— Кто над тобой смеётся? Расскажи нам.
— Я больше вам ничего не расскажу! Вы своровали мои вещи! Ты своровала, — сказал я типа маме. — Это моя вещь! Это не ваш дурацкий дневник, вы врёте, что думали, что это он! Вы дали мне свой вонючий дневник, который был зелёного цвета! Все взрослые всегда обманывают! Зачем вообще нужны родители! Ты — воришка! — крикнул я и вышел из кабинета, а потом убежал из школы. Мне не нужна такая мама и типа мама тоже. Это мой дневник!
Когда я вытер лицо и мой голос стал таким, как будто ничего не произошло, я позвонил дяде, и через двадцать минут он за мной приехал.
— Как твои дела, мужик? — спросил он меня и пожал руку с таким мощным и крутым хлопком. Никто не здоровался ещё со мной так круто. Наверно, мой дядя — самый крутой водитель в мире.
— Нормально, — ответил я.
— Прыгай в машину, — сказал он. Я сел. — Голодный?
— Не-а, — сказал я.
— Ва, так бывает, что ли? В обед после уроков. Мне тогда выкинуть, что ли? — сказал он и показал бургер.
— Ну ладно, — ответил я и забрал бургер. Наверно, мой дядя — самый крутой мужик в мире. Он даже может мне подарить что-нибудь крутое на дурацкий день рождения. Я сказал: — У меня скоро день рождения.
— Серьёзно? Когда?
— Через месяц.
— Понял, буду иметь в виду, — сказал он и подмигнул мне. Я попробовал повторить, но у меня не получилось. Его крутость очень высокого уровня.
— А куда мы едем?
— «ГорСтройБаза». Это компания, которая строит в городе большие дома. Квартиры, как ваша, всякие здания. В одной из бригад работал, а возможно, и сейчас работает твой папа.
— А что такое бригада?
— Ну, типа как команда из рабочих. Кто-то занимается кладкой, кто-то электричество проводит, кто-то шпаклёвку делает. Много разных рабочих и бригадир.
— А кто такой бригадир?
— Это типа командир, лидер, который говорит, что делать.
— Я лидер, — с гордостью объявил я. — У меня есть команда, и я там командую. Расул умный, Амина красивая, а Румина ходит на бокс и может ушатать кого-нибудь, если надо.
— Ушатать? — спросил он и посмеялся.
— Ага. Она девочка, но она крутая и сильная. А ещё всё время злая. Я тоже хочу быть злым.
— А зачем тебе быть злым?
— Ну, чтобы бить всех! Я раньше хотел быть злым и крутым, а потом я решил, что я хочу бить только злых, а сейчас я сам злой и опять хочу избить всех.
— М-да… — сказал дядя и серьёзно задумался над моими планами.
— Знаешь, я в принципе не против бить злых… Ну, всех бить я бы не стал. Вот, например, тех, кто обижает твоих друзей, если бы я был на твоём месте, я бы, наверно, на место поставил. Иногда нужно… как ты сказал, ушатать кого-нибудь, но плохого.
— А ты когда в школе был, наверно, был самым крутым?
— Ага, это точно, — сказал дядя и посмеялся.
— Я сразу понял, что ты был крутым. Ты самый крутой мужик из всех, кого я знаю.
— Ну… спасибо. Но я бы не хотел, чтобы ты был таким, как я.
— Почему?
— Я как раз и был самым крутым и злым. Дрался со всеми подряд. Знаешь, из скольких школ меня выгнали за драки?
— Не-а.
— Вот, — сказал он и показал четыре пальца. — Думаешь, круто?
— Ага. Ты, наверно, всех избил!
— Не всех, но многих. Но ничего крутого там нет. Я бил хороших ребят, слабых, тех, кто не мог себя защищать, понимаешь? Ты не должен быть таким, каким был я. Я делал всякие глупости, лепил жвачки девочкам на стулья, иногда кнопки клал. Писал всякие глупости на партах, отбирал вещи. Говорил гадости, доводил девочек до слёз и даже учителей. Так что, Артур, если хочешь быть крутым — будь, но только не плохим, а хорошим-крутым, как Человек-паук или Бэтмен. Да?
— Да, — сказал я сразу, но всё ещё думал над его словами. Ничего себе, он делал все вещи, которые делал Гасан-Вонючка, и его выгоняли из школ, потому что такие, как я, на него жаловались. — Дядя Джамбулат.
— А?
— А ты сейчас хороший?
— Я? Да, — он опять посмеялся. — Сейчас, наверно, хороший, но, когда вспоминаю, каким был плохим, и сейчас плохо становится. Вот чтобы не вспоминать, как всякие плохие вещи делал, будь хорошим, чтобы вспоминать всякие хорошие и крутые вещи.
— А у тебя была в школе какая-нибудь крутая кличка?
— Ага. «Капитан Америка».
— Серьёзно?! Вау! Офигеть! Круто!
— Шучу, меня называли «Булка».
— Булка?
— Ага, от ДжамБУЛАТ. Булат — Булка. Вот так и пошло. Джамбулат-Булка. Так и говорили. Вначале я дрался со всеми, кто так говорит, а потом понял, что когда в школе слышат «Джамбулат-Булка», то сразу боятся.
Мы подъехали к зданию, на котором было написано «ГОРСТРОЙБАЗА».
— А можно я пойду с тобой? — спросил я.
— Давай.
Мы вышли из машины, пошли в здание. Дядя поговорил с девушкой, которая указала нам на конец коридора. Мы дошли до бронированной двери. Дядя заглянул внутрь, спросил начальника, ему сказали подождать. Поэтому мы сели на скамейку рядом со входом и стали ждать. Я сказал:
— Круто, когда тебя все боятся. Я тоже хочу, чтобы меня все боялись.
