя.
— По-нят-но, — протянул Расул. Одним глазом он смотрел в телефон и улыбался, пока я ему рассказывал серьёзные вещи. Наверно, он даже меня не слушал. Я спросил:
— Что у тебя там?
— Ничего, — сказал он и убрал телефон в сторону. Я использовал технику молниеносной змеи, которой меня научил Крутой Али недавно, и схватил телефон. Расул поставил на фон фотографию злой Румины? Ну это уже слишком. Я разблокировал телефон и увидел страницу Румины в Инстаграме и вспомнил, что с влюблёнными нельзя работать. А ещё Крутой Али однажды сказал: «Девочки всегда всё портят».
— Эй, отдай! — сказал он.
— Как ты её нашел?
— Нашёл, — сказал он.
— Скажи как, и тогда отдам. Или я сейчас напишу плохие комментарии от тебя.
— Я утром подождал, пока она пойдёт в школу, подарил ей куклу, а она в меня влюбилась и дала свой Инстаграм.
— Круто, — сказал я, но это не круто. Крутой воин не бегает за девочками. Они бегают за ним. Амина бы тоже за мной бегала, если бы я не дал обет безбрачия.
С другого конца столовой послышалось хором: «С днём рожденья! С днём рожденья! С днём рожденья!»
— Хорошо им, — сказал Расул. — А вот у меня день рождения летом. 23 августа! Летом нет уроков, и никто со школы меня не поздравляет и подарки мне не дарит.