— Ребята, вас подвезти домой? — крикнул мужик нам вслед.
— Мы уже не маленькие, — ответила Румина.
Мы сели в маршрутку, и я отвернулся от всех, чтобы вытереть тупые капли, которые не хотели заканчиваться.
— Крутой Али.
— Чё?
— А если не пить воду вообще, слёзы перестанут выходить?
— Да.
— Хорошо, с завтрашнего дня я больше не буду пить воду.
Я пришёл домой за пять минут до мамы. Уже почти стемнело. Брат был дома.
— Чёт ты поздно, — сказал он.
— У нас были танцы.
— Танцы? Ахаха, — посмеялся брат. — Ах да, точно, мама сказала, что ты попросил её записать тебя на танцы. Странно.
— Чё?
— Ты не хотел на шахматы, на плаванье, на лёгкую атлетику, ещё куда-то и захотел на танцы?
— А чё?
— Это же не для крутого воина, как ты. Тут что-то не так. Я тоже делал такие вещи, как ты, так что я думаю, что знаю правду. Сам расскажешь?
— Нечего, я просто хочу танцевать. Всегда хотел, — сказал я, но был уверен, что брат знает мою правду. Не знаю как, но он узнал мой секрет. Наверно, кто-нибудь проболтался.
— Враньё, какие ещё танцы, рассказывай, — сказал он. Я был очень зол, что кто-то меня предал. Выбора не было, я должен был сознаться, но в этот момент брат сказал: — Как её зовут?
— Кого?
— Девочку.
— Какую?
— Вот давай без этого, безымянный воин. Я-то знаю, зачем пацаны вдруг записываются на школьные танцы, всякие кружки рисования и дополнительные по биологии. Говори, в кого ты там влюбился?
— Я вообще никого… — начал я говорить, а потом понял, что брат ничего не знает. Мне пришлось признать позорную «правду» воина, но лучше так, чем история про поиски папы. — Амина.
— Амина. Я так и думал, что это всё из-за девочки. Ну и какая она?
— Девочка, — сказал я, не зная, как надо отвечать на этот вопрос.
— Это хорошо, что девочка, — сказал брат и рассмеялся. — Красивая?
— Да.
— Умная?
— Да.
— Скромная?
— Да.
— Ну ладно, тогда поздравляю.
— С чем?
— Со свадьбой! Что, когда, где? Я люблю салаты и голубцы.
— Да иди ты!
Ахмед продолжил смеяться, и от его смеха мне тоже стало смешно. Я тоже захотел громко посмеяться, но он не мой родной брат, поэтому я решил, что не буду смеяться, но мне всё равно было смешно, и от этого я даже на секунду забыл о том, что потерял папин след.
— Всё, я опаздываю, намаз, намаз, намаз! — сказал брат, потом схватил тюбетейку и побежал в свою комнату, но вдруг опять выглянул и сказал: — Слышал уже про золотой унитаз?
— Да.
— С ума сойти, да же?
— Наверно.
— Я тоже хочу золотой унитаз.
На этом наш разговор закончился.
Ночью я обдумывал наш следующий шаг и ничего не придумал. Мы создали чат в Вотсапе, чтобы обсуждать наши поиски, но и в чате было пусто. Никто ничего не писал, потому что ни у кого из нас не было никаких идей. Мы просто застряли. Я взял дневник и решил записать всё, что происходило сегодня, чтобы взглянуть на общую картину, как говорит Шерлок Холмс в фильме.
— Сперва вы забили стрелку с Гасаном-Вонючкой на воскресенье, — сказал Крутой Али. Я записал. — Потом вы записались на лезгинку. — Я записал. — Потом вы сели в маршрутку, где крутой водитель рассказывал про золотой унитаз и налоги. — Я записал. — Потом вы нашли твой старый дом и нехорошее место.
— Где убили мою маму, — сказал я по-злому и нарисовал горящую кондитерскую.
— Потом вы нашли квартиру, но там живут другие люди, а твой папа забрал все ваши вещи и уехал куда-то. Его старый номер больше не работает.
— Записал.
— А потом ты приехал домой.
Я вырвал листок и прицепил кнопкой на шкаф. Типа мама разрешает мне крепить туда всякие нужные мне вещи, потому что шкаф уже старый. Я долго смотрел на него, но никаких крутых и умных мыслей не пришло в голову. Почему у всяких Шерлоков Холмсов получается, а у меня нет?
— Потому что ты — воин, — сказал Крутой Али. — Воины много не думают. Поэтому у тебя не получается.
— Тогда воином быть иногда плохо, получается… — подумал я. — Я не хочу быть всегда тупым и делать всякие тупые вещи.
— Какие тупые вещи?
— Ну, вот ты говоришь, что воин сильный.
— Ну да.
— Я сегодня был недалеко от моря. Там были раньше скамейки такие крутые, они были прямо на море повёрнуты, и можно было долго сидеть и смотреть на море. Мы там с тобой много разговаривали ещё и придумывали всякие крутые планы, например как я победю Конора Макгрегора или как я остановлю поезд, который будет ехать на мою школу, и все меня полюбят, а ещё ты предложил мне занять какой-нибудь крутой стул, решать всякие вещи в Дагестане и захапать много денег.
— Я говорил «присесть на хорошее кресло», — поправил меня Крутой Али.
— Ага, точно, ты помнишь эти скамейки?
— Помню.
— А я вот сегодня недалеко от них проходил, а их там не было. А сейчас все по телефонам друг другу показывают фотки, оказывается, кто-то крутой взял эти скамейки и выкинул в море, они теперь сломанные лежат на камнях. Я подумал, наверно, это были другие крутые и злые воины.