— Тебя не должны бояться. Тебя должны уважать.
— Мне типа брат тоже так сказал.
— Почему «типа»? Ты и про маму сказал «типа мама».
— Типа — это когда ну типа притворяешься кем-нибудь. Вот если я буду ходить по школе в ботаниковских очках, значит, буду притворяться умным. Типа умный. Понимаешь?
— Ага. А при чём тут твоя семья?
— Типа мама — это значит, она притворяется моей мамой, и Ахмед тоже. Они притворяются, как будто они — моя семья. Типа мама и типа брат. Вот, — объяснил я гордо своё крутое использование слова «типа». Я сам это придумал, а не подсмотрел в каком-нибудь фильме или мультике.
— Ты думаешь, они притворяются, что твоя семья?
— Ну они же не настоящая семья. Вот ты — настоящий мой дядя, а не типа дядя. А они взяли меня к себе. Когда я спросил у типа мамы, зачем она меня взяла в эту дурацкую семью с маленькой квартирой, она сказала: «Ну, потому что втроём веселее». Это получается, она взяла меня, чтобы им весело было. А Расул, мой друг, чтобы весело было, купил себе черепаху. Получается, что и я, и черепаха — одно и то же: чтобы веселиться. Они притворяются, что семья.
— А ты?
— Что?
— Тоже притворяешься, что ты её сын?
— Не-а. Я вообще с ними не дружу и даже стараюсь не разговаривать. Скоро я уже уйду оттуда и буду сам по себе. Крутой воин.
— Понятно, — сказал дядя и замолчал. Он больше не хотел улыбаться. Он сидел тихо и, как мне показалось, грустно. Наверно, он вспомнил плохие вещи, которые он делал, когда был маленьким. Но сейчас хороший и крутой.
К нам подошёл старый толстый лысый мужик, и дядя встал.
— Салам алейкум, меня зовут Джамбулат Гаджиев.
— Ваалейкум Ассалам. Чем могу помочь?
— Я бы хотел у вас спросить кое-что. Насчёт моего брата, он работал в вашей компании ещё год назад.
— У нас сейчас будет совещание, может быть, завтра? — спросил лысый мужик. Мне он сразу не понравился. Он вёл себя так, будто он круче нас, но в школе его за такое пузо, наверно, замучили бы кличками.
— Это недолго. Пару минут.
— Как его зовут? — спросил лысый мужик и сделал это уже громко и недовольно. Теперь я точно понял, что он олень.
— Умарасхаб Гаджиев. Лет сорок пять на вид.
— Это который без безымянного пальца?
— Да.
— Я его уволил полгода назад и даже слышать о нём не хочу. Где бы он ни был, мне без разницы, — сказал лысый и зашёл в кабинет.
— Подожди тут, — сказал дядя и зашёл в соседний кабинет, потом ещё в один и вышел. — Идём. — Мы сели обратно в машину, и, когда мы поехали, он сказал: — Мы так легко не сдаёмся, да же?
— Ага, — ответил я.
— Вот таких, как этот мужик, я бил в школе. Видел, какой он?
— Олень.
— Да, точно, — сказал дядя и посмеялся. Крутой Али учит меня крутым словам, поэтому они нравятся таким крутым мужикам, как мой дядя.
— А куда мы едем?
— Книжки читаешь?
— Не-а, раньше читал, но крутые вообще ничего не читают. Я тоже больше не читаю.
— Зря, мужик, зря. Книжки делают людей умными. Я знаю, ты сейчас скажешь, крутые мужики умными не бывают, да же?
— Ага, — ответил я и удивился, откуда он знает мои мысли.
— Я примерно понял, кто такой для тебя крутой мужик, но это неправильно. Сегодня крутой мужик — это умный мужик. Раньше, пока ты ещё не родился, крутыми были сильные, злые, плохие, поэтому я тоже хотел быть плохим. А сейчас, знаешь, что делают плохие?
— А?
— Водят маршрутки, чинят трубы, пьют, курят, ничего не делают или делают всё за самые маленькие деньги. Я тоже начал таким крутым дураком, но сейчас хоть более-менее встал на ноги. У меня ещё две машины, на которых другие водители. Из-за того, что я полжизни ходил, думая, что крутой, я чуть не потерял всё остальное. — Когда он это сказал, я вспомнил маршрутчика, который мечтал о золотом унитазе, а потом вспомнил другого, который болел за Хабиба, которого я очень круто кинул (но я не кинул его, потому что не хотел платить, я кинул его, потому что он тоже олень и он обидел студента, который не смотрит драки по телеку). Дядя продолжил: — В общем, насчёт книг. Я тоже никогда не читал, но пару лет назад начал. Знаешь, что мне нравится?
— А?
— Детективы. Шерлоки Холмсы всякие, убийства, расследования. Вот это на самом деле круто. Как в фильмах. И знаешь, что во всех этих фильмах одинаковое?
— А?
— Неожиданный поворот в конце расследования. Видел такие фильмы?
— Ага.
— Вот тебе и неожиданный поворот. Я твой папа!
— Что? — сказал я и вообще не понял, что он сказал.
— Шутка, — сказал он и посмеялся. Мне тоже стало очень смешно, и я тоже посмеялся. Я очень давно не смеялся, потому что нельзя смеяться с теми, кто притворяется твоей семьёй, а с дядей можно. — Но сейчас будет неожиданный поворот, только вначале я сделаю два поворота, — сказал дядя и повернул нашу машину в один двор, а потом в другой, и мы остановились прямо напротив ограждения, за которым находилась наша школа. Но вначале я не узнал это место, потому что отсюда нельзя войти в школу, здесь ведётся стройка нашего нового корпуса, про который говорила Аминат Камиловна.