— Наверно.
— Я не хочу быть таким. Я не хочу ломать скамейки. Мы же там с тобой сидели, а теперь нам негде сидеть. Нам было так круто там, и это было наше любимое место на море. Вот что я подумал, — сказал я. Крутой Али мне ничего не ответил. Он просто отвернулся и молча сидел под окном.
— Крутой Али.
— Чё?
— Ты обиделся?
— Воины не обижаются.
— А можно мне быть хорошим воином?
— Зачем?
— Ну, я буду бить злых воинов, всяких врагов и злодеев. Если кто-нибудь захочет сломать скамейку, я его побью. А ещё если кто-нибудь будет обижать девочек, говорить нехорошие вещи, то я буду и их бить. Если будут по улице ходить пьяницы, я буду и их бить. Я сделал список тех, кого я хочу всегда бить. Я буду крутой воин, только я буду бить плохих, вместо того чтобы бить всех. Можно так?
— Я иду гулять, — сказал Крутой Али и ушёл.
Четверг. Вам срочно нужны дети!
Как я и говорил выше, четверг сделал наши разборки с Гасаном-Вонючкой настоящей войной, потому что сегодня вызвали его родителей и после долгого разговора в кабинете директора Гасана-Вонючку выгнали из школы.
Если честно, я не сильно удивился, что он такой дурак, потому что я знал его папу. Все в нашем классе знали его папу. Однажды после наших уроков пришли родители. Наша классная захотела устроить родительское собрание вместе с нами, чтобы рассказать в начале года, как важно всем учиться и как важно друг друга поддерживать. Пришла и моя типа мама, и мама Расула, и мама Амины, у кого-то пришли папы, у кого-то и папы и мамы (у Гасана-Вонючки тоже). Его папа был немного странный, лицо у него было опухшее и красное, от него плохо пахло. Пока учительница говорила всякие важные вещи, он что-то бурчал себе под нос, а потом встал и сказал:
— Вот скажите, да, мне, жиесть, зачем моему сыну математика? А? Вот чё он с ней сделает? Таблица умножения даже уже не нужна, у нас же телефоны есть! — Он вынул свой телефон из кармана, потом уронил и сказал плохое слово, потом он залез под парту, чтобы вытащить телефон, и ударился головой об парту, и ещё раз сказал то же плохое слово, а потом кое-как сел на свой стул и продолжил бурчать гадости.
— Оставь, да, Расул, — сказал папа нашей старосты. Мы поняли, что папу Гасана-Вонючки тоже зовут Расул. Однажды Расул (мой друг) обидел девочку, с которой он сидит за одной партой, и она сказала, что он дурак и, когда станет взрослым, будет похожим на папу Гасана-Вонючки, потому что они оба Расулы. Весь класс засмеялся, и Расул заплакал.
— У меня ночная смена, дай, да, договорить, и пойдём уже отсюда, — продолжил возмущаться папа старосты.
— Не пойду я никуда. Скажи сам, тебе математика сейчас нужна?
— Он что, пьяный? — сказала одна из мам.
— Кто его вообще такого в школу пустил? — спросила другая.
— Я не буду с тобой ничего обсуждать, — ответил мужик папе Гасана-Вонючки.
— Вот поэтому не лезь!
— Ты меня не затыкай тут!
— А чё ты сделаешь?
— Я твой рот заклею сейчас!
Ну и дальше они чуть-чуть потолкались, сказали много новых плохих слов, которые я не знал. Я это всё к тому, что, когда мы увидели папу Гасана-Вонючки, мы поняли, почему и Гасан сам такой плохой. Больше всех говорит плохие слова, дерётся со всеми, подлизывается к самым крутым в школе. Но больше он так делать не будет, потому что его выгнали из школы. Родители его сразу забрали, поэтому мы не смогли с ним встретиться, но он написал мне эсэмэску:
«Я тебя *ругательство* когда увижу. Понял да?»
На что я ответил:
«Я тебя изобью вообще». И через минуту добавил: «Вот тебе! Понял, да?»
Когда я вошёл в столовую, Амина и Расул уже сидели за отдельным столом, и я сел к ним.
— Ну чё? — спросил Расул.
— Ну как? — спросила Амина.
— Вы про что? — спросил я.
— Про Гасана-Вонючку. Говорят, он теперь тебя хочет убить, — объяснился Расул.
— Про папу, что будем делать? — объяснилась Амина.
— Я вообще сам его убью и ушатаю. И потом даже закопаю где-нибудь за школой или в парке, — ответил я Расулу.
— Не знаю, я пытался додуматься вчера ночью, но ничего не смог, — ответил я Амине.
— И что теперь? — спросил Расул.
— И что теперь? — спросила Амина.
— До воскресенья надо найти папу, — ответил я обоим и сел вместе с ними. Я хотел сесть рядом с Аминой, но тогда Расул подумал бы, что я хочу нарушить обет безбрачия, и Крутой Али меня бы поругал, поэтому я сел с Расулом напротив Амины, а так её было видно даже лучше.
— Это что? — спросил Расул, увидев на моей руке написанные ручкой слова «вот ты в натуре олень».
— Это крутые слова. Я каждый день по заданию учителя учу крутые слова, чтобы потом говорить. Смотри! — Я увидел первоклашку, который проходил рядом с нами с хот-догом (сосиску в котором разрезают на три тонкие части для экономии) на тарелке и сказал: — Вот ты в натуре олень. — Мальчик сразу убежал. — Круто